Бегло
не люблю, когда дует ветер. в щелях окон он свистит и на этот свист отвечает тревога.
сегодня не подойду к плите. что-то нашло на меня и я четыре дня с удовольствием с ней курлыкала. она шкворчала, булькала, брызгалась, а я, как взаправдашняя колдунья, кидала щепотку того, горсту сего и вливала чашечку отвару. в холодильнике теперь еды предостаточно.
от Хэмингуэя ужасно хочется жрать. Все его эти описания сосисок, разрезаных надвое и политых чем-то, салата из картофеля, запахов из булочных, пирогов с яблоками, кофе со сливками, хорошего коньяка и прочего, прочего будят во мне животную потребность утрамбовать еду в желудок до характерного сонливого самозакрывания глаз. "Праздник, который всегда с тобой" следовало читать после ознакомления с биографией и работами автора, но кто знал.
"Театр" Моэма не оставил после себя ничего во мне. Даже послевкусия.
Саттсанги Артура Ситы, наверняка, самого обычного человека, ведущего успешный бизнес, какими бы бутафорскими они ни были, помогают. Спокойно, радостно и плевать.
сегодня не подойду к плите. что-то нашло на меня и я четыре дня с удовольствием с ней курлыкала. она шкворчала, булькала, брызгалась, а я, как взаправдашняя колдунья, кидала щепотку того, горсту сего и вливала чашечку отвару. в холодильнике теперь еды предостаточно.
от Хэмингуэя ужасно хочется жрать. Все его эти описания сосисок, разрезаных надвое и политых чем-то, салата из картофеля, запахов из булочных, пирогов с яблоками, кофе со сливками, хорошего коньяка и прочего, прочего будят во мне животную потребность утрамбовать еду в желудок до характерного сонливого самозакрывания глаз. "Праздник, который всегда с тобой" следовало читать после ознакомления с биографией и работами автора, но кто знал.
"Театр" Моэма не оставил после себя ничего во мне. Даже послевкусия.
Саттсанги Артура Ситы, наверняка, самого обычного человека, ведущего успешный бизнес, какими бы бутафорскими они ни были, помогают. Спокойно, радостно и плевать.