Для чего на свете баба
Тут по случаю и очень кстати вспомнился мне следующий текст, прям как луч света в тёмном царстве:
...В Петушках, например, тридцать посудин меняют на полную бутылку "Зверобоя", и если ты принесешь, допустим...
"Как! Тридцать на одну! Почему так много!?" - галдеж возобновился.
- Да иначе кто ж вам обменяет! Тридцать на двенадцать - это 3.60. А "Зверобой" стоит 2.62. Это и дети знают. Отчего Пушкин умер, они еще не знают, а это - уже знают. А все-таки никакой сдачи. 3.60, конечно, хорошо, это лучше, чем 2.62, но все-таки сдачи не берешь, потому что за витриной стоит хорошая баба, а хорошую бабу надо уважить...
- Да чем же она хороша, эта баба за витриной?
- Да тем и хороша, что плохая вообще бы посуду у вас не взяла. А хорошая баба - берет у вас плохую посуду, а взамен дает хорошую. И поэтому надо уважить... Для чего вообще на свете баба?
Все значительно промолчали. Каждый думал свое, или все подумали одно и то же, не знаю.
- А для того, чтоб уважить. Что говорил Максим Горький на острове Капри? "Мерило всякой цивилизации - способ отношения к женщине". Вот и я: прихожу я в петушинский магазин, у меня с собой тридцать пустых посудин. Я говорю: "Хозяюшка! "Зверобою" мне, будьте добры..." и ведь знаю, что чуть ли рупь передаю: 3.60 минус 2.62. Жалко. А она на меня смотрит: давать ему, гаду, сдачи или не давать? А я на нее смотрю: даст она мне, гадина, сдачи или не даст? Вернее, нет, в это мгновение я смотрю не на нее. Я смотрю сквозь нее и вдаль. И что же встает перед моим бессмысленным взором? Остров Капри встает. Растут агавы и тамаринды, а под ними сидит Максим Горький, из-под белых брюк - волосатые ноги. И пальцем мне грозит: "не бери сдачи! Не бери сдачи!" я ему моргаю: мол, жрать будет нечего. "Ну, хорошо, я выпью, а чем я зажирать буду?"
А он: "Ничего, Веня, перетерпишь. А коли хочешь жрать - так не пей". Так и ухожу, без всякой сдачи. Сержусь, конечно; думаю: "Мерило! Цивилизации! Эх, Максим Горький, Максим же ты Горький, сдуру или спьяну сморозил ты такое на своем Капри? Тебе хорошо - ты там будешь жрать свои агавы, а мне чего жрать?.."
Венедикт Ерофеев,
"Москва-Петушки"