Туркмены в Бресте
Не отпускает меня сон, лишивший покоя с раннего утра. Думала, глаза открою, он и улетучится, оставив после себя разве что упоминание "о Бресте". Но яркие образы и взгляд племенного барана преследуют меня вот уже который час, потому решила сесть и записать. Мужу ежели рассказать, то услышу привычное: "Джаники, надо попу прикрывать, когда спишь" :) Ну, так у армян принято реагировать на дурной сон. Или глупый, как в моем случае :) Все нижеописанное не имеет никакого смысла. Разве что может вызвать улыбку у "своих", кому не чужды некоторые описания из моего сна.
Во сне попадаю я в Брест в период теплой золотой осени. Неспешно прогуливаясь по улице Гоголя, прохожу пересечение ее с пешеходной Советской, замечая, что Советская пестрит яркими национальными одеждами многочисленных групп людей. Я удивляюсь, откуда же столько туристов, и почему не видно ни одного горожанина. Рассматриваю пестрые наряды, яркие платки на девушках, богато расшитые халаты мужчин, и понимаю, что это группы людей из Туркменистана (к слову, несколько недель назад в аэропорту Стамбула я встречала подобные группы, потому точно знаю, что из Туркменистана :) Иду себе дальше в сторону дома мимо телемастерской, а мне навстречу еще несколько групп по обеим сторонам улицы. Настораживает, что смотрят в мою сторону недоброжелательно, словно чужеземца увидели. Мое удивление начинает сменяться тревогой, особенно, когда в магазине меда замечаю, как пожилой туркмен лихо разливает по банкам душистый мед, нахваливая толпе покупателей (естественно, таких же, как и сам продавец, туркменов), что аромат у этого меда как у дыни. Характерно причмокивает и хитро глаза щурит, как на обложке моего старого сборника туркменских сказок. Ускоряя шаг, иду дальше, на противоположной стороне, между двух магазинов с тканями, замечаю потасовку людей в расшитых халатах с пожилой парой, "наших", брестчан, ведущей буренку, за каждый шаг которой ругаются с иноверцами. И со стороны слышу, что нынче в Бресте редкость встретить хорошую дойную корову, перевелись все, как гости непрошеные город заполонили. А я на это мысленно вопрос задаю: а кто, дескать, вместо коровушек наших теперь молоко дает? И получаю ответ в виде преграждающего мне дорогу племенного барана с такими величественными рогами-загагулинами. Смотрю по сторонам, а я уже до своего прежнего дома дошла, вот и окна мои на втором этаже, а передо мной ступени крылечка парикмахерской "Континент", на которых расположилась многочисленная баранья семья. Пройти хочу, мне дальше надо, на бульвар, а баран меня не пускает, смотрит устало, но и воинственно одновременно, рога-загагулины в мою сторону наклонив. Так до дома и не дал мне дойти, потому как от удара его сильных рогов оказалась я в яме под моим некогда бывшем окном над крыльцом "Континента". Уже теряя сознание, чувствовала я запах преющей листвы, пыли, прибитой дождем, и сырой холодный запах подвала, в темноту которого погружалась. А где-то вверху, в круге света победоносно блеял туркменский баран.
Во сне попадаю я в Брест в период теплой золотой осени. Неспешно прогуливаясь по улице Гоголя, прохожу пересечение ее с пешеходной Советской, замечая, что Советская пестрит яркими национальными одеждами многочисленных групп людей. Я удивляюсь, откуда же столько туристов, и почему не видно ни одного горожанина. Рассматриваю пестрые наряды, яркие платки на девушках, богато расшитые халаты мужчин, и понимаю, что это группы людей из Туркменистана (к слову, несколько недель назад в аэропорту Стамбула я встречала подобные группы, потому точно знаю, что из Туркменистана :) Иду себе дальше в сторону дома мимо телемастерской, а мне навстречу еще несколько групп по обеим сторонам улицы. Настораживает, что смотрят в мою сторону недоброжелательно, словно чужеземца увидели. Мое удивление начинает сменяться тревогой, особенно, когда в магазине меда замечаю, как пожилой туркмен лихо разливает по банкам душистый мед, нахваливая толпе покупателей (естественно, таких же, как и сам продавец, туркменов), что аромат у этого меда как у дыни. Характерно причмокивает и хитро глаза щурит, как на обложке моего старого сборника туркменских сказок. Ускоряя шаг, иду дальше, на противоположной стороне, между двух магазинов с тканями, замечаю потасовку людей в расшитых халатах с пожилой парой, "наших", брестчан, ведущей буренку, за каждый шаг которой ругаются с иноверцами. И со стороны слышу, что нынче в Бресте редкость встретить хорошую дойную корову, перевелись все, как гости непрошеные город заполонили. А я на это мысленно вопрос задаю: а кто, дескать, вместо коровушек наших теперь молоко дает? И получаю ответ в виде преграждающего мне дорогу племенного барана с такими величественными рогами-загагулинами. Смотрю по сторонам, а я уже до своего прежнего дома дошла, вот и окна мои на втором этаже, а передо мной ступени крылечка парикмахерской "Континент", на которых расположилась многочисленная баранья семья. Пройти хочу, мне дальше надо, на бульвар, а баран меня не пускает, смотрит устало, но и воинственно одновременно, рога-загагулины в мою сторону наклонив. Так до дома и не дал мне дойти, потому как от удара его сильных рогов оказалась я в яме под моим некогда бывшем окном над крыльцом "Континента". Уже теряя сознание, чувствовала я запах преющей листвы, пыли, прибитой дождем, и сырой холодный запах подвала, в темноту которого погружалась. А где-то вверху, в круге света победоносно блеял туркменский баран.