Русская» Европа
Оригинал взят у sergeytsvetkov в «Русская» Европа (часть 4)
«Русский каганат»
Остров Рюген представлял собой созданную самой природой крепость. Восточный его берег вздымался из воды сплошной стеной стометровых отвесных скал. С севера, запада и юга Рюген был надежно защищен от морских вторжений мелкими островами и изрезанной линией своего побережья. Немецкий хронист Гельмольд считал, что руги «неприступны из-за трудностей своего месторасположения».
Скалистый мыс Рюгена, на котором в древности стояла Аркона
На острове имелось несколько крепостных сооружений. Сильнейшей среди них была Аркона, которую, по описанию Саксона Грамматика, с севера, востока и юга прикрывали скалистые уступы, а с западной стороны - вал 20-метровой высоты (ныне его руины 13-метровой высоты достигают 840 шагов в длину, толщина разрушенной стены у основания - 5 метров). Другая крепость, Кореница, была окружена глубокими непроходимыми болотами, через которые к крепостным воротам вела только узкая тропинка. Названия прочих крепостей до нас не дошли. В мирное время все они пустовали. Саксон пишет об Арконе и Коренице, что это укрепления, не имеющие жителей, и археология подтверждает его слова.
Карта острова Ругия (Рюгена) Герарда Меркатора (1512-1594).
Из выгодного географического положения острова «русские» правители сумели извлечь и политическое преимущество.
В начале IX в. рюгенский владыка принял титул кагана русов. Как можно догадываться, этот шаг был прямым следствием крушения Аварского каганата под ударами франков и славян. Событие это поразило современников и потомков. Гибель могучей Аварской державы помнили даже на Руси. «Повесть временных лет» замечает по этому поводу: «Были обры (авары. - С. Ц.) телом велики, а умом горды, и истребил их Бог, перемерли все, не осталось ни единого обрина, и есть поговорка на Руси до сего дня: погибоша аки обре». Ввиду долгого военно-политического превосходства авар славяно-русская знать охотно заимствовала всадническую культуру и аварские традиции.
Престиж аварского кагана стоял в глазах славян и других народов Европы исключительно высоко. Усвоение его титула говорит о том, что могущественный правитель островных русов пытался представить себя политическим наследником аварского владыки. (Точно также позднее князь Владимир, покончив с остатками Хазарского каганата, присвоит себе титул кагана, с которым войдет в «Слово о законе и благодати» митрополит Илариона.)
Во всяком случае, у него были далеко идущие политические амбиции. В конце 30-х гг. IX в. послы «русского» кагана появились даже в Константинополе. По сообщению Бертинских анналов, в мае 839 г. к императору восточной части Франкской империи Людовику I (814 - 840 гг.), находившемуся тогда в Ингильгейме, явилось посольство византийского императора Феофила (829 - 842 гг.). Вместе с официальными посланцами, повествует анналист, Феофил прислал «некоторых людей, утверждавших, что они, то есть народ их, называется Рос (Rhos)», а правитель их именуется «каганом» (chacanus). По-видимому, здесь мы впервые сталкиваемся с представительской, дипломатической формулой «русских» послов, впоследствии закрепленной письменно в договорах Руси с греками: «мы, от рода русского послы и гости».
Посланцы «русского» кагана прибыли в Константинополь с предложениями дружбы. Феофил принял их милостиво. Но выяснилось, что «путь, по которому они прибыли в Константинополь, пролегал по землям варварских и в своей чрезвычайной дикости исключительно свирепых народов» (вероятно, речь идет о венграх, переместившихся в начале IX в. из Приуралья в Подонье). Поэтому император не пожелал, «чтобы они возвращались этим путем, дабы не подверглись при случае какой-либо опасности»; его просьба к императору франков состояла в том, чтобы тот помог посланцам кагана вернуться на родину через свои владения. Что произошло дальше с послами «кагана росов», к сожалению, остается неизвестным.
Этническая принадлежность послов «русского кагана» до сих пор является предметом дискуссий в виду следующего фрагмента Бертинских анналов: «Тщательно расследовав цели их (послов. - С. Ц.) прибытия, император [Людовик] узнал, что они из народа свеонов (Sueones), и, сочтя их скорее разведчиками и в той стране, и в нашей, чем послами дружбы, решил про себя задержать их до тех пор, пока не удастся доподлинно выяснить, явились ли они с честными намерениями или нет».
Приверженцы норманнской теории делают отсюда вывод, что «народ рос» - это скандинавы (Sueones - шведы).
Между тем в Бертинских анналах термин Sueones употреблен лишь однажды, в цитируемом отрывке; в остальных случаях, говоря о северных народах Европы, анналист из массы безликих «норманнов» выделяет одних «данов». Это полностью соответствует этнической терминологии авторов IX в., что явствует из сообщения современника Бертинского анналиста, видного деятеля эпохи Каролингов Эйнхарда (ок. 770 - 840): «Северное побережье [Балтийского моря] и все прилегающие к нему острова занимают даны и свеоны, которых вместе мы именуем нортманнами…» (на эту особенность именно франкских хронистов указывает и Адам Бременский: «Данов, свеонов и прочие племена, которые обитают за Данией, франкские историки всех именуют нортманнами»). Присутствие на «северном побережье» данов не позволяет видеть в нем берега Швеции. Очевидно, что автор Бертинских анналов и Эйнхард в своих сообщениях о «свеонах» опирались на Тацита, по словам которого «общины свионов обитают среди самого Океана [Балтийского моря]», то есть опять же на островах. Впоследствии книжный этноним «свеоны», первоначально использовавшийся для обозначения «островных народов» Балтики, был распространен и на Швецию.
Эти историко-филологические наблюдения проясняют ситуацию с послами «русского» кагана. На самом деле это были ассимилированные потомки рюгенских русов, которые уже усвоили славянский этноним «русь» в качестве этнического самоназвания. Поэтому в Византии, где в то же время зарождалась традиция связывать термин «русь» с библейским «народом Рос», рюгенское посольство поименовали «послами кагана народа рос». Однако при дворе Людовика I никакого «народа рос» пока еще не знали: для франков все островные народы Балтийского моря были «свеонами». И вот, установив в результате «тщательного расследования» принадлежность русов к «свеонам», то есть, в глазах франков, тем же «норманнам», которые незадолго до того, в 834 - 837 гг., совершили ряд опустошительных нападений на приморский Дорестад, Людовик счел послов «русского» кагана «разведчиками» и распорядился задержать их.
Впрочем, переписка константинопольской и восточнофранкской канцелярий о «русском» кагане была продолжена, как это явствует из включенного в состав Салернской хроники Х в. послания франкского императора и итальянского короля Людовика II (844-875 гг.) византийскому императору Василию I (867- 886 гг.). Византийский документ, вызвавший ответное письмо германского государя, не сохранился, но, видимо, византийский император опять по какому-то случаю употребил титул кагана народа «рос», поскольку Людовик II уточнил в своем послании: «Каганом мы называем государя авар, а не хазар или норманнов».
Вероятно, по причине неприемлемых для Франкской империи политических претензий рюгенских русов новый титул «русского» вождя не получил признания в германском мире. Однако косвенные упоминания о необычной природе его власти все же имеются. По свидетельству Гельмольда, ране (рюгенские русы) имели «королей» - единственные среди славянских племен, по его словам. Иначе говоря, титул рюгенского владыки не был равен обычному княжескому. Сакральное почитание правителя рюгенских русов, подобное тому, которое окружало в тюркском мире фигуру кагана, видно из одного любопытного показания Саксона Грамматика. Однажды русы (Саксон называет их ранами) выступили союзниками данов в их нападении на область поморских славян Острожну. Во время произошедшей битвы двое славян бросились в лодку, ища спасения от неприятеля, но «за ними пустился в погоню Яромир, государь ранский, и пронзил одного из них копьем; другой обернулся и хотел отомстить за товарища; но, увидав, что поднимает руку на ранского царя, благоговейно отбросил копье в сторону и пал ниц». Как видим, даже угроза неминуемой смерти не могла заставить славянского воина забыть благоговение к правителю островных русов - чувство, имеющее явно религиозный источник.
Известия о «русском» кагане достигли и арабского Востока. В начале Х в. арабский историк и географ Ибн Русте записал: «Что же касается ар-Русийи, то она находится на острове, окруженном озером. Остров, на котором они [русы] живут, протяженностью в три дня пути… У них есть царь, называемый хакан ар-рус [каган русов]». Гардизи в XI столетии уточнил, что «русский» каган живет на острове, «расположенном в море», и что «число жителей на этом острове 100 000».
В эпоху раннего средневековья в акватории Балтийского моря исторически значимую роль играли три острова: Сааремаа, Готланд и Рюген, из которых только последний обнаруживает прочную связь с корнем «рус»: западноевропейские источники называют его «Русия», «Русция» и т. д. Арабские известия об «острове русов» подходят именно для Рюгена (Трухачев Н. С. Попытка локализации Прибалтийской Руси на основании сообщений современников в западноевропейских и арабских источниках X - XIII вв. // Древнейшие государства на территории СССР. 1980. М., 1984).
Характерно, что как «озеро», так и «море», окружающие остров, остаются безымянными, что указывает на значительную удаленность этих водоемов от арабского мира. Многочисленность жителей Рюгена подчеркнута почти всеми западноевропейскими хронистами. Что касается несоответствия размеров современного острова Рюген «трем дням пути», то нельзя забывать, что в 1308 г., в результате землетрясения, от него откололся остров Руден, а часть прежней территории ушла под воду.
Позднее Герард Меркатор описывал военные возможности «русских» каганов следующим образом: «На острове Русция том живали люди идолопоклонники, раны или рутены имянуемые, люты, жестоки к бою, против христиан воевали жестоко, за идолов своих стояли... Того острова [Рюгена] владетели таковы вельможны, сильны, храбрые воины бывали, не токмо против недругов своих отстаивалися крепко, но и около острова многие грады под свою державу подвели… и воевали с Дацким королем и со иными поморскими князьями, и с Любскою областью [земли славянского города Любеча (нем. - Любек), входившего позже в Ганзейский торговый союз] воевали много, и всем окрестным государствам грозны и противны были».
«Русский каганат»
Остров Рюген представлял собой созданную самой природой крепость. Восточный его берег вздымался из воды сплошной стеной стометровых отвесных скал. С севера, запада и юга Рюген был надежно защищен от морских вторжений мелкими островами и изрезанной линией своего побережья. Немецкий хронист Гельмольд считал, что руги «неприступны из-за трудностей своего месторасположения».
Скалистый мыс Рюгена, на котором в древности стояла Аркона
На острове имелось несколько крепостных сооружений. Сильнейшей среди них была Аркона, которую, по описанию Саксона Грамматика, с севера, востока и юга прикрывали скалистые уступы, а с западной стороны - вал 20-метровой высоты (ныне его руины 13-метровой высоты достигают 840 шагов в длину, толщина разрушенной стены у основания - 5 метров). Другая крепость, Кореница, была окружена глубокими непроходимыми болотами, через которые к крепостным воротам вела только узкая тропинка. Названия прочих крепостей до нас не дошли. В мирное время все они пустовали. Саксон пишет об Арконе и Коренице, что это укрепления, не имеющие жителей, и археология подтверждает его слова.
Карта острова Ругия (Рюгена) Герарда Меркатора (1512-1594).
Из выгодного географического положения острова «русские» правители сумели извлечь и политическое преимущество.
В начале IX в. рюгенский владыка принял титул кагана русов. Как можно догадываться, этот шаг был прямым следствием крушения Аварского каганата под ударами франков и славян. Событие это поразило современников и потомков. Гибель могучей Аварской державы помнили даже на Руси. «Повесть временных лет» замечает по этому поводу: «Были обры (авары. - С. Ц.) телом велики, а умом горды, и истребил их Бог, перемерли все, не осталось ни единого обрина, и есть поговорка на Руси до сего дня: погибоша аки обре». Ввиду долгого военно-политического превосходства авар славяно-русская знать охотно заимствовала всадническую культуру и аварские традиции.
Престиж аварского кагана стоял в глазах славян и других народов Европы исключительно высоко. Усвоение его титула говорит о том, что могущественный правитель островных русов пытался представить себя политическим наследником аварского владыки. (Точно также позднее князь Владимир, покончив с остатками Хазарского каганата, присвоит себе титул кагана, с которым войдет в «Слово о законе и благодати» митрополит Илариона.)
Во всяком случае, у него были далеко идущие политические амбиции. В конце 30-х гг. IX в. послы «русского» кагана появились даже в Константинополе. По сообщению Бертинских анналов, в мае 839 г. к императору восточной части Франкской империи Людовику I (814 - 840 гг.), находившемуся тогда в Ингильгейме, явилось посольство византийского императора Феофила (829 - 842 гг.). Вместе с официальными посланцами, повествует анналист, Феофил прислал «некоторых людей, утверждавших, что они, то есть народ их, называется Рос (Rhos)», а правитель их именуется «каганом» (chacanus). По-видимому, здесь мы впервые сталкиваемся с представительской, дипломатической формулой «русских» послов, впоследствии закрепленной письменно в договорах Руси с греками: «мы, от рода русского послы и гости».
Посланцы «русского» кагана прибыли в Константинополь с предложениями дружбы. Феофил принял их милостиво. Но выяснилось, что «путь, по которому они прибыли в Константинополь, пролегал по землям варварских и в своей чрезвычайной дикости исключительно свирепых народов» (вероятно, речь идет о венграх, переместившихся в начале IX в. из Приуралья в Подонье). Поэтому император не пожелал, «чтобы они возвращались этим путем, дабы не подверглись при случае какой-либо опасности»; его просьба к императору франков состояла в том, чтобы тот помог посланцам кагана вернуться на родину через свои владения. Что произошло дальше с послами «кагана росов», к сожалению, остается неизвестным.
Этническая принадлежность послов «русского кагана» до сих пор является предметом дискуссий в виду следующего фрагмента Бертинских анналов: «Тщательно расследовав цели их (послов. - С. Ц.) прибытия, император [Людовик] узнал, что они из народа свеонов (Sueones), и, сочтя их скорее разведчиками и в той стране, и в нашей, чем послами дружбы, решил про себя задержать их до тех пор, пока не удастся доподлинно выяснить, явились ли они с честными намерениями или нет».
Приверженцы норманнской теории делают отсюда вывод, что «народ рос» - это скандинавы (Sueones - шведы).
Между тем в Бертинских анналах термин Sueones употреблен лишь однажды, в цитируемом отрывке; в остальных случаях, говоря о северных народах Европы, анналист из массы безликих «норманнов» выделяет одних «данов». Это полностью соответствует этнической терминологии авторов IX в., что явствует из сообщения современника Бертинского анналиста, видного деятеля эпохи Каролингов Эйнхарда (ок. 770 - 840): «Северное побережье [Балтийского моря] и все прилегающие к нему острова занимают даны и свеоны, которых вместе мы именуем нортманнами…» (на эту особенность именно франкских хронистов указывает и Адам Бременский: «Данов, свеонов и прочие племена, которые обитают за Данией, франкские историки всех именуют нортманнами»). Присутствие на «северном побережье» данов не позволяет видеть в нем берега Швеции. Очевидно, что автор Бертинских анналов и Эйнхард в своих сообщениях о «свеонах» опирались на Тацита, по словам которого «общины свионов обитают среди самого Океана [Балтийского моря]», то есть опять же на островах. Впоследствии книжный этноним «свеоны», первоначально использовавшийся для обозначения «островных народов» Балтики, был распространен и на Швецию.
Эти историко-филологические наблюдения проясняют ситуацию с послами «русского» кагана. На самом деле это были ассимилированные потомки рюгенских русов, которые уже усвоили славянский этноним «русь» в качестве этнического самоназвания. Поэтому в Византии, где в то же время зарождалась традиция связывать термин «русь» с библейским «народом Рос», рюгенское посольство поименовали «послами кагана народа рос». Однако при дворе Людовика I никакого «народа рос» пока еще не знали: для франков все островные народы Балтийского моря были «свеонами». И вот, установив в результате «тщательного расследования» принадлежность русов к «свеонам», то есть, в глазах франков, тем же «норманнам», которые незадолго до того, в 834 - 837 гг., совершили ряд опустошительных нападений на приморский Дорестад, Людовик счел послов «русского» кагана «разведчиками» и распорядился задержать их.
Впрочем, переписка константинопольской и восточнофранкской канцелярий о «русском» кагане была продолжена, как это явствует из включенного в состав Салернской хроники Х в. послания франкского императора и итальянского короля Людовика II (844-875 гг.) византийскому императору Василию I (867- 886 гг.). Византийский документ, вызвавший ответное письмо германского государя, не сохранился, но, видимо, византийский император опять по какому-то случаю употребил титул кагана народа «рос», поскольку Людовик II уточнил в своем послании: «Каганом мы называем государя авар, а не хазар или норманнов».
Вероятно, по причине неприемлемых для Франкской империи политических претензий рюгенских русов новый титул «русского» вождя не получил признания в германском мире. Однако косвенные упоминания о необычной природе его власти все же имеются. По свидетельству Гельмольда, ране (рюгенские русы) имели «королей» - единственные среди славянских племен, по его словам. Иначе говоря, титул рюгенского владыки не был равен обычному княжескому. Сакральное почитание правителя рюгенских русов, подобное тому, которое окружало в тюркском мире фигуру кагана, видно из одного любопытного показания Саксона Грамматика. Однажды русы (Саксон называет их ранами) выступили союзниками данов в их нападении на область поморских славян Острожну. Во время произошедшей битвы двое славян бросились в лодку, ища спасения от неприятеля, но «за ними пустился в погоню Яромир, государь ранский, и пронзил одного из них копьем; другой обернулся и хотел отомстить за товарища; но, увидав, что поднимает руку на ранского царя, благоговейно отбросил копье в сторону и пал ниц». Как видим, даже угроза неминуемой смерти не могла заставить славянского воина забыть благоговение к правителю островных русов - чувство, имеющее явно религиозный источник.
Известия о «русском» кагане достигли и арабского Востока. В начале Х в. арабский историк и географ Ибн Русте записал: «Что же касается ар-Русийи, то она находится на острове, окруженном озером. Остров, на котором они [русы] живут, протяженностью в три дня пути… У них есть царь, называемый хакан ар-рус [каган русов]». Гардизи в XI столетии уточнил, что «русский» каган живет на острове, «расположенном в море», и что «число жителей на этом острове 100 000».
В эпоху раннего средневековья в акватории Балтийского моря исторически значимую роль играли три острова: Сааремаа, Готланд и Рюген, из которых только последний обнаруживает прочную связь с корнем «рус»: западноевропейские источники называют его «Русия», «Русция» и т. д. Арабские известия об «острове русов» подходят именно для Рюгена (Трухачев Н. С. Попытка локализации Прибалтийской Руси на основании сообщений современников в западноевропейских и арабских источниках X - XIII вв. // Древнейшие государства на территории СССР. 1980. М., 1984).
Характерно, что как «озеро», так и «море», окружающие остров, остаются безымянными, что указывает на значительную удаленность этих водоемов от арабского мира. Многочисленность жителей Рюгена подчеркнута почти всеми западноевропейскими хронистами. Что касается несоответствия размеров современного острова Рюген «трем дням пути», то нельзя забывать, что в 1308 г., в результате землетрясения, от него откололся остров Руден, а часть прежней территории ушла под воду.
Позднее Герард Меркатор описывал военные возможности «русских» каганов следующим образом: «На острове Русция том живали люди идолопоклонники, раны или рутены имянуемые, люты, жестоки к бою, против христиан воевали жестоко, за идолов своих стояли... Того острова [Рюгена] владетели таковы вельможны, сильны, храбрые воины бывали, не токмо против недругов своих отстаивалися крепко, но и около острова многие грады под свою державу подвели… и воевали с Дацким королем и со иными поморскими князьями, и с Любскою областью [земли славянского города Любеча (нем. - Любек), входившего позже в Ганзейский торговый союз] воевали много, и всем окрестным государствам грозны и противны были».