(no subject)
Как хотелось бы разорвать все то, что тяготит. Но нельзя разорвать пустоту. Разве только что криком.
За последние несколько дней, хотя мне кажется, что это одни долгие сутки, было пережито такое пронзительное счастье и горе, что сейчас внутри не осталось ничего, кроме легкости, пустоты. Это очень-очень страшно. Это тот момент, когда перестаешь чувствовать руки и больше не контролируешь степень обморожения. Мне больше не страшно от страха, не больно от боли, не умно от смысла, не тепло от правильных действий. "На сейчас", пока ресницы трепещут в нерешительности, боясь, что если сомкнутся, то по весне нас уже не разбудят. Мое сердце в очередной раз полежало на весах Анубиса, он снова подержал меня за руку, промолчал мне прямо в уши... И я в очередной раз думаю, что то, что умерло, не чувствует. И опять возвращаюсь через реку. Река забытья - это река слов. И каждое слово, сколь бы правдиво оно ни было, только отпугивает и отдаляет. Но только по такой воде может проплыть корабль из ногтей мертвецов. Он все время представляется мне чем-то вроде колыбели-для-кошки. И каждый раз, когда я приплываю к здешним берегам, окружающим кажется, что вот теперь все стало на свои места: я вроде как взялась за ум и вылечилась от насморка. А я помню, помню и помню. То, что было. То, чего не было. То, что будет. Да и выбираем ли мы, в самом деле, степень своего безумства?
За последние несколько дней, хотя мне кажется, что это одни долгие сутки, было пережито такое пронзительное счастье и горе, что сейчас внутри не осталось ничего, кроме легкости, пустоты. Это очень-очень страшно. Это тот момент, когда перестаешь чувствовать руки и больше не контролируешь степень обморожения. Мне больше не страшно от страха, не больно от боли, не умно от смысла, не тепло от правильных действий. "На сейчас", пока ресницы трепещут в нерешительности, боясь, что если сомкнутся, то по весне нас уже не разбудят. Мое сердце в очередной раз полежало на весах Анубиса, он снова подержал меня за руку, промолчал мне прямо в уши... И я в очередной раз думаю, что то, что умерло, не чувствует. И опять возвращаюсь через реку. Река забытья - это река слов. И каждое слово, сколь бы правдиво оно ни было, только отпугивает и отдаляет. Но только по такой воде может проплыть корабль из ногтей мертвецов. Он все время представляется мне чем-то вроде колыбели-для-кошки. И каждый раз, когда я приплываю к здешним берегам, окружающим кажется, что вот теперь все стало на свои места: я вроде как взялась за ум и вылечилась от насморка. А я помню, помню и помню. То, что было. То, чего не было. То, что будет. Да и выбираем ли мы, в самом деле, степень своего безумства?