soc
Долго я старался не думать о модном ныне сентиментальном эксгибиционизме, однако же современные тенденции и статьи в периодике неустанно трут человеку глазные мозоли, старательно, старательно, так что, волею-не волей, каждый обернется пошлою стороною и прикоснется своей невинной душой ко всеобщему, всесоциальному чувствопоказанию.
А к мыслям этим меня подвела скромная статья критика искусства А.Ж. в "Современном парижанине" минувшего четверга. Автор рассматривает явление, как мы скромно его обозвали, "явление жамизма". Ох, едва ли найдется сейчас молодой человек или же девушка, которые, хоть чуточку, но не увлеклись этим делом..
И все было бы прекрасно, говорит автор. Идея романтического модника, падре Пабло из Севильи, изгнанного за богохульство, плагиат и распутство, легким мановением его руки отправилась в массы. Молодой священник переходит Пиренеи, селится в Париже, снимает себе мансарду и каждое утро, щурясь от лучей восходящего солнца, думает, думает, как позабавить общество. Как пустить в него спору гигантской бактерии, живучей плесени, которая будет бешено расти, расти экспоненциально, перетягивая на свою сторону всех, кого лишь смеет коснуться.
Однажды этот священник - внешностью молодой привлекательный человек - идет в самое сердце девственности общества - в школу. Он начинает вести уроки литературы, застенчиво потупляя глаза, за слизистой оболочкой коих кроятся страшные планы превращения общественности в его рабыню. Благородные девицы, жизни толком не знавшие, со всей полнотой страсти внимают словам Пабло. Его лицо, его руки, его испанский акцент, его едва уловимая улыбка... Девицы ночами грезят о нем, нежно выцарапывая грубое испанское имя в своих дневниках.
Те ми же дождливыми парижскими ночами Пабло, окутанный парами этанола, делает маленькие карточки, на коих красиво и отчасти даже небрежно выписано: "J'aime". Он приносит их в Эколь, робко дает каждой девушке в руку и говорит, тихо-тихо, с острыми испанскими призвуками: "Как только вам понравится высказывание вашей подруги на занятии, поднимите, молча, карточку "мне нравится!" и мы все будет об этом знать".
Девицы сходят с ума по этим карточкам и пишут эту фразу на каждом клочке бумаги, который встретят. Одна из них, сдерживая улыбку, сунет карточку матери, чтобы показать, какой был вкусный обед. Другая положит на стол отцу, чтобы поблагодарить за уроки в Эколь. Третья купит бриошь и даст с монетою эту маленькую карточку - "J'aime"..
Пройдет месяц, и эти карточки будут разбросаны по всей школе; пройдет год - и их можно будет купить в любом газетном киоске. Можно будет купить и зайти в гости к другу, который покажет тебе свой новый стол, который он смастерил, а тебе можно будет просто улыбнуться и протянуть купленную карточку "J'aime".
Никаких слов, никаких лишних движений. Вся истина мира в двух словах чрез апостроф. Автор статьи называет это апогеем социо-декадентства. Он говорит о том, что общество из стадии сентиментального эксгибиционизма перешло в стадию сентиментального упадка, уныния, атрофии чувств. Новая мода стирает всех, кто против нее. Если вы не положите карточку на стол, вас посчитают за старомодника. Если вы прочитаете восхваляющую песнь - вас найдут странным. А если вам не нравится.. Ваше мнение не предусмотрено в современной системе. Общество уже настроено в одном направлении, без каких-либо изменений или же, приличия ради, скромных флуктуаций. Производная общества громогласно обращается в ноль в пределе на бесконечность, а абсолютная величина теряет всякий смысл. Ибо другой не существует.
Общество становится униполярным. Нарушается главный закон природы - закон движущей силы любого процесса - закон разности потенциалов. Здесь существует лишь "J'aime" и точка.
Но и на этом Пабло не останавливается. Он заводит карточки, раз в пять большего размеру, на коих своим воспитанницах советует записывать вкратце все, что им "J'aime" и передавать друзьям.
Одному богу известно, какими черными путями растет эта гниль, но уже к началу этого года новшество Эколь Пабло вошло в столь мощную моду, что все окна Парижа теперь усеяны карточками, на коих люди выписывают по два слова все, что им понравилось.
"Мне нравится. Клавесина - купила дом на море"
"Мне нравится. Пьер - работает теперь в школе"
"Мне нравится. Анна Мария умерла".
Да. Именно это случай и встряс общественность. Конечно, совсем ненадолго. Но думающим людям он дал толчок к дальнейшим размышлениям.
Случай с Анной Марией стал верхом современной сентиментальной пошлости. Великая покровительница искусства, до конца своих дней красивая и изящная, почила в бозе, не дожив до пятидесяти одного года все лишь месяц. Ее не стало жарким днем первого июля. Эта трагедия затронула очень и очень многих, кто был с ней знаком.
И люди впали в ступор. Хотя.. нет-нет. Не так. Обратно же, в них не было ни тени сомнения. Они плакали, покупали таблички "J'aime" и сажей подрисовывали там черную полосу. Весь Париж на следующее же утро пестрел надписями:
"Мне нравится. Умерла Анна Мария. Похороны в 10 утра"
"Мне нравится. Не стало Анны Марии. Приходите на похороны"
"Мне нравится. Умерла Анна Мария".
Это было низко. Я плакал от унижения, мне было стыдно, очень-очень стыдно перед ней. Я был благодарен ей за все, что она для меня сделала. Я не успел ей рассказать, что полюбил барокко. И мне было стыдно перед ней за всю эту ленивую бесчувственную мразь и за этого распутного каброна Пабло, затеявшего сию нечистую ересь.
Явлению сентиментального декаданса должно обсуждаться в высших кругах. Должно развивать речь людей, рукописьменность; развивать чувства и умение отличать плохое от хорошего, веселое от грустного.
Необходимо воссоздать биполярность жизни и биполярность чувства, чтобы шел процесс.
А вы спрашиваете: "Наше общество - какое оно?"
Такое. Скверное..
А к мыслям этим меня подвела скромная статья критика искусства А.Ж. в "Современном парижанине" минувшего четверга. Автор рассматривает явление, как мы скромно его обозвали, "явление жамизма". Ох, едва ли найдется сейчас молодой человек или же девушка, которые, хоть чуточку, но не увлеклись этим делом..
И все было бы прекрасно, говорит автор. Идея романтического модника, падре Пабло из Севильи, изгнанного за богохульство, плагиат и распутство, легким мановением его руки отправилась в массы. Молодой священник переходит Пиренеи, селится в Париже, снимает себе мансарду и каждое утро, щурясь от лучей восходящего солнца, думает, думает, как позабавить общество. Как пустить в него спору гигантской бактерии, живучей плесени, которая будет бешено расти, расти экспоненциально, перетягивая на свою сторону всех, кого лишь смеет коснуться.
Однажды этот священник - внешностью молодой привлекательный человек - идет в самое сердце девственности общества - в школу. Он начинает вести уроки литературы, застенчиво потупляя глаза, за слизистой оболочкой коих кроятся страшные планы превращения общественности в его рабыню. Благородные девицы, жизни толком не знавшие, со всей полнотой страсти внимают словам Пабло. Его лицо, его руки, его испанский акцент, его едва уловимая улыбка... Девицы ночами грезят о нем, нежно выцарапывая грубое испанское имя в своих дневниках.
Те ми же дождливыми парижскими ночами Пабло, окутанный парами этанола, делает маленькие карточки, на коих красиво и отчасти даже небрежно выписано: "J'aime". Он приносит их в Эколь, робко дает каждой девушке в руку и говорит, тихо-тихо, с острыми испанскими призвуками: "Как только вам понравится высказывание вашей подруги на занятии, поднимите, молча, карточку "мне нравится!" и мы все будет об этом знать".
Девицы сходят с ума по этим карточкам и пишут эту фразу на каждом клочке бумаги, который встретят. Одна из них, сдерживая улыбку, сунет карточку матери, чтобы показать, какой был вкусный обед. Другая положит на стол отцу, чтобы поблагодарить за уроки в Эколь. Третья купит бриошь и даст с монетою эту маленькую карточку - "J'aime"..
Пройдет месяц, и эти карточки будут разбросаны по всей школе; пройдет год - и их можно будет купить в любом газетном киоске. Можно будет купить и зайти в гости к другу, который покажет тебе свой новый стол, который он смастерил, а тебе можно будет просто улыбнуться и протянуть купленную карточку "J'aime".
Никаких слов, никаких лишних движений. Вся истина мира в двух словах чрез апостроф. Автор статьи называет это апогеем социо-декадентства. Он говорит о том, что общество из стадии сентиментального эксгибиционизма перешло в стадию сентиментального упадка, уныния, атрофии чувств. Новая мода стирает всех, кто против нее. Если вы не положите карточку на стол, вас посчитают за старомодника. Если вы прочитаете восхваляющую песнь - вас найдут странным. А если вам не нравится.. Ваше мнение не предусмотрено в современной системе. Общество уже настроено в одном направлении, без каких-либо изменений или же, приличия ради, скромных флуктуаций. Производная общества громогласно обращается в ноль в пределе на бесконечность, а абсолютная величина теряет всякий смысл. Ибо другой не существует.
Общество становится униполярным. Нарушается главный закон природы - закон движущей силы любого процесса - закон разности потенциалов. Здесь существует лишь "J'aime" и точка.
Но и на этом Пабло не останавливается. Он заводит карточки, раз в пять большего размеру, на коих своим воспитанницах советует записывать вкратце все, что им "J'aime" и передавать друзьям.
Одному богу известно, какими черными путями растет эта гниль, но уже к началу этого года новшество Эколь Пабло вошло в столь мощную моду, что все окна Парижа теперь усеяны карточками, на коих люди выписывают по два слова все, что им понравилось.
"Мне нравится. Клавесина - купила дом на море"
"Мне нравится. Пьер - работает теперь в школе"
"Мне нравится. Анна Мария умерла".
Да. Именно это случай и встряс общественность. Конечно, совсем ненадолго. Но думающим людям он дал толчок к дальнейшим размышлениям.
Случай с Анной Марией стал верхом современной сентиментальной пошлости. Великая покровительница искусства, до конца своих дней красивая и изящная, почила в бозе, не дожив до пятидесяти одного года все лишь месяц. Ее не стало жарким днем первого июля. Эта трагедия затронула очень и очень многих, кто был с ней знаком.
И люди впали в ступор. Хотя.. нет-нет. Не так. Обратно же, в них не было ни тени сомнения. Они плакали, покупали таблички "J'aime" и сажей подрисовывали там черную полосу. Весь Париж на следующее же утро пестрел надписями:
"Мне нравится. Умерла Анна Мария. Похороны в 10 утра"
"Мне нравится. Не стало Анны Марии. Приходите на похороны"
"Мне нравится. Умерла Анна Мария".
Это было низко. Я плакал от унижения, мне было стыдно, очень-очень стыдно перед ней. Я был благодарен ей за все, что она для меня сделала. Я не успел ей рассказать, что полюбил барокко. И мне было стыдно перед ней за всю эту ленивую бесчувственную мразь и за этого распутного каброна Пабло, затеявшего сию нечистую ересь.
Явлению сентиментального декаданса должно обсуждаться в высших кругах. Должно развивать речь людей, рукописьменность; развивать чувства и умение отличать плохое от хорошего, веселое от грустного.
Необходимо воссоздать биполярность жизни и биполярность чувства, чтобы шел процесс.
А вы спрашиваете: "Наше общество - какое оно?"
Такое. Скверное..