А про и по
В двадцати милях к западу от Рябатауна экспресс «Звезда Юкона» был остановлен парой грабителей. Парни положили на рельсы тушу убитого бизона и дождались остановки поезда. Машинист высунулся из будки и уставился на грабителей. Грей Маус достал пару воронёных кольтов. Машинист нацепил очки и стал изучать оружие. Кольты были великолепны.
- Сколько ты хочешь за свой товар?
- Сэр, я проделал долгий путь…
- Короче! - Рявкнул машинист.
- Десять минут на изучение содержимого почтового вагона.
- О’кей, десять минут и ни секундой дольше, время пошло.
Грей Маус и индеец-метис из племени Пиу-Пиу, по прозвищу Билл Золотое Яйцо, рванули что есть мочи в конец состава.
Они уже грузили второй баул с долларами на лошадь Билла, когда кондуктор решил узнать причину задержки поезда.
- Каррамба! Почему этому бизону понадобилось умирать прямо на рельсах?! - Кондуктор добавил еще несколько десятков слов по-испански, старательно избегая смотреть в сторону почтового вагона.
Десять минут истекли, машинист начал разряжать барабаны револьверов в сторону грабителей, давая им понять, что время вышло и им надлежит убираться к чёртовой матери в сторону Скалистых гор.
- Погляди, Грей, совсем неплохо ты продал револьверы! Получается по двести долларов на брата.
- Да, неплохая сделка. - Грей немного помолчал и добавил: - Билл, мне очень жаль, что кондуктор испугал твою лошадь, и она умчалась прочь с тремя миллионами баксов.
- Мне тоже жаль, но на двести монет мы тоже можем неплохо повеселиться.
- Рассиживаться здесь нельзя. Надо идти искать твою лошадь. Мне очень жаль, что она убежала.
- Послушай, мне тоже жаль, но не настолько, чтобы вот так срываться с места и бегать по прериям ради неё. Утром заедем в Рябатаун и купим мне новую. Ведь ты мне одолжишь двести долларов на новую лошадь?
Грей Маус надел шапку с пришитым хвостом койота и встал, всем своим видом показывая решимость отправиться на поиски прямо сейчас.
- Скажи, Билл, а почему твоя гнедая рванула в прерию, когда машинист перестал в нас палить?
- Ну мало ли что её могла испугать?! Мышка бежала, хвостиком махнула, тут все и заверте...
Билл Золотое Яйцо не закончил фразу. Маус убрал в кобуру дымящийся маузер и вскочил в седло. Надо было найти лошадь Билла первым, пока её не поймал шериф.
* * *
Париж, весёлый безмятежный Париж, слушал песни Азнавура и Мирей Матье, когда двери небольшого кафе-шантана открылись, и внуть вошёл хмурый мужчина. От него немного пахло тюремной едой: мидиями и дешёвым деревенским вином.
Вошедший остановился около барной стойки и произнёс условную фразу: "Мышка бежала, хвостиком махнула"
- Тут всё и завертелось. - Произнёс ответ на пароль баритон из-за раскрытого номера Пари Матч - Вас выпустили, Жан-Поль?
- Да, Поль-Жан. Я чист перед законом.
- И что вы намерены делать?
- Для начала позавтракать.
- Отлично. Бармен! Яичницу месье, кофе с круассаном - мне.
- Благодарю Поль-Жан. Но я бы хотел узнать подробности.
- Всему своё время. Сейчас отдыхайте, наслаждайтесь свободой.
- Свобода... Я мечтал о ней все пятнадцать суток этой ужасной тюрьмы. Я строил планы на будушее, ведь я ещё не стар. Дождалась ли меня Мари, а может её уже нет на свете? Прошло столько времени..
- Жизнь летит быстро. Вы уже решили что будете делать дальше?
- Да, месье, я буду есть яичницу, пока она не остыла.
- Приятного аппетита. Бармен! Пирог с яйцом для месье и суп-жюльен для меня!
Прошло несколько часов, а Поль-Жан так и не мог добиться от Жан-Поля ответ на простой вопрос: как дальше жить.
* * *
- Марио! Марио! Наша курица опять снесла тройню!
- Да поможет ей святой Януарий!
- Марио, нам надо срочно переделывать курятник, он уже не вмещает всех наших кур!
- Потомок князей Тинбрини не будет утруждать себя столь низким занятием!
- Марио! Наша Курица опять готовится стать матерью!
- Да поможет ей святой Фебруарий!
- Марио! Сходи в лавку и отнеси корзинку с яйцами!
- Привет Марио! Ты опять принёс яйца? Я ещё не успел продать те которые ты приносил час назад, ты можешь подождать с оплатой?
- Хорошо, я подожду, да поможет тебе святой Мартарий в торговле!
- Прощай! Заходи вечером, мы пропустим по стаканчику яичного коктейля.
- Марио! Марио! Наша курица опять принесла тройню!
- Да поможет ей святой Апрелий!
- Марио, наждо срочно расширять сарай.
- Где же взять денег? Нам должны за яйца уже половина города, а у меня в кармане ни лиры.
- Да поможет тебе святой Мартий найти клад!
- Марио! Марио! Случилась беда!
- Да сохранит нас от беды святой Апрелий! Что произошло?
- Я говорила тебе, что надо было расширить сарай? Говорила?
- Женщина! Я сейчас умру! Что, наконец, произошло, да даст мне терпения святой Маий.
- Я говорила, что в сарае тесно! Это весь город слышал! там так тесно, что даже мышь пройти не может!
- Да что же произошло? Да укрепит меня святой Июний...
- Мышка бежала, хвостиком махнула, тут всё и завертелось!
- Да что же завертелось? Вразуми меня святой Июлий.
- Сначала завертелась свеча, потом она упала на солому. Солома загорелась...
- О святой Августий!
- ... от соломы загорелись стены ...
- ... Святой Сентябрий...
- ... наш сарай сгорел полностью.
- А курица? Да сохранит её святой Октябрий.
- Святой Ноябрий надоумил меня вынести обеих наших куриц сразу как только загорелась крыша.
- Слава святому Декабрию!
* * *
- Нюрка! Мать твою. Где шляется наша Ряба? Ночь на дворе, а она где-то подолом машет.
Нюра заохала, застучала босыми пятками по земляному полу, вышла к калитке, приложила руку козырьком ко лбу и стала вглядываться в даль.
Нюра любила эти минуты. Вот так стоишь, смотришь, а сама вспоминаешь всю свою трудную жизнь. Сколько лет прошло когда она только-только закончила курсы кройки и шитья, как строгий отец послал её учиться в посёлок, на комбайнёра. Нюра училась усердно, вдумчиво. На уроках старательно писала на листке своим корявым почерком очередное письмо на деревню, Ванечке. Она живо представляла себе как Ванечка утром проходит по деревне, как собирает стадо и ведёт его на луг. Потом сядет под ольхой, достанет чекушку, глотнёт, оботрет рот рукавом. Потом достанет из мешка варёное яйцо, завёрнутое в её письмо, краюшку ржаного хлеба и начнёт закусывать.
От этого видения, девичье седце сжималось сладко-сладко, а в голову лезли дурные мысли: вот выучится она на комбайнёра и проедет по деревне, а Ванечка будет бежать рядом и весело материться.
- Ма, вы чего тут высматриваете, мать вашу?
Нюра вздрогнула и обернулась. Дочка, рябая конопатая Манька, стояла за спиной и держала в руках мышь.
- Твою мать! Напужала да смерти, дура. Чего орёшь?! Стою, тебя высматриваю. Где шляешься, мать твою? Отец ужо совсем пьяный от переживаний!
- Чего это сразу шляешься! Совсем не шляюсь, мать твою, а мышей в погребе ловлю. Вона, глядите: мышка бежала, хвостиком махнула... - Тут все и завертелось перед глазами у Нюры и Маньки. Да и как тут не завертеться, когда Ванечка вышел на двор да начал обеих поленом охаживать. И так захотелось от такой ласки Нюрке забраться в то яйцо, спрятаться за скорлупу, чтобы никто её не мог обидеть, но ведь надо было ещё поставить в печь тесто, а как его из яйца-то поставишь? Никак.
- Сколько ты хочешь за свой товар?
- Сэр, я проделал долгий путь…
- Короче! - Рявкнул машинист.
- Десять минут на изучение содержимого почтового вагона.
- О’кей, десять минут и ни секундой дольше, время пошло.
Грей Маус и индеец-метис из племени Пиу-Пиу, по прозвищу Билл Золотое Яйцо, рванули что есть мочи в конец состава.
Они уже грузили второй баул с долларами на лошадь Билла, когда кондуктор решил узнать причину задержки поезда.
- Каррамба! Почему этому бизону понадобилось умирать прямо на рельсах?! - Кондуктор добавил еще несколько десятков слов по-испански, старательно избегая смотреть в сторону почтового вагона.
Десять минут истекли, машинист начал разряжать барабаны револьверов в сторону грабителей, давая им понять, что время вышло и им надлежит убираться к чёртовой матери в сторону Скалистых гор.
- Погляди, Грей, совсем неплохо ты продал револьверы! Получается по двести долларов на брата.
- Да, неплохая сделка. - Грей немного помолчал и добавил: - Билл, мне очень жаль, что кондуктор испугал твою лошадь, и она умчалась прочь с тремя миллионами баксов.
- Мне тоже жаль, но на двести монет мы тоже можем неплохо повеселиться.
- Рассиживаться здесь нельзя. Надо идти искать твою лошадь. Мне очень жаль, что она убежала.
- Послушай, мне тоже жаль, но не настолько, чтобы вот так срываться с места и бегать по прериям ради неё. Утром заедем в Рябатаун и купим мне новую. Ведь ты мне одолжишь двести долларов на новую лошадь?
Грей Маус надел шапку с пришитым хвостом койота и встал, всем своим видом показывая решимость отправиться на поиски прямо сейчас.
- Скажи, Билл, а почему твоя гнедая рванула в прерию, когда машинист перестал в нас палить?
- Ну мало ли что её могла испугать?! Мышка бежала, хвостиком махнула, тут все и заверте...
Билл Золотое Яйцо не закончил фразу. Маус убрал в кобуру дымящийся маузер и вскочил в седло. Надо было найти лошадь Билла первым, пока её не поймал шериф.
* * *
Париж, весёлый безмятежный Париж, слушал песни Азнавура и Мирей Матье, когда двери небольшого кафе-шантана открылись, и внуть вошёл хмурый мужчина. От него немного пахло тюремной едой: мидиями и дешёвым деревенским вином.
Вошедший остановился около барной стойки и произнёс условную фразу: "Мышка бежала, хвостиком махнула"
- Тут всё и завертелось. - Произнёс ответ на пароль баритон из-за раскрытого номера Пари Матч - Вас выпустили, Жан-Поль?
- Да, Поль-Жан. Я чист перед законом.
- И что вы намерены делать?
- Для начала позавтракать.
- Отлично. Бармен! Яичницу месье, кофе с круассаном - мне.
- Благодарю Поль-Жан. Но я бы хотел узнать подробности.
- Всему своё время. Сейчас отдыхайте, наслаждайтесь свободой.
- Свобода... Я мечтал о ней все пятнадцать суток этой ужасной тюрьмы. Я строил планы на будушее, ведь я ещё не стар. Дождалась ли меня Мари, а может её уже нет на свете? Прошло столько времени..
- Жизнь летит быстро. Вы уже решили что будете делать дальше?
- Да, месье, я буду есть яичницу, пока она не остыла.
- Приятного аппетита. Бармен! Пирог с яйцом для месье и суп-жюльен для меня!
Прошло несколько часов, а Поль-Жан так и не мог добиться от Жан-Поля ответ на простой вопрос: как дальше жить.
* * *
- Марио! Марио! Наша курица опять снесла тройню!
- Да поможет ей святой Януарий!
- Марио, нам надо срочно переделывать курятник, он уже не вмещает всех наших кур!
- Потомок князей Тинбрини не будет утруждать себя столь низким занятием!
- Марио! Наша Курица опять готовится стать матерью!
- Да поможет ей святой Фебруарий!
- Марио! Сходи в лавку и отнеси корзинку с яйцами!
- Привет Марио! Ты опять принёс яйца? Я ещё не успел продать те которые ты приносил час назад, ты можешь подождать с оплатой?
- Хорошо, я подожду, да поможет тебе святой Мартарий в торговле!
- Прощай! Заходи вечером, мы пропустим по стаканчику яичного коктейля.
- Марио! Марио! Наша курица опять принесла тройню!
- Да поможет ей святой Апрелий!
- Марио, наждо срочно расширять сарай.
- Где же взять денег? Нам должны за яйца уже половина города, а у меня в кармане ни лиры.
- Да поможет тебе святой Мартий найти клад!
- Марио! Марио! Случилась беда!
- Да сохранит нас от беды святой Апрелий! Что произошло?
- Я говорила тебе, что надо было расширить сарай? Говорила?
- Женщина! Я сейчас умру! Что, наконец, произошло, да даст мне терпения святой Маий.
- Я говорила, что в сарае тесно! Это весь город слышал! там так тесно, что даже мышь пройти не может!
- Да что же произошло? Да укрепит меня святой Июний...
- Мышка бежала, хвостиком махнула, тут всё и завертелось!
- Да что же завертелось? Вразуми меня святой Июлий.
- Сначала завертелась свеча, потом она упала на солому. Солома загорелась...
- О святой Августий!
- ... от соломы загорелись стены ...
- ... Святой Сентябрий...
- ... наш сарай сгорел полностью.
- А курица? Да сохранит её святой Октябрий.
- Святой Ноябрий надоумил меня вынести обеих наших куриц сразу как только загорелась крыша.
- Слава святому Декабрию!
* * *
- Нюрка! Мать твою. Где шляется наша Ряба? Ночь на дворе, а она где-то подолом машет.
Нюра заохала, застучала босыми пятками по земляному полу, вышла к калитке, приложила руку козырьком ко лбу и стала вглядываться в даль.
Нюра любила эти минуты. Вот так стоишь, смотришь, а сама вспоминаешь всю свою трудную жизнь. Сколько лет прошло когда она только-только закончила курсы кройки и шитья, как строгий отец послал её учиться в посёлок, на комбайнёра. Нюра училась усердно, вдумчиво. На уроках старательно писала на листке своим корявым почерком очередное письмо на деревню, Ванечке. Она живо представляла себе как Ванечка утром проходит по деревне, как собирает стадо и ведёт его на луг. Потом сядет под ольхой, достанет чекушку, глотнёт, оботрет рот рукавом. Потом достанет из мешка варёное яйцо, завёрнутое в её письмо, краюшку ржаного хлеба и начнёт закусывать.
От этого видения, девичье седце сжималось сладко-сладко, а в голову лезли дурные мысли: вот выучится она на комбайнёра и проедет по деревне, а Ванечка будет бежать рядом и весело материться.
- Ма, вы чего тут высматриваете, мать вашу?
Нюра вздрогнула и обернулась. Дочка, рябая конопатая Манька, стояла за спиной и держала в руках мышь.
- Твою мать! Напужала да смерти, дура. Чего орёшь?! Стою, тебя высматриваю. Где шляешься, мать твою? Отец ужо совсем пьяный от переживаний!
- Чего это сразу шляешься! Совсем не шляюсь, мать твою, а мышей в погребе ловлю. Вона, глядите: мышка бежала, хвостиком махнула... - Тут все и завертелось перед глазами у Нюры и Маньки. Да и как тут не завертеться, когда Ванечка вышел на двор да начал обеих поленом охаживать. И так захотелось от такой ласки Нюрке забраться в то яйцо, спрятаться за скорлупу, чтобы никто её не мог обидеть, но ведь надо было ещё поставить в печь тесто, а как его из яйца-то поставишь? Никак.