попытка намба ту...

[koctya]

Этот рассказ (статья?) был опубликован в Ровеснике в восемьдесят лохматом году. Мне он нравится. Я уже пытался его запостить, но в прошлый раз попытка не удалась...

Джон Аристотель ФИЛЛИПС


КАК Я ИЗОБРЕЛ АТОМНУЮ БОМБУ

ЧЕРТ ЗНАЕТ ЧТО

Сумрачно. Слякоть. Принстон. Зима. Каждую зиму после Нового года я вижу, что новый год ничем не отличается от старого, и впадаю в уныние. Клуб "Треугольник" отверг сценарий капустника, написанный мной и другом Дэвидом. Три ветерана "Треугольника" успели протащить свой вариант. Я затеял скандал, но это ничего не изменило.
Я потерял бумажник. Ободрал мотоцикл. Два раза подряд надел свитер наизнанку. В довершение всего я не готов к экзаменам. С ужасом сознаю, что не мешало бы сходить хоть на пару лекций по механике. На "эй" я уже не надеюсь, и чем ближе экзамены, тем ниже мои запросы. Сначала я соглашаюсь на "би", потом на "си", а под конец молю бога, чтобы профессор сжалился и хотя бы засчитал ответ.
Две ночи подряд накачиваюсь кофе, корплю над учебниками. Когда вхожу в аудиторию, в глазах у меня расплывается, авторучка валится из рук. Я засыпаю, голова падает на стол. Потом я чувствую, как меня трясут за плечо. Я открываю глаза и вижу огромное розовое пятно. (Что это?) Я узнаю свой ластик. За плечо трясет профессор и говорит, что экзамен окончен. Он предлагает написать объяснительную записку, и я пишу: "Клянусь честью, во время экзамена я заснул. Поэтому не отвечал и не был выслушан". Остальные экзамены прошли не лучше, и две недели спустя я получил по почте списочек славных оценок: "ди", "фи". В конверте я обнаружил также записку из деканата, в которой сообщалось, что мне дают испытательный срок. Все это означало, что меня вышвырнут из Принстона, если я завалю и следующую сессию. Черт знает что!

ЦЕНТР ОГНЕВОГО УПРАВЛЕНИЯ
Занятия в полном разгаре. Мне начинает нравиться учиться. Три раза в неделю я шагаю вдоль белых стен подземных переходов Института международных отношений имени Вудро Вильсона. Старые карты министерства обороны и черно-белые поверхности конференц-зала. Здесь проходят наши семинары. Здесь же воображаемый командный пункт, откуда начнется третья мировая война. Эту аудиторию я окрестил центром огневого управления.
Название нашего предмета - "Ядерная стратегия и контроль над вооружением". Под руководством трех знаменитых ученых мы с жаром дискутируем о потенциале контрудара и обсуждаем сценарий будущего светопреставления.
Руководит семинаром Хэл Фейвесон, самый популярный преподаватель в Вудро Вильсоне. Он большой насмешник и великолепно знает предмет. Хэлу помогает Марти Шервин, бесспорный авторитет в дипломатии "холодной войны". Третий - Фримэн Дайсон, физик с мировым именем. Помимо теоретической физики, Дайсон занимается проблемой контроля над вооружением. Он похож на дипломата и говорит с английским акцентом, ходит с огромным саквояжем, набитым бесчисленными клочками бумаги, которые подолгу ищет. Как нерадивый студент я с удовольствием отмечаю, что столь знаменитый человек оказывается рассеянным.
Семинар начал Фейвесон.
- Сегодня мы поговорим об истории создания атомной бомбы и о борьбе США за ядерную гегемонию на мировой арене. Но прежде Фримэн расскажет, что такое ядерный взрыв. Так
вы лучше представите, с чем имеете дело.
- Хотя подобное начало,- заметил Дайсон,- вряд ли доставит нам удовольствие. Многие считают, что ядерный взрыв - попросту взрыв мощнее обычного, неядерного. Это так, если вы Гарри Трумэн и пытаетесь объяснить, что мы сделали с Хиросимой и Нагасаки. Ясного представления о том, что происходит на самом деле, подобный подход не дает. Думаю, что,
кроме фейерверков, взрывов вы не видели. Чтобы понять, что такое атомный взрыв, его нужно увидеть... или испытать на собственной шкуре. Атомные бомбы, сброшенные на Хиросиму
и Нагасаки, были по 20 килотонн. В атомных монстрах сегодняшнего дня
подобные бомбы применяются как запалы.
Теперь о самом взрыве. Небо озаряется ярким светом. Атмосфера раскаляется добела. Над землей поднимается огненный шар. Наблюдателю он кажется ярче тысячи солнц.
По мере того как шар поднимается вверх, он превращается в грибообразное облако. Горючие материалы, находящиеся в районе взрыва, воспламеняются. Высокая температура воздуха вызывает ударную волну и радиацию: гамма-лучи, потоки нейтронов, альфа- и бета-частицы. Нейтроны и гамма-лучи проходят сквозь бетонные стены в полметра толщиной. Ударная волна все сравнивает с землей. Ураганные ветры врываются в вакуум, образованный ударной волной. На воздух поднимаются обломки домов, стекла и стали. Эти смертоносные осколки разлетаются далеко от места взрыва...
Все затаили дыхание. Казалось, атомная бомба лежит в аудитории и вот-вот разорвется.
- Боюсь показаться циничным, но разговоры о разоружении остались разговорами, и у нас до сих пор есть атомные бомбы, - сказал я.
Фейвесон кивнул:
- Да, с разоружением существует ряд опасных сложностей... Но сейчас поговорим о другом. Предлагаю гипотезу. Заметьте, для самодельной атомной бомбы достаточно и семи килограммов плутония. В США циркулирует достаточное количество плутония, чтобы наделать тысячи таких бомб. А теперь представьте: по дороге к ядерному реактору исчезает сто килограммов плутония. Две недели спустя атомная бомба мощностью в одну килотонну взрывается в Нью-Йорке на Уолл-Стрит. Сто тысяч убитых. Страшные разрушения. Какой-то шантажист заявляет, что в течение недели будет произведен следующий взрыв, если президент не удовлетворит его требования.
- Мистика. Не может быть,- говорит один из студентов.
- Он не сможет сделать бомбу, даже если у него будет плутоний,- говорит другой.
- Надо иметь семь пядей во лбу,- добавляет третий.
- Невозможно! Почти невозможно.

КОРНИ АТОМНОГО ГРИБА
Невозможно? Или-да? Почему бы и нет? Если информация и компоненты столь доступны...
На этой неделе я встретился с Дэвидом, и мы обедали вместе. За столом я с ужасом замечаю, что булочка с маслом в руке Дэвида напоминает атомный гриб.
- Сегодня ты не в себе,- говорит мне Дэвид.
- Ничего подобного.
- Тогда в чем дело? Опять засыпался?
- Забавно. Один наш профессор утверждает, что скоро гангстеры освоят атомную бомбу. Каково?
- Я только что прочел об этом целую книгу. Когда-нибудь слышал о Джоне Макфи? "Кривая ядерной энергии"?
- А подробнее? Он утверждает, что можно запросто стащить плутоний или уран, предназначенные для ядерного реактора, и сделать атомную бомбу.
- Боже, то же самое говорит Фейвесон.
- Безумно интересная книга. Вышла в 1973 году. Отлично написана.
- Она у тебя?
- Да. Поищу после обеда.
- Нет, сейчас. Для меня это очень важно.
Я не читаю - проглатываю книгу Макфи. Каждая страница - откровение. Атомный терроризм - реальность! Я в ужасе.
В голову приходит нелепая и блестящая идея. Предположим, средний - в моем случае слабый - студент университета сконструирует атомную бомбу. Это наглядно докажет, что охрана ядерного сырья - вопрос жизни и смерти. Иначе говоря, если атомную бомбу смогу сконструировать я, ее сможет сконструировать каждый. Идея тем более абсурдна, что на ее осуществление у меня менее двух месяцев. Через два месяца истекает срок сдачи курсовых работ. Мне полагается консультант, но кто согласится на эту авантюру?! После семинара я подошел к Дайсону.
- Вы серьезно? - спрашивает Дайсон.
- Совершенно серьезно, сэр,- отвечаю я.
- Хорошо, Джон. Я с радостью помогу вам. Но почему не взять другую тему?
- Если мне повезет, я наглядно докажу необходимость усиления охраны ядерного сырья.
- Понимаю.
Я вижу, что он начинает воспринимать меня всерьез.
- Я дал подписку не разглашать определенные сведения. Я не смогу сказать больше того, что есть в библиотечных книгах.
- Я понимаю, сэр.
- Не называй меня сэр. Меня зовут Фримэн.
- О'кэй, Фримэн.
- В конце недели я передам тебе список необходимых книг. Желаю удачи.
Вскоре, возбужденный, я появился на факультете и под пристальным взглядом секретарши с трудом вывел: "Джон Аристотель Филлипс. Консультант доктор Фримэн Дайсон. Как сделать атомную бомбу".

ШАЖОК - ШАГ - НОГА ВВЕРХ
Вечер. Я и Дэвид идем заснеженными дворами к театру Маккартера на репетицию "Треугольника". Хотя наш сценарий отвергли, нас включили в состав труппы. Название шоу - "Деньги простаков". Действие происходит в Чикаго двадцатых годов. В конце первого акта наша команда из пяти человек, разодетая под девиц кордебалета, выскакивает на сцену. Каждый год этот номер проходит на "ура".
Мы на сцене. Яркий свет. Обслуживающий персонал пьет пиво, курит и потешается над нами.
- О'кэй, достаточно!- кричит директор.- Переходим к танцу.
- Танец! - кричит менеджер.
Звучит музыка. Мы приходим в движение. Нога вверх, раз, два, три, нога вверх, раз, два, три. Шажок-шаг - нога вверх, шажок - шаг - нога вверх. Музыка убыстряется. Я сбиваюсь со счета. Мы беремся за руки и дрыгаем ногами. Я никак не могу попасть в такт.
- Стоп! Музыка, стоп! - ревет директор.
Мертвая тишина. За стеной света раздаются шаги. Кто-то хихикает. Директор некоторое время смотрит на меня и рявкает:
- Филлипс, человеку, считающему себя танцором, для начала следовало бы научиться ходить.

ШАГ ЗА ШАГОМ
Я начинаю думать о себе как об ученом-атомщике, делающем первые шаги к открытию, с той лишь разницей, что меня преследует атомный кошмар. В конце недели я встретился с Фримэном Дайсоном. Мы пообедали в клубе "Айви", потом Фримэн вручил мне короткий список книг: технология ядерного реактора, общая ядерная физика, современная ядерная теория.
- Это все?! - спросил я.
- Для начала достаточно. И запомни, Джон, задача состоит в том, чтобы узнать, как далеко ты можешь зайти без помощи секретной информации.
Во время второй нашей встречи я уже рассказывал Фримэну принципы ядерной реакции.
- Очень хорошо, Джон, - сказал Фримэн, - теперь ты готов к самому интересному. - И порекомендовал еще пару статей.
По мере того как шла подготовительная работа, комментарии Фримэна становились все уклончивей. Если я спрашивал, верна ли моя схема или полученный результат, он улыбался и менял тему разговора. Я решил, что таким образом он давал понять, что я на верном пути. Однажды я предложил ему заведомо неверный результат. Он улыбнулся и сменил тему разговора.

КЛУБ АТОМНОГО ГРИБА
Начались весенние каникулы. Дэвид и я отправились в Вашингтон. Я хотел порыться в архивах Комиссии по атомной энергии. Национальная служба технической информации снабдила меня серией документов, досконально разбирающих проблемы, с которыми столкнулись создатели первой атомной бомбы. Среди документов оказались разработки, выданные физикам, присоединившимся к работе в 1941 году. Вся стопка стоила мне двадцать пять долларов. За контрольным столиком почтенная дама проглядела названия брошюр.
- Вы тоже делаете атомную бомбу? - спросила она голосом наставницы младшей группы бойскаутов.
- Нет, это для курсовой.
Я расплачиваюсь и ухожу... как многие другие до меня... и после меня. Чем больше я об этом думаю, тем яснее становится: вступить в клуб атомного гриба так же просто, как в младшую группу бойскаутов!
- Это поможет тебе больше, чем мои советы,- сказал Фримэн, увидев все эти трофеи.- Через пять недель я жду твой проект.

ВСТУПЛЕНИЕ В КЛУБ
Клуб атомного гриба. Комнатка на втором этаже. Огромный стол завален книгами, калькуляторами, миллиметровкой, записками. На полу спальный мешок. В пепельницах горки окурков. Это моя штаб-квартира. Уже три недели, как я не хожу на занятия. Стараюсь не обращать внимания на шум за дверью. Поначалу дело идет медленно. Я часто выключаюсь и тупо смотрю на первые почки магнолий за окном. Когда начинаю зевать, спускаюсь на кухню и наполняю термос новой порцией кофе. Я перестал ходить в столовую, довольствуюсь сэндвичами. Меня дразнят "хобо" за щетину и всклокоченные волосы. У меня красные глаза. Я почти не сплю.
Дни и ночи сливаются воедино в чашках кофе. Я учусь выуживать из документов информацию, до сих пор остающуюся секретной. То, чем я занимаюсь, напоминает разгадывание кроссворда, который уже отгадан другими. Мне известны только концевые слова, и я постепенно заполняю середину.
Через две недели в кроссворде остается всего одна незаполненная строчка: название взрывчатого вещества для запала.
Сплю меньше, кофе потребляю больше.
По иронии судьбы дата шоу "Треугольника" и день сдачи курсовой совпали. Я постоянно опаздываю на репетиции. На сцене допускаю непростительные промахи. Например, ухожу в себя и не замечаю, что номер закончился и я на сцене один. Все в группе, за исключением Дэвида, который знает про бомбу, думают, что я чокнулся. До сдачи курсовой всего неделя. Взрывчатое вещество пока неизвестно. Каждый документ прочитан по десять раз. Ничего. В комнату вползает утро. Рассвет меня подгоняет. Кофе, еще кофе. Мне предстоит оформить проект: нарисовать бесчисленное количество схем, показать каждый элемент бомбы в разрезе и с разных углов. Меня шатает от головной боли. Я начинаю верить, что на этот раз меня вышибут из Принстона.
Будильник падает со стола и разбивается. Я воспринимаю это как знамение и решаю начать все сначала. Шаг за шагом я опять заполняю клеточки кроссворда. Нахожу и исправляю ошибки в расчетах.
Заснуть не могу. По ушам хлопушками бьет собственный кашель. Я теряю чувство времени.

"ДЕВОЧКИ" КОРДЕБАЛЕТА
Генеральная репетиция в "Треугольнике". Взявшись за руки, "девочки" дрыгают мускулистыми ногами. Вправо - влево. Шажок - шаг - нога вверх... правая нога, левая нога... раз, два, три, нога вверх... правая нога, левая нога. Пока все хорошо. Даже лакированные красные туфли на высоком каблуке не могут мне помешать. Вся труппа смотрит на нас и хохочет.
Мы разодеты в голубые женские купальники с блестками и серебристые колготки. На голове огромные цветы из красного крепа. Предполагается, что это розы в расцвете. Я задел розой о притолоку. Она перекосилась и теперь в такт шажкам и подпрыгиваниям съезжает на правый глаз. Дэвид косится на меня и ухмыляется. Шаг, нога вверх, шаг, нога вверх. Фальшивая грудь отвалилась и болтается на бечевке.
Шаг вправо, нога вверх... шаг влево, нога вверх. Мы на краю сцены. Руки скрещены. Музыка. Мы дрыгаем в унисон - дюжина серебристых мужских ног взлетает в свете прожекторов. Вся труппа ревет от восторга и бешено аплодирует... Стоп! Взрывная волна? Должно сработать. Надо попробовать... Шаг, нога вверх, шаг... Конечно, волна!

ЗВОНОК "ДЮПОНУ"
Я пробегаю цепочки математических расчетов расположения взрывчатого вещества вокруг плутония. Все верно. Но само взрывчатое вещество мне пока неизвестно. Я решаю позвонить в отделение взрывчатых веществ корпорации Дюпона. Затея сумасшедшая. Но может, что-нибудь да удастся вытянуть из них. Достаточно намека. Об остальном нетрудно догадаться.
За полночь. Работа должна быть сдана до 17.00. В запасе семнадцать часов. За это время нужно успеть закончить чертежи и дописать текст. Я тешу себя надеждами, что "Дюпон" даст мне нужную информацию.
Проваливаюсь в ночь. Разбросанные кубики кроссворда постепенно скрепляются в схему. К десяти утра я знаю, что, если "Дюпон" не подведет, к 17.00 проект будет готов.
Спускаюсь к телефонной будке и набираю номер мистера Грейвза, заведующего отделением взрывчатых веществ "Дюпона" в Делавере. Трубку берет секретарь и соединяет меня с шефом.
- Грейвз слушает.
- Хелло, мистер Грейвз. Меня зовут Джон Филлипс. Я студент Принстона. Провожу исследование по взрывчатым веществам. Мне нужен ваш совет. Если вас не затруднит...
- Чем могу помочь?
- Дело вот в чем,- я медлю,- меня интересует проблема создания высокого давления в сферических оболочках.
- Понимаю.
- Не могли бы вы сказать, какое из веществ, выпускаемых вашей фирмой, наилучшим образом подходит для этой цели?
- Конечно,- говорит он,- мы поставляем армии (и он называет вещество). Они используют его в атомной бомбе. Та же проблема с плотностью, что и у вас.
- Неужели? - Я стараюсь не выдать волнения.
- Возможно, это поможет вам, мистер Филлипс.
- Конечно, конечно, большое спасибо, сэр.
- Рад помочь.
Я вешаю трубку и издаю торжествующий вопль. Мистер Грейвз, как я подозреваю, только что выдал мне секретную информацию. Итак, каждому, кто позвонит, он может сказать то же самое!

ПРОЩАЙ, ПРИНСТОН
Пять минут пятого. Я вхожу в деканат. Разговоры прекращаются, и все смотрят на меня. Я не понимаю почему. Потом вспоминаю, что неделю не брился.
- Филлипс, каким ветром тебя занесло? Старик Хендерсон сказал, что ты прогулял его курс, и мы были уверены, что тебя вышибли.
- У вас сломалась бритва? - произносит ледяным тоном мисс Херинг, наша накрахмаленная секретарша.
Я подхожу к ее столу, на котором стоит ящик с курсовыми. Аккуратная стопка работ, анализирующих такие захватывающие и противоречивые явления, как "поведение охлажденного гелия" и "еще один способ доказательства закона Кулона". Я кладу свои тридцать четыре странички, которые озаглавлены теперь "Оценка проблем, с которыми может столкнуться неядерная держава при создании атомной бомбы".
Вдруг я чувствую себя опустошенным. Все кажется нелепым. Секретарша смотрит на меня, словно нянька на тяжелого пациента. Дичь! Я низко кланяюсь ей и витиевато с английским акцентом говорю: "Рыцарь острого подбородка шлет Даме накрахмаленной юбки прощай..."
Все смотрят на меня, разинув рты. Кто-то опять говорит, что "Филлипса вышибли".
Неделю спустя захожу за курсовой. Быстро проглядываю строку. Моей работы нет. Ясно, работа не аттестована, и, наверное, Дайсон взял ее, чтобы не огорчать меня. Кончено. Вышибли. Я вижу, как раскрываются атомные зонтики и хлещут радиоактивные дожди...

МАННА НЕБЕСНАЯ
В середине недели я опять иду в деканат, надеясь упросить декана дать мне рекомендацию в другой университет.
- Вы Джон Аристотель Филлипс? - спрашивает Дама накрахмаленной юбки.
- Да. Я хотел бы узнать, у себя ли декан?
- Так вы тот парень, который изобрел атомную бомбу? - спрашивает она, будто не расслышала моего вопроса. Кажется, она ждет объяснений по поводу прогулов.
- Конечно, я прогуливал,- говорю я.- Но у меня уважительная причина.
- Так вы Джон Аристотель Филлипс, да или нет?
- Да...
Она делает глубокий вздох.
- Разбирается вопрос, не следует ли правительству засекретить вашу работу,- она улыбается и на секунду выглядит почти довольной.- Большой сюрприз для всех нас.
- То есть я не засыпался?
- Что вы! У вас единственное "эй" на весь курс!
Дама накрахмаленной юбки встает из-за стола, жмет мою вспотевшую ладонь и энергично трясет ее.
- Поздравляю,- говорит она, просияв.- Забавно, что вы не знали. Док тор Винер хочет срочно с вами познакомиться,- она переходит на шепот. - Прямо манна небесная.
- Манна небесная,- бормочу я, вспоминая, что доктор Винер знаменитый физик, нобелевский лауреат.
- Доктор Дайсон везде вас искал,- продолжает она.- Ваши соседи не знали, где вы.
- Я катался на мотоцикле.
- Это очень опасно. Нам бы не хотелось, чтобы звезду факультета ушибли в аварии.

Перевел с английского В. СИМОНОВ