**
У нас началась весна (пусть холодно, неважно - просто свет уже совсем весенний), соавтор вернулся, и я допечатала последнюю пачку листов на перевод (по окончании ритуально сожгу во дворе - а лучше нет, будем прыгать голышом), еще мы построили спиртзаводик и булькаем. Бульканье создает какой-то особый, тихий уют: никогда бы не подумала, что за уют может отвечать звук. Еще я взялась наконец за Донну Тартт и могу сказать, что роман и в самом деле замечательный. И нет, не потому, что про искусство. Вообще. Давно не читала ничего подобного.
Вечером в который раз поймала себя за просмотром выпуска новостей 79 года. "В поселке Немчиновка состоялся первый всесоюзный слет спелеотуристов", все такое. В который же раз поразилась тому, как я легко соскальзываю с берегов повседневной реальности в любое прошлое, которое подвернется мне под руку. Точно так же как в документальную хронику, я могу провалиться в картину или в антикварный стул и торчать перед ними бревном, разинув рот. Не потому, что в настоящем как-то плохо. Вернее, хорошо ли, плохо ли - от этого ровным счетом ничего не зависит. А просто дело в том, что про настоящее все понятно и так. Оно изучено. Во-вторых, с настоящим нет никаких проблем, оно доступно и всегда под рукой. А прошлое - о него вечно ломается мой ум, я не могу осознать, что вот оно, в предметах, изображениях, музыке и даже иногда в запахах, и при этом его не существует. Прошлое можно увидеть, услышать, пощупать, понюхать. Все составляющие вот они - но из них никак не склеить жизнь, реальность. Я не понимаю, почему.
Думаю, поэтому я так проваливаюсь всякий раз в ретро-кино, в хронику, в живопись, в развалины. Мой мозг никак не усвоит, что мне куда-то нельзя.
**
Много думаю о том, что невинность - персонально мой утраченный рай. Тим Талер и проданный смех, что-то такое. Хочется верить, что это все-таки на время, не навсегда.