Итак, где в канун Нового года раздобыть крысиный яд? Аптеки отпадают. Есть знакомый учитель химии его Федотыч зовут. Сцепились как-то на форуме на общечеловеческие темы, а потом и познакомились лично, оказалось он в нашей парадной живет. Хороший мужик, чудаковатый только. Надо зайти, может поможет с ядом. Вот только так просто нельзя, праздник же. Надо хоть бутылку с собой взять. Я открыл скрипучий сервант: коньяк или шампанское в праздничной упаковке? Вроде Новый год… но как тут праздновать, когда такое? Схватил коньяк и побежал на два этажа вверх. - А, Рома, заходи! - Федотыч обрадовался и не удивился, будто я каждый день к нему захожу, особенно в таком виде - в домашних трениках, тапках, с мокрой шевелюрой и выпивкой. Он жил один. Квартира напоминала не то лавку антиквара, не то логово сумасшедшего ученого. Всюду колбы, реторты, неизвестные аппараты в старинных шкафах за стеклом и стопки книг от пола до потолка. Федотыч покачал головой, взял со шкафа какой-то баллончик и побрызгал надо мной. В воздухе заискрились белые хлопья. Они медленно осели мне на голову и плечи. Федотыч растрепал рукой мои волосы, втирая хлопья, и голова мгновенно стала сухой. - Вот так то лучше, а то простудишься, - сказал он буднично. Пока он подливал коньяк мне в мензурку и плавил на спиртовке глазурь для имбирного печенья, я все ему рассказал. Как - сам не понял. Следил за его руками, как льется глазурь, как он выводит рисунок снежинки, и слова сами лились. И про гобелен с запертыми крысами и про речь пасюка на прощание и новости про вирус и даже про свое видение заснеженного мертвого мира. - Спасать мир это дело, конечно. Помочь надо. Только вот яд тебе тут не нужен. Что там пасюк сказал? Крысы бежали от того, что следует за ними. А бежали они из гобелена. А если откуда-то можно выйти, значит, можно и войти. Двери работают так. - Но как туда войти? - спросил я испугался: боже, что я говорю, бред какой! - А оборванный кусок у тебя? Тащи сюда! - подмигнул Федотыч.
Надо зайти, может поможет с ядом. Вот только так просто нельзя, праздник же. Надо хоть бутылку с собой взять. Я открыл скрипучий сервант: коньяк или шампанское в праздничной упаковке? Вроде Новый год… но как тут праздновать, когда такое? Схватил коньяк и побежал на два этажа вверх.
- А, Рома, заходи! - Федотыч обрадовался и не удивился, будто я каждый день к нему захожу, особенно в таком виде - в домашних трениках, тапках, с мокрой шевелюрой и выпивкой.
Он жил один. Квартира напоминала не то лавку антиквара, не то логово сумасшедшего ученого. Всюду колбы, реторты, неизвестные аппараты в старинных шкафах за стеклом и стопки книг от пола до потолка.
Федотыч покачал головой, взял со шкафа какой-то баллончик и побрызгал надо мной. В воздухе заискрились белые хлопья. Они медленно осели мне на голову и плечи. Федотыч растрепал рукой мои волосы, втирая хлопья, и голова мгновенно стала сухой.
- Вот так то лучше, а то простудишься, - сказал он буднично.
Пока он подливал коньяк мне в мензурку и плавил на спиртовке глазурь для имбирного печенья, я все ему рассказал. Как - сам не понял. Следил за его руками, как льется глазурь, как он выводит рисунок снежинки, и слова сами лились. И про гобелен с запертыми крысами и про речь пасюка на прощание и новости про вирус и даже про свое видение заснеженного мертвого мира.
- Спасать мир это дело, конечно. Помочь надо. Только вот яд тебе тут не нужен. Что там пасюк сказал? Крысы бежали от того, что следует за ними. А бежали они из гобелена. А если откуда-то можно выйти, значит, можно и войти. Двери работают так.
- Но как туда войти? - спросил я испугался: боже, что я говорю, бред какой!
- А оборванный кусок у тебя? Тащи сюда! - подмигнул Федотыч.
Reply
Leave a comment