hist
Мы вышли из Академии в половине восьмого вечера. Улица утопала в спустившихся на город сумерках и окутавшем ее тумане. Отчетливо слышался запах осени. Я нес кожаный портфель с лекциями, а Эмиль - свой саквояж. Только что закончилось выступление Луи Пастера перед медиками. Мы уже порядочно прошли к тому моменту, когда толпа вывалила на улицу. Серьезные мужчины с большими животами во фраках громко дискутировали о вопросах самозарождения, которые ставил Пастер. Я глотнул пива и хлопнул Эмиля по плечу. Он был задумчив; спустя несколько мгновений он сказал:
- Он прав. Я должен повторить его опыты с пивом и брожением. Ему понадобится помощник в Академии. Да.
«Ты явно себя переоцениваешь, друг мой», - подумал я, промолчав. Осенний туман тихо стелился, будто стараясь остаться незамеченным для сурового газового фонаря впереди. Эмиль остановился и обернулся. Я посмотрел назад. Из Академии вышел хромающий мужчина и направился в сторону улицы д'Юльм. Да, это был великий ученый.
Я учился на химическом факультете, и Пастер интересовал меня, прежде всего, своими работами по стереохимии. Эмиль же зачитывался работами Пастера о брожении и природе инфекций и любил вечерами страстно обсуждать их со мной. Так было и в тот раз.
В девяти мы добрались до дому. Я развалился на диване и закурил, допивая пиво. Осенний вечер погрузил меня в мир романтики и таинства. Я чувствовал какой-то внутренний уют и не хотел никого в него пускать. Я чувствовал присутствие таинственной незнакомки в моем сердце. Уют шел и из нашего пристанища. Мы снимали скромную мансарду на юге Парижа. Две кровати, шкаф, обеденный стол, который остался от отца Эмиля, большой рабочий стол, который я соорудил из остатков дерева, валявшихся в мансарде, когда мы ее сняли. Мы с Эмилем провели свет, сделали множество полок для книг, отдельный шкафчик для его инструментов и моих реактивов; сделали что-то наподобие камина.
Пока я сидел, уставившись в стену, Эмиль приготовил жареный картофель. Я благодарственно улыбнулся и сел есть. Однако друг попросил меня помыть руки раствором карболовой кислоты. Ах да, как я мог забыть. После прочтения статьи Листера, мы уже несколько месяц использовали карболку для дезинфекции. Идея была Эмиля, а карболка моя - с кафедры органической химии, приходилось тайком таскать, чтобы не разочаровывать друга.
Я расправился с едой в два счета, потому что был голоден как волк. Эмиль ел размеренно, говорил, что так полезней для пищеварения. Я улыбнулся и пошел делать кофе, по-дружески похлопав его по голове. Эмиль почти никогда не пил кофе. Только в отдельных случаях, когда был полон идеи совершить что-нибудь великое и невероятное. Последнее было пробиться в лабораторию Пастера. Он пил со мной кофе несколько дней подряд, но, тем не менее, пока оставался при своей службе и жил со мной. В тот вечер мы пили кофе маленькими глотками, смотря на звезды очистившегося вечернего неба. Я задумался, о чем думал Эмиль. Может он мечтал о работе с Пастером, а может, вспоминал свое детство.
Я закрыл глаза и погрузился в теплый уют моего мирка, в котором не было места ни для химии, ни для медицины. Там царили уют и любовь. Я допивал кофе под мурлыкающий треск пален в импровизированном камине. Эмиль отправился спать, пожелав спокойной ночи и хлопнув меня по плечу. Я не двинулся с места и не открыл глаз. Казалось, я с кем-то разговариваю в своем мире. Как тебя зовут, незнакомка? Откуда ты? У тебя такое красивое лицо.. ..я заснул под светом луны у окна с чашкой кофе. Ночью Эмиль накрыл меня пледом.
- Он прав. Я должен повторить его опыты с пивом и брожением. Ему понадобится помощник в Академии. Да.
«Ты явно себя переоцениваешь, друг мой», - подумал я, промолчав. Осенний туман тихо стелился, будто стараясь остаться незамеченным для сурового газового фонаря впереди. Эмиль остановился и обернулся. Я посмотрел назад. Из Академии вышел хромающий мужчина и направился в сторону улицы д'Юльм. Да, это был великий ученый.
Я учился на химическом факультете, и Пастер интересовал меня, прежде всего, своими работами по стереохимии. Эмиль же зачитывался работами Пастера о брожении и природе инфекций и любил вечерами страстно обсуждать их со мной. Так было и в тот раз.
В девяти мы добрались до дому. Я развалился на диване и закурил, допивая пиво. Осенний вечер погрузил меня в мир романтики и таинства. Я чувствовал какой-то внутренний уют и не хотел никого в него пускать. Я чувствовал присутствие таинственной незнакомки в моем сердце. Уют шел и из нашего пристанища. Мы снимали скромную мансарду на юге Парижа. Две кровати, шкаф, обеденный стол, который остался от отца Эмиля, большой рабочий стол, который я соорудил из остатков дерева, валявшихся в мансарде, когда мы ее сняли. Мы с Эмилем провели свет, сделали множество полок для книг, отдельный шкафчик для его инструментов и моих реактивов; сделали что-то наподобие камина.
Пока я сидел, уставившись в стену, Эмиль приготовил жареный картофель. Я благодарственно улыбнулся и сел есть. Однако друг попросил меня помыть руки раствором карболовой кислоты. Ах да, как я мог забыть. После прочтения статьи Листера, мы уже несколько месяц использовали карболку для дезинфекции. Идея была Эмиля, а карболка моя - с кафедры органической химии, приходилось тайком таскать, чтобы не разочаровывать друга.
Я расправился с едой в два счета, потому что был голоден как волк. Эмиль ел размеренно, говорил, что так полезней для пищеварения. Я улыбнулся и пошел делать кофе, по-дружески похлопав его по голове. Эмиль почти никогда не пил кофе. Только в отдельных случаях, когда был полон идеи совершить что-нибудь великое и невероятное. Последнее было пробиться в лабораторию Пастера. Он пил со мной кофе несколько дней подряд, но, тем не менее, пока оставался при своей службе и жил со мной. В тот вечер мы пили кофе маленькими глотками, смотря на звезды очистившегося вечернего неба. Я задумался, о чем думал Эмиль. Может он мечтал о работе с Пастером, а может, вспоминал свое детство.
Я закрыл глаза и погрузился в теплый уют моего мирка, в котором не было места ни для химии, ни для медицины. Там царили уют и любовь. Я допивал кофе под мурлыкающий треск пален в импровизированном камине. Эмиль отправился спать, пожелав спокойной ночи и хлопнув меня по плечу. Я не двинулся с места и не открыл глаз. Казалось, я с кем-то разговариваю в своем мире. Как тебя зовут, незнакомка? Откуда ты? У тебя такое красивое лицо.. ..я заснул под светом луны у окна с чашкой кофе. Ночью Эмиль накрыл меня пледом.