"Эколог"
Группа экологов, посвятивших свои жизни охране редких и исчезающих видов, на небольшом суденышке предприняла экспедицию по островам Тихого океана. На одном из маленьких необитаемых островов они обнаружили небольшую колонию редких птиц, принадлежавших к считавшемуся вымершим виду. Во время ночёвки на острове внезапно налетевшая буря потопила корабль, оставив экологов без провианта и средств связи. На острове есть небольшое озеро с дождевой водой, но совершенно нет пищи. Среди рыб, обитающих в прибрежных водах, преобладают акулы. Помощь можно ожидать не ранее чем через месяц. Спустя некоторое время оставшиеся на острове члены экспедиции осознают, что для них единственная возможность выжить --- съесть последних представителей почти исчезнувшего вида.
С негодованием отвергнув этот выход, экологи влачат жалкое существование, умирая один за другим голодной смертью. Спустя много дней в живых остается лишь один. Потеряв счёт времени, он лежит без движения, уставившись неподвижными зрачками в сверкающий жёлто-синими и изумрудными полосами пурпурный купол неба. Его тело похоже на обтянутый кожей скелет, а разум, медленно перестающий осознавать даже чувство голода, вот-вот готов сорваться в пучину безумия.
Неожиданно одна из птиц вступает с умирающим в телепатический контакт. Она сообщает ему о том, что живущие на острове птицы являются бойцами одного из подразделений охраны Пульта Управления, стоящими на посту у Главного Входного Клапана. Вот уже почти два месяца никто из охранников не в силах сдержать слезы, с болью глядя на умирающих из-за них людей. Однако они не в силах нарушить приказ и открыть самоотверженным биологам свою истинную сущность, равно как и оказать им любую, даже самую малейшую помощь. Однако несколько минут назад они наконец-то получили ответ на многочисленные рапорты, информируюшие вышестоящие инстанции о сложившейся ситуации. С командиром подразделения охраны только что связался сам Верховный Главнокомандующий и лично сообщил ему о награждении человека-героя орденом Алмазной Совы, дающим право доступа к Пульту Управления.
Перья птиц неожиданно опадают, открывая под собой странного вида военную форму. Одна из птиц, с тремя маленькими карамельками на погонах, подносит лежащему без движения человеку чашу с кумысом и вливает кумыс ему в рот. Почувствовав неожиданный прилив сил, человек садится и видит, как двенадцать золотых омаров выходят из моря на берег с пением гимна Ave Maria. Один из омаров, в глазах которого отражается кладбище желтых подводных лодок, на серебрянном подносе подает ему лиловую свечу зажигания. Почтительно поклонившись, он отходит к остальным омарам, уже успевшим образовать небольшой круг. В середине круга открывается тёмный проход, в глубину которого ведут гладкие кимберлитовые ступеньки. Человек встает и, подойдя к отверстию, начинает спускаться в глубь открывшегося прохода. Неожиданно проход закрывается и человек оказывается в полной темноте.
Через некоторое время пространство вокруг наполняется льющимся непонятно откуда мягким светом. Человек обнаруживает себя в очень странном помещении, формы которого как будто нарушают все известные геометрические законы. Параллельные прямые стены смыкаются над ним в одновременно высокий и низкий купол, к вершине которого ведут плавающие в воздухе непонятные лестницы, напоминающие странные рисунки Эшера. Стены завешаны полупрозрачными мягкими коврами, за которыми весело хлопают адамантовыми дверцами мартовские зайчики и чеширские котята, шелестят слюдяными чешуйками плащей целлофановые гномики, сверкающий янтарными бусинками глаз большой гриффон чистит клюв карданным валом от машины времени, а на припорошенной резиновым снегом поляне под малахитовым кустиком склонилась над кроссвордом зеленая Офелия. Ей никак не удается вспомнить слово "целлюлит" и она разраженно постукивает хвостом. На неровном каменном полу валяются адамантовые брошки, глиняные свинюшки-копилки, вырванные страницы из полного собрания сочинений Диккенса на украинском языке, дисконтные карточки на покупку бытовой техники фирмы "Филлипс", аппетитно пахнущие шкварки, шланги от игрушечных пожарных машин и застывшие детские слёзы. Всё припудрено сверху мелким порошком ЛСД, который местами образует небольшие белые кучки. Справа от входа стоит ржавая садовая лопата, слева две скрипки висят на тонкой стальной струне, едва не касаясь поверхности небольшой лужицы первитина. В середине комнаты, скрипя, покачивается на рессорах весьма нарядного вида небольшой кеб с открытой дверцей, у которого на месте кебмена валяются несколько толстых томов Фихтенгольца, обвязанных капроновой бечевкой. Внутри кеба удобное креслице, рядом с ним --- похожий на сушилку для волос в советской парикмахерской виртуальный шлем, присоединённый к полу толстым проводом в металлической изоляции. Человек заходит в кеб, садиться в кресло и надевает шлем.
Провода начинают гудеть, но настолько тихо, что исходящий от них звук не способно услышать даже существо с самым чутким слухом. Через несколько минут человек становится богом для всех, кроме себя. Он ясно видит любой уголок своей родной планеты, может приблизиться к любому месту и отдалиться от него, оказаться в любое время в любой точке пространства. Он может насылать ураганы, превращать морские воды в сладкий нектар, испарять льды, проливать дожди напалма, зажигать в небе над аравийскими песками сверкающие фейерверки северных сияний. Он входит в свой дом и видит плачущую жену в траурном платье, видит, как на втором этоже в детской спальне спит его красивая маленькая дочка, обнимая плюшевого медведя. Он может всё, они с ним, но его с ними нет. Он всё и ничто, более бесплотен, чем дух, весит меньше, чем пригоршня праха. Он может снять шлем, но не может покинуть Пульт Управления, ибо Главный Входной Клапан работает лишь в одну сторону. У него есть божественное всемогущество, но нет божественной мудрости. Его душа --- душа человека, и она хочет быть вместе с людьми. Он снимает шлем и смотрит перед собой, потом его губы тихо шепчут: "Добро пожаловать в отель Калифорния. Номер люкс." Возникает могучее ощущение какой-то удивительно светлой грусти, словно океан плачет над жуком, навечно застывшим в куске янтаря.. В глазах стоят слёзы.