(no subject)
Выдержка из статьи в "Русском репортере". Весьма забавно...
Пару минут вся компания сопоставляет теперешнюю ситуацию в общаге и ту, что, говорят, имела место в конце прошлого века. Несколько раз царапает слух сочетание - видимо, совсем уже здесь устойчивое - «лихие девяностые». Я начинаю чувствовать себя пришельцем из какой-то седой мифологической древности: «Средние века», «эпоха Возрождения», «эпоха застоя», «лихие девяностые»… Меня спрашивают, как мне жилось в те самые, лихие.
- Хорошо, - говорю честно. - Интересное было время. Живое, быстрое, свободное…
Хозяева комнаты Х смотрят на меня с искренним удивлением.
- Как же так? Это ж была эпоха безвременья!
Перевариваю очередной штамп. В принципе я и от других своих общажных визави уже слышала нечто подобное. Сначала меня удивила пятикурсница Надя, искренне сообщившая, что «Путин - настоящий мужик».
- А ты-то откуда знаешь?
- Ну как? Он такой… если что - так сразу… ну, в общем… Путин - настоящий мужик. Особенно после Ельцина.
Потому что Ельцин был клоуном…
Тогда у меня впервые возникло ощущение, что я говорю с телевизором. Во время беседы с ребятами из Х история государства российского окончательно выстроилась в стройную череду кратких телевизионных сообщений: сначала в России был царизм, и это было ошибкой, но не ужасной; потом был опыт гнилого социализма - и это было ужасной ошибкой; потом пришел Горбачев и все развалил; потом была эпоха безвременья - «лихие девяностые»; потом пришел Путин (настоящий мужик) - и настала стабильность.
- Ну а дальше? У нас же вроде нового президента избрали. Вы на выборы-то ходили?
- А смысл? - говорит Света. - Вон у нас на эсэске написано: «Хватит врать - некого нам выбирать»… У нас политические взгляды индифферентные. Нам абсолютно все равно.
Все кивают.
- Как все равно? Вы же учитесь вон на журналистов, историков… И вам все равно, что происходит в вашей стране?
- Не, ну не то чтобы все равно, - быстро исправляется бой-френд Светы Леша. - Просто я вот ни на что не могу повлиять. И к тому же я согласен с тем, что у нас происходит.
- А что у нас происходит?
- У нас происходит возвращение к царизму, - говорит Света.
- К авторитаризму, - уточняет Леша. - И хотя сам я люблю либеральные европейские ценности, я за авторитаризм в России. Каждый народ имеет власть, которую заслуживает. Нашему народу нельзя давать власть, демократия ему не подходит.
- Почему?
- Я вот сам из Кемеровской области, из деревни. Знаете, как там народ живет? Это беспросветный, безнадежный ад. Единственный способ заработка - криминал. Три способа провести время - бухать, нюхать клей или колоться. У меня родственники - они металл принимают, потом перепродают. Так вот, у них любимая собака есть, во дворе живет. А у собаки - любимая старая миска, алюминиевая. Эту алюминиевую миску у них каждый день воруют, потом сминают и им же сдают. Они ее распрямляют и ставят собаке. Потом ее снова воруют… Короче, очевидный же факт: большинство людей в России представляет собой тупое быдло…
- Лешенька, не впадай в крайности, - успокаивает бой-френда Света. - Я вот что скажу: преемник - это правильно.
- А я против, - прорезается вдруг Витя, историк. - Я нахожусь в глубокой оппозиции к современной власти и к путинскому режиму. Меня очень беспокоит то, что ставится большой и жирный крест на всех свободах.
- И в чем выражается твоя глубокая оппозиционность на практике?
- На практике - ни в чем.
- Почему?
- Потому что я не могу не учитывать реакцию народа. А народ доволен. Тогда зачем бороться? Я же не хочу быть одним из кучки интеллигентов, оторванных от народа…
- Преемник, я считаю, правильно, - спокойно продолжает Света. - Правда, это возврат к царизму. А царизм - это неправильно…
- Так что ты, Света, считаешь на самом деле?
- Я лично против возвращения царизма в Россию. И против идеи преемника. Но я-то не отношусь к категории быдла! А с учетом того, что представляет собой 75% населения России, - я, да, за то, что происходит. Пусть будет Медведев, а потом возвращается Путин. Как человек и как личность я против этого. Но как гражданин России - за.
- Короче, мы разделяем нынешнюю идеологию, - подытоживает Леша.
- А какая нынче идеология?
- Стабильность.
- Это не идеология.
- Не, ну, прежде чем думать об идеях, нужно удовлетворить базовые потребности людей. Тупо их накормить, поднять уровень жизни. Вот он сейчас и поднимется. Становится все лучше и лучше.
- А как же твоя Кемеровская область - там тоже стало лучше?
- Ну… там нет. Но Россия же большая. Постепенно все улучшается. Э-э-э… под действием сил, которые описываются другими науками. В которых я… э-э-э… не шарю. Но… типа… народ, когда он сыт, начинает задумываться о том, какая власть ему нужна. А пока об этом думать нет смысла. Главное, чтобы жопа была в тепле.
- Что? - переспрашивает фотограф.
- Главное - чтобы жопа была в тепле, - охотно повторяет студент Леша из Кемеровской области. - Это моя гражданская позиция. Сейчас меня власть не трогает - мне и хорошо.
- А потом? - фотограф протирает платком лоб: жарко.
- А потом - утекать из Рашки.
Пару минут вся компания сопоставляет теперешнюю ситуацию в общаге и ту, что, говорят, имела место в конце прошлого века. Несколько раз царапает слух сочетание - видимо, совсем уже здесь устойчивое - «лихие девяностые». Я начинаю чувствовать себя пришельцем из какой-то седой мифологической древности: «Средние века», «эпоха Возрождения», «эпоха застоя», «лихие девяностые»… Меня спрашивают, как мне жилось в те самые, лихие.
- Хорошо, - говорю честно. - Интересное было время. Живое, быстрое, свободное…
Хозяева комнаты Х смотрят на меня с искренним удивлением.
- Как же так? Это ж была эпоха безвременья!
Перевариваю очередной штамп. В принципе я и от других своих общажных визави уже слышала нечто подобное. Сначала меня удивила пятикурсница Надя, искренне сообщившая, что «Путин - настоящий мужик».
- А ты-то откуда знаешь?
- Ну как? Он такой… если что - так сразу… ну, в общем… Путин - настоящий мужик. Особенно после Ельцина.
Потому что Ельцин был клоуном…
Тогда у меня впервые возникло ощущение, что я говорю с телевизором. Во время беседы с ребятами из Х история государства российского окончательно выстроилась в стройную череду кратких телевизионных сообщений: сначала в России был царизм, и это было ошибкой, но не ужасной; потом был опыт гнилого социализма - и это было ужасной ошибкой; потом пришел Горбачев и все развалил; потом была эпоха безвременья - «лихие девяностые»; потом пришел Путин (настоящий мужик) - и настала стабильность.
- Ну а дальше? У нас же вроде нового президента избрали. Вы на выборы-то ходили?
- А смысл? - говорит Света. - Вон у нас на эсэске написано: «Хватит врать - некого нам выбирать»… У нас политические взгляды индифферентные. Нам абсолютно все равно.
Все кивают.
- Как все равно? Вы же учитесь вон на журналистов, историков… И вам все равно, что происходит в вашей стране?
- Не, ну не то чтобы все равно, - быстро исправляется бой-френд Светы Леша. - Просто я вот ни на что не могу повлиять. И к тому же я согласен с тем, что у нас происходит.
- А что у нас происходит?
- У нас происходит возвращение к царизму, - говорит Света.
- К авторитаризму, - уточняет Леша. - И хотя сам я люблю либеральные европейские ценности, я за авторитаризм в России. Каждый народ имеет власть, которую заслуживает. Нашему народу нельзя давать власть, демократия ему не подходит.
- Почему?
- Я вот сам из Кемеровской области, из деревни. Знаете, как там народ живет? Это беспросветный, безнадежный ад. Единственный способ заработка - криминал. Три способа провести время - бухать, нюхать клей или колоться. У меня родственники - они металл принимают, потом перепродают. Так вот, у них любимая собака есть, во дворе живет. А у собаки - любимая старая миска, алюминиевая. Эту алюминиевую миску у них каждый день воруют, потом сминают и им же сдают. Они ее распрямляют и ставят собаке. Потом ее снова воруют… Короче, очевидный же факт: большинство людей в России представляет собой тупое быдло…
- Лешенька, не впадай в крайности, - успокаивает бой-френда Света. - Я вот что скажу: преемник - это правильно.
- А я против, - прорезается вдруг Витя, историк. - Я нахожусь в глубокой оппозиции к современной власти и к путинскому режиму. Меня очень беспокоит то, что ставится большой и жирный крест на всех свободах.
- И в чем выражается твоя глубокая оппозиционность на практике?
- На практике - ни в чем.
- Почему?
- Потому что я не могу не учитывать реакцию народа. А народ доволен. Тогда зачем бороться? Я же не хочу быть одним из кучки интеллигентов, оторванных от народа…
- Преемник, я считаю, правильно, - спокойно продолжает Света. - Правда, это возврат к царизму. А царизм - это неправильно…
- Так что ты, Света, считаешь на самом деле?
- Я лично против возвращения царизма в Россию. И против идеи преемника. Но я-то не отношусь к категории быдла! А с учетом того, что представляет собой 75% населения России, - я, да, за то, что происходит. Пусть будет Медведев, а потом возвращается Путин. Как человек и как личность я против этого. Но как гражданин России - за.
- Короче, мы разделяем нынешнюю идеологию, - подытоживает Леша.
- А какая нынче идеология?
- Стабильность.
- Это не идеология.
- Не, ну, прежде чем думать об идеях, нужно удовлетворить базовые потребности людей. Тупо их накормить, поднять уровень жизни. Вот он сейчас и поднимется. Становится все лучше и лучше.
- А как же твоя Кемеровская область - там тоже стало лучше?
- Ну… там нет. Но Россия же большая. Постепенно все улучшается. Э-э-э… под действием сил, которые описываются другими науками. В которых я… э-э-э… не шарю. Но… типа… народ, когда он сыт, начинает задумываться о том, какая власть ему нужна. А пока об этом думать нет смысла. Главное, чтобы жопа была в тепле.
- Что? - переспрашивает фотограф.
- Главное - чтобы жопа была в тепле, - охотно повторяет студент Леша из Кемеровской области. - Это моя гражданская позиция. Сейчас меня власть не трогает - мне и хорошо.
- А потом? - фотограф протирает платком лоб: жарко.
- А потом - утекать из Рашки.