Переделкино.
По этим тихим аллейкам с дряхлеющими скамеечками, с асфальтом, растрескавшимся морщинами, с кряжистыми деревьями, чьи ветви кое-где почти что смыкаются над головой и напоминают давно нестриженые стариковские брови, хочется гулять. И дышать здесь хочется.
В Переделкино, в той его части, которая ещё не полностью переделана под роскошные особняки за жуткими высоченными заборами, уцелели приметы чужой молодости и счастья.
Ощущается то далёкое время, страшное, интересное и прекрасное одновременно, когда Маргарита Алигер читала по вечерам свои стихи, а Валентин Катаев прозу, и были слышны струны Окуджавы, и… - сколько же было этих разных «и»!
Но дыхание того времени уже, конечно, почти бесшумно. И грустно от этого, и радостно - радостно оттого, что ты успел всю эту реальность, осыпающуюся до сих пор, хотя бы немножко почувствовать.
А что же здесь будет ещё лет через пять-десять… Запустение и гламур? Или только гламур?
п.с. Наше здательство «Замок пилигримов» побывало в Переделкино в гостях у знаменитого советского писателя-фантаста Евгения Львовича Войскунского («Экипаж «Меконга»», «Ур, сын Шама» и др.)
«Люди мне ошибок не прощают.
Что же, я учусь держать ответ.
Легкой жизни мне не обещают
телеграммы утренних газет.
Щедрые на праздные приветы,
дни горят, как бабочки в огне.
Никакие добрые приметы
легкой жизни не пророчат мне.
Что могу я знать о легкой жизни?
Разве только из чужих стихов.
Но уж коль гулять, так, хоть на тризне,
я люблю до третьих петухов.
Но летит и светится пороша,
светят огоньки издалека;
но, судьбы моей большая ноша,
все же ты, как перышко, легка.
Пусть я старше, пусть все гуще проседь,
если я посетую - прости,-
пусть ты все весомее, но сбросить
мне тебя труднее, чем нести».
(Маргарита Алигер)
В Переделкино, в той его части, которая ещё не полностью переделана под роскошные особняки за жуткими высоченными заборами, уцелели приметы чужой молодости и счастья.
Ощущается то далёкое время, страшное, интересное и прекрасное одновременно, когда Маргарита Алигер читала по вечерам свои стихи, а Валентин Катаев прозу, и были слышны струны Окуджавы, и… - сколько же было этих разных «и»!
Но дыхание того времени уже, конечно, почти бесшумно. И грустно от этого, и радостно - радостно оттого, что ты успел всю эту реальность, осыпающуюся до сих пор, хотя бы немножко почувствовать.
А что же здесь будет ещё лет через пять-десять… Запустение и гламур? Или только гламур?
п.с. Наше здательство «Замок пилигримов» побывало в Переделкино в гостях у знаменитого советского писателя-фантаста Евгения Львовича Войскунского («Экипаж «Меконга»», «Ур, сын Шама» и др.)
«Люди мне ошибок не прощают.
Что же, я учусь держать ответ.
Легкой жизни мне не обещают
телеграммы утренних газет.
Щедрые на праздные приветы,
дни горят, как бабочки в огне.
Никакие добрые приметы
легкой жизни не пророчат мне.
Что могу я знать о легкой жизни?
Разве только из чужих стихов.
Но уж коль гулять, так, хоть на тризне,
я люблю до третьих петухов.
Но летит и светится пороша,
светят огоньки издалека;
но, судьбы моей большая ноша,
все же ты, как перышко, легка.
Пусть я старше, пусть все гуще проседь,
если я посетую - прости,-
пусть ты все весомее, но сбросить
мне тебя труднее, чем нести».
(Маргарита Алигер)