(no subject)
В одном дружественном ЖЖ спросили недавно, кто как проводит промозглые сентябрьские вечера.
У меня есть ответ, и вы его знаете :)
Там фонари за широким окном, и много вечера. А у нас комнатка светлая и тёплая и конфеты "Птичья сласть" внезапные, по штуке на нос.
За словами стоит что-то совсем другое и значимое. Представьте, что снаружи очень холодно, а внутри очень тепло. Может быть, тогда будет легче понять.
Сегодня сбор репетиционно-обсуждательный, не для всех. И опять очень важный.
У нас слетает фестиваль, на который уж было собрались - в Москве, одним днём. Там оказался оргвзнос, который мы не тянем. То есть мы бы нашли деньги, но мы на эту сумму лучше целиковый спектакль отгрохаем, чем свозим на конкурс сценку десятиминутную.
Но "десятиминутная сценка" - это фрагмент большого спектакля, который будет весной. Поэтому её готовим, несмотря на.
Сегодня было задание "знай и люби своего персонажа". Расскажи биографию героя, даром, что её в тексте нет.
Катя бьёт копытом и горит глазами: отец и мать были вожаками табуна, а потом их убили люди. Мы с братом бежали долго и прибились к этому табуну. Нас здесь приняли как своих. Вот что значит быть тарпаном! И Рыжий... я полюбила его... больше, чем свободу.
Я вижу в ней эту дочку вожака, она удивительная, сильная, статная, страстная. Сегодня лучше всех.
Лера яркая и смешная, жеребёнок. Иногда немножко наигрыша, но не смертельно. Ей всё же труднее всех - все остальные играют свой пол и почти все - свой возраст, она - нет.
Димка гомерически смешной, но так руками ему лучше не делать никогда, особенно под слова "Я так люблю нашего Дениса, а когда я вырасту, я уведу за собой всех кобылиц".
Олька снова берёт естественностью, но смущение от чисто импровизационного текста местами даёт себя знать, есть путаница и невнятица и в словах, и в действиях.
Игорь хорош, по мне - второй после Кати. История старого мерина с детства, с "мальчик был маленький, а горы были до неба", того, как в пожаре погибли родители, "а я спасся, и тогда я запомнил завет отца. Главное - это выжить".
Поэтому он и выжил. Не рвался в бой, не стал вожаком. "Я просто подумал, что тут как у монголо-татар - если я дожил до старости, значит, я *непечатно*".
Это вот правда было хорошо, без пережима. И с внятной внутренней логикой персонажа.
А потом было главное.
Игорь и Улька. Казанова и Франциска.
Тренинги на партнёрство, требующие буквально телепатического понимания. У них срабатывает. У меня пока всё равно есть ощущение хрупкости между ними, как пыльца на пальцах, но может быть, и не надо сближать их до конца, что-то неуловимое должно остаться... Но они друг друга очень чувствуют. Над пропастью вон и вовсе на закорках таскали, что для Птица равносильно работе муравья, который прёт больше собственного веса))
И словами "Наша Таня громко плачет" отыгрывают чуть ли не полспектакля. Пробивает темперамент - скандалят, ссорятся, мирятся.
Птице пока недостаёт собственно любви, Ульке - темперамента. Придёт всё. Вера в глазах, созвучность персонажам и друг другу, естественность у них уже есть.
Я опять пристаю со "знай и люби своего персонажа" - чтобы рассказывали биографии. Уля о Франциске говорит покамест в третьем лице. Игорь заводит: "Меня зовут Джакомо Джироламо Казанова фон Сегальт" (что я забыла из имён?). Я вижу: стержень, сталь, гордыню, силу, мощный и изворотливый ум. "Аристократ по воле - Чуда". Но когда он говорит про паука, паутину, жертв и коллекцию "драгоценных камней", я не вижу главного персонажа, заявленного с первых строк: авантюриста. Есть скорей Патриций политик - интриган, хладнокровный, расчётливый. Улька начинает отстаивать справедливость такой трактовки. Психологически - ему в ней комфортно, да. Но это герой не этой пьесы и не этого спектакля: такой Казанова во Франциску бы не влюбился. И не было бы роскошной сцены с любовными письмами от сотен женщин со всего света, когда он проживает каждую заново, со всем диапазоном страстей. Он живёт горячо.
- Я понял, - резюмирует понятливый Птиц, - я сыграл флорентийца, а надо было венецианца.
В яблочко. Все любимцы мелькнули - Макиавелли, Медичи, Савонарола, и все не отсюда))
И главное - ни разу за весь монолог Казановы не произнести слова "женщина"! Неоправданное презрение к плотскому.
Я чуть ли не прыгаю с транспарантом "Меньше яда - больше секса!"; где-то посреди тирады "пот, слюна и семя" собеседники что-то делают лицом, но фиг меня заткнёшь. Крови, а не желчи. Сангва. Чувственного.
И любви.
Всего этого будет. Знаю, вижу. Они ведут диалог, не пережимая и не фальшивя, хотя я и всхохатываю иногда со стоном "Шахерезада Степановна! - Я готова!", если Игорь переусердствует с сексуальными низами в голосе. А самая убойная вещь происходит на сцене со стразовой пряжкой - когда он, только что поверивший, что эта девочка - живая, реальная и... любит? - разжимает ей кулачок и находит в нём пряжку от своей туфли...
- Но ты ошиблась: стразы
Не ценятся. Стекляшкой искусил!
И это такая горечь и такое да, такое настоящее... Вот тут взяло.
Это всё слова, в которых очень трудно.
А есть маленькая комнатка и в ней тепло.
Я всё хочу рассказать, что значит для меня эта пьеса. Я до сих пор поверить не могу, что мы её взяли и она у нас оживёт.
У меня есть ответ, и вы его знаете :)
Там фонари за широким окном, и много вечера. А у нас комнатка светлая и тёплая и конфеты "Птичья сласть" внезапные, по штуке на нос.
За словами стоит что-то совсем другое и значимое. Представьте, что снаружи очень холодно, а внутри очень тепло. Может быть, тогда будет легче понять.
Сегодня сбор репетиционно-обсуждательный, не для всех. И опять очень важный.
У нас слетает фестиваль, на который уж было собрались - в Москве, одним днём. Там оказался оргвзнос, который мы не тянем. То есть мы бы нашли деньги, но мы на эту сумму лучше целиковый спектакль отгрохаем, чем свозим на конкурс сценку десятиминутную.
Но "десятиминутная сценка" - это фрагмент большого спектакля, который будет весной. Поэтому её готовим, несмотря на.
Сегодня было задание "знай и люби своего персонажа". Расскажи биографию героя, даром, что её в тексте нет.
Катя бьёт копытом и горит глазами: отец и мать были вожаками табуна, а потом их убили люди. Мы с братом бежали долго и прибились к этому табуну. Нас здесь приняли как своих. Вот что значит быть тарпаном! И Рыжий... я полюбила его... больше, чем свободу.
Я вижу в ней эту дочку вожака, она удивительная, сильная, статная, страстная. Сегодня лучше всех.
Лера яркая и смешная, жеребёнок. Иногда немножко наигрыша, но не смертельно. Ей всё же труднее всех - все остальные играют свой пол и почти все - свой возраст, она - нет.
Димка гомерически смешной, но так руками ему лучше не делать никогда, особенно под слова "Я так люблю нашего Дениса, а когда я вырасту, я уведу за собой всех кобылиц".
Олька снова берёт естественностью, но смущение от чисто импровизационного текста местами даёт себя знать, есть путаница и невнятица и в словах, и в действиях.
Игорь хорош, по мне - второй после Кати. История старого мерина с детства, с "мальчик был маленький, а горы были до неба", того, как в пожаре погибли родители, "а я спасся, и тогда я запомнил завет отца. Главное - это выжить".
Поэтому он и выжил. Не рвался в бой, не стал вожаком. "Я просто подумал, что тут как у монголо-татар - если я дожил до старости, значит, я *непечатно*".
Это вот правда было хорошо, без пережима. И с внятной внутренней логикой персонажа.
А потом было главное.
Игорь и Улька. Казанова и Франциска.
Тренинги на партнёрство, требующие буквально телепатического понимания. У них срабатывает. У меня пока всё равно есть ощущение хрупкости между ними, как пыльца на пальцах, но может быть, и не надо сближать их до конца, что-то неуловимое должно остаться... Но они друг друга очень чувствуют. Над пропастью вон и вовсе на закорках таскали, что для Птица равносильно работе муравья, который прёт больше собственного веса))
И словами "Наша Таня громко плачет" отыгрывают чуть ли не полспектакля. Пробивает темперамент - скандалят, ссорятся, мирятся.
Птице пока недостаёт собственно любви, Ульке - темперамента. Придёт всё. Вера в глазах, созвучность персонажам и друг другу, естественность у них уже есть.
Я опять пристаю со "знай и люби своего персонажа" - чтобы рассказывали биографии. Уля о Франциске говорит покамест в третьем лице. Игорь заводит: "Меня зовут Джакомо Джироламо Казанова фон Сегальт" (что я забыла из имён?). Я вижу: стержень, сталь, гордыню, силу, мощный и изворотливый ум. "Аристократ по воле - Чуда". Но когда он говорит про паука, паутину, жертв и коллекцию "драгоценных камней", я не вижу главного персонажа, заявленного с первых строк: авантюриста. Есть скорей Патриций политик - интриган, хладнокровный, расчётливый. Улька начинает отстаивать справедливость такой трактовки. Психологически - ему в ней комфортно, да. Но это герой не этой пьесы и не этого спектакля: такой Казанова во Франциску бы не влюбился. И не было бы роскошной сцены с любовными письмами от сотен женщин со всего света, когда он проживает каждую заново, со всем диапазоном страстей. Он живёт горячо.
- Я понял, - резюмирует понятливый Птиц, - я сыграл флорентийца, а надо было венецианца.
В яблочко. Все любимцы мелькнули - Макиавелли, Медичи, Савонарола, и все не отсюда))
И главное - ни разу за весь монолог Казановы не произнести слова "женщина"! Неоправданное презрение к плотскому.
Я чуть ли не прыгаю с транспарантом "Меньше яда - больше секса!"; где-то посреди тирады "пот, слюна и семя" собеседники что-то делают лицом, но фиг меня заткнёшь. Крови, а не желчи. Сангва. Чувственного.
И любви.
Всего этого будет. Знаю, вижу. Они ведут диалог, не пережимая и не фальшивя, хотя я и всхохатываю иногда со стоном "Шахерезада Степановна! - Я готова!", если Игорь переусердствует с сексуальными низами в голосе. А самая убойная вещь происходит на сцене со стразовой пряжкой - когда он, только что поверивший, что эта девочка - живая, реальная и... любит? - разжимает ей кулачок и находит в нём пряжку от своей туфли...
- Но ты ошиблась: стразы
Не ценятся. Стекляшкой искусил!
И это такая горечь и такое да, такое настоящее... Вот тут взяло.
Это всё слова, в которых очень трудно.
А есть маленькая комнатка и в ней тепло.
Я всё хочу рассказать, что значит для меня эта пьеса. Я до сих пор поверить не могу, что мы её взяли и она у нас оживёт.