sat
Давеча не смог удержаться и купил небольшое произведение Кисё Токацу, молодого японского парнишки, который покорил Эдо своим сентиментальным сборником стихов, а затем и небольшим, но невероятно красивым романом "Рюноскэ взбирается на Гору..." Кисё-сан сразу же стал переводиться на разные языки мира, в том числе на французский и на русский. Произведение, что я купил, называется "Сатори в осенней листве".
В "Сатори.." описывается одна красивая осень в одном храме Киото, древней столице Японии. Той осенью в ней живет монах по имени Ватанабэ. Он совсем еще молод, и потому полон духовной энергии размышлять о мире и о бытие и том, что такое жизнь вообще. Он выходит по утрам и созерцает пруд у храма и слушает пение птиц. Он может не думать, если не хочет. А если пожелает, то начинает размышлять. Мысли его - это некий тонкий поток, в котором шепотом и аккуратно ведутся споры с самим собой о том да сем, но, что обязательно в Ватанабэ, так это его точка зрения, строящаяся на этих самых спорах и самих мыслях. Он ищет зависимость изменений природы, чтобы на них построить догадки и предсказать что-либо наперед. Он тонко анализирует весь окружающий мир и вынимает из него саму Суть.
Вообще, надо отметить, что Токацу в этом плане просто гений. Так описать все мысли юношы - это надо иметь талант. Кроме того, само по себе для японской классической прозы, оголить дух юношы-монаха - уже подвиг, а наделить его практически математическим складом ума, с помощью которого он строит размышления о бытие - это может лишь по-настоящему смелый человек.
Описания его тонки и лаконичны и, как ранее, невероятно красивы; как сама японская осень в Киото. Пересказывать все мысли здесь бессмысленно, куда лучше прочесть книгу (купите, если будет возможность; обязательно). Но самым интересным является конец, буквально последние строчки, которые я просто не могу не процитировать:
"Так Ватанабэ провел в думах уже двадцать четыре дня. Двадцать четыре дня он вставал на рассвете и шел созерцать пруд. Он думал о мире, отражение которого видел в зеленоватых водах пруда. Он построил тонкую цепь логических изъяснений, в которых точно и четко показал суть бытия и перерождения. Свои суждения он назвал "Аксиомами жизни", а всю их совокупность - "Концепцией бытия". Он разработал теорию жизни.
Одной ночью, на двадцать пятый день, он встал в три часа и пошел к пруду. Над храмом висела полная луна. Ватанабэ рассыпал на дороге возле пруда белый песок, взятые в маленьком саду камней. И, не спеша, четко вычертил иероглифами по кругу всю свою теорию. В центре круга он написал, что "пруд есть ворота его жизни", и потому лишь они есть, что он так решил, а затем вначертил длинную красивую стрелку в направлении пруда. Было пять часов и семь минут, когда Ватанабэ над стрелкой дописывал "watashi".
На рассвете, в седьмом часу монахи долго искали Ватанабэ. Затем они обнаружили посыпанную белым гравием дорожку перед прудом и записанные по кругу фразы, а в центре этого самого круга стрелку с непонятным смазанным иероглифом, отдаленно напоминавшим "Я".
Одни из послушников сказал, что около пяти часов утра слышал сильный всплеск воды. Это подтвердили и другие монахи. Но на возбужденные возгласы юношей настоятель лишь прикрыл глаза и тихо произнес:
- Полная луна льется.
Шелестят осенние листья.
Открылись ворота жизни."
В "Сатори.." описывается одна красивая осень в одном храме Киото, древней столице Японии. Той осенью в ней живет монах по имени Ватанабэ. Он совсем еще молод, и потому полон духовной энергии размышлять о мире и о бытие и том, что такое жизнь вообще. Он выходит по утрам и созерцает пруд у храма и слушает пение птиц. Он может не думать, если не хочет. А если пожелает, то начинает размышлять. Мысли его - это некий тонкий поток, в котором шепотом и аккуратно ведутся споры с самим собой о том да сем, но, что обязательно в Ватанабэ, так это его точка зрения, строящаяся на этих самых спорах и самих мыслях. Он ищет зависимость изменений природы, чтобы на них построить догадки и предсказать что-либо наперед. Он тонко анализирует весь окружающий мир и вынимает из него саму Суть.
Вообще, надо отметить, что Токацу в этом плане просто гений. Так описать все мысли юношы - это надо иметь талант. Кроме того, само по себе для японской классической прозы, оголить дух юношы-монаха - уже подвиг, а наделить его практически математическим складом ума, с помощью которого он строит размышления о бытие - это может лишь по-настоящему смелый человек.
Описания его тонки и лаконичны и, как ранее, невероятно красивы; как сама японская осень в Киото. Пересказывать все мысли здесь бессмысленно, куда лучше прочесть книгу (купите, если будет возможность; обязательно). Но самым интересным является конец, буквально последние строчки, которые я просто не могу не процитировать:
"Так Ватанабэ провел в думах уже двадцать четыре дня. Двадцать четыре дня он вставал на рассвете и шел созерцать пруд. Он думал о мире, отражение которого видел в зеленоватых водах пруда. Он построил тонкую цепь логических изъяснений, в которых точно и четко показал суть бытия и перерождения. Свои суждения он назвал "Аксиомами жизни", а всю их совокупность - "Концепцией бытия". Он разработал теорию жизни.
Одной ночью, на двадцать пятый день, он встал в три часа и пошел к пруду. Над храмом висела полная луна. Ватанабэ рассыпал на дороге возле пруда белый песок, взятые в маленьком саду камней. И, не спеша, четко вычертил иероглифами по кругу всю свою теорию. В центре круга он написал, что "пруд есть ворота его жизни", и потому лишь они есть, что он так решил, а затем вначертил длинную красивую стрелку в направлении пруда. Было пять часов и семь минут, когда Ватанабэ над стрелкой дописывал "watashi".
На рассвете, в седьмом часу монахи долго искали Ватанабэ. Затем они обнаружили посыпанную белым гравием дорожку перед прудом и записанные по кругу фразы, а в центре этого самого круга стрелку с непонятным смазанным иероглифом, отдаленно напоминавшим "Я".
Одни из послушников сказал, что около пяти часов утра слышал сильный всплеск воды. Это подтвердили и другие монахи. Но на возбужденные возгласы юношей настоятель лишь прикрыл глаза и тихо произнес:
- Полная луна льется.
Шелестят осенние листья.
Открылись ворота жизни."