Лифшиц. Потребительское общество, как громадный шаг к коммунизму
Из писем Михайлову
19 июня 1979 г.
“Дорогой Михаил Григорьевич!
[...] Статью я прочёл. Она не «слабенькая», но и сильной я бы её не назвал. В ней, конечно, есть много верного и чувствуется горячее сердце искателя правды. Но что Вы конкретно можете сказать, взявшись за эту тему, даже с помощью Вашего Грамши{383}?
[Spoiler (click to open)]
По существу, Вы присоединяетесь к нашим моралистам, воюющим против потребительских интересов населения, и только придаёте моральным требованиям более аскетический, более острый характер. У Вас даже справедливо намеченное требование, чтобы трудящийся чувствовал себя хозяином жизни, обращается в какое-то требование морали. Я не согласен ни с Вами, ни с Шахназаровым в противопоставлении духовных занятий - стремлению удовлетворить свои материальные потребности более утончённым способом. Духовные занятия могут быть поисками внутреннего комфорта, почище, чем физический труд, а «душевный покой есть подлость»{384}.
Не вижу, почему чтение «Науки логики» нужно противопоставлять модным штанам. В них может быть больше «духа»,чем в чтении «Науки логики». Смотря какое чтение и смотря как достаются штаны. Главная беда в том, что штаны достаются по блату, на нечестно полученные деньги, что их получение является не естественным следствием количества и качества затраченного труда, а «экономическим чудом», следствием положения папы и мамы или собственной ловкости. Одностороннее влечение к модным штанам является также следствием психологии кочевого быта, неверия в то, что существуют более прочные и, так сказать, оседлые удовлетворения материальных потребностей.
Например, что хорошо было бы достигнуть прочного положения на работе, потому что при недобросовестном труде можно вылететь и получить «волчий билет» без права поступления на другую квалифицированную работу; что хорошо было бы достигнуть положения инженера, потому что инженер получает гораздо, гораздо больше, чем квалифицированный рабочий, и может жить пообстоятельнее, и жена у него не работает, а домашним хозяйством занимается; что хорошо было бы купить дорогое фортепиано и учить детей музыке, приобрести вторую машину для жены, поехать будущим летом в Норвегию и т.д. Всё это - материальные потребности или семейные, или «престижные», они могут быть сколь угодно утончёнными, изысканными, и это всё же будет связано с духовным подъёмом людей, поскольку требует честной борьбы за повышение своего статуса в обществе, а не погони за тем, что бы такое своровать и выпить - сегодня, а завтра пусть будет всё, что угодно.
Такое «потребительское общество», как я нарисовал Вам, было бы и будет громадным шагом к коммунизму,
а нравственные требования ограничить свои ненасытные потребности до необходимого уровня - это «усладительные речи», не более. Да и где у Вас мера того, что действительно необходимо и что является «изощрённым»? Одно и то же может быть и необходимостью, и пустой приманкой в зависимости от того, как оно достигается.
Ну, а уж Ваши с Грамши прожекты насчёт научно-исследовательских институтов для рабочих дали бы только пищу журналистам и всяким разносчикам «сладенького комвранья», как говорил Ленин. Нет, Михаил Григорьевич, извините, но если взять существо Вашей статьи, а не побочные элементы её содержания (которые не дурны), то едва ли стоит так бороться за её публикацию. Как избавить реальный социализм от тех недостатков, о которых Вы упоминаете, я не знаю, сказать не могу, а потому статей на эти темы и не пишу. [...] Не обижайтесь за критику.
29 июля 1979 г.
”[...] Михаил Григорьевич, я не писал, что Ваша статья «неправильная». Просто хотел напомнить Вам басню Крылова: «Какой-то повар, грамотей...»{386}
Мне не нравится моралистическое направление нашей критики потребительского общества. Когда у людей жизнь не наполнена никаким серьёзным содержанием, они компенсируют этот недостаток бешеной страстью к потреблению, «сексуальной революцией» и ещё хорошо, что не хулиганством и терроризмом. Чего с них спрашивать? Не с того конца... Сама по себе голубая плитка ничего плохого в себе не заключает. Почему я могу интересоваться столом красного дерева, а он не может голубой плиткой?
Если бы удалось жажду лучшего потребления сделать стимулом честного труда - вот это и был бы шаг к коммунизму.
А то ведь люди предпочитают лапу сосать. И это мировое явление. На заводах «Дженерал моторз», где, разумеется, всё рассчитано, 10% неявки на работу по неуважительным причинам. [...] Не подумайте, конечно, что я такой бесчувственный. Однако, во-первых, из Вашего явного неблагополучия нужно сделать не аскетический вывод о низости потребительских благ, а совсем другой - нужно найти какой-нибудь честный способ покончить с несправедливым и ненужным неблагополучием. [...]
15 апреля 1980 г.
“[...] Дорогой Михаил Григорьевич! Ваши горести очень меня трогают, и, пожалуйста, не думайте, что я не сразу Вам отвечаю вследствие простого невнимания. Не знаю, писал ли уже Вам, что я провёл месяц в больнице, потом болела Лидия Яковлевна, и, наконец, я сделал себе глазную операцию. Всё это, как Вы понимаете, при нашем возрасте довольно трудно «обратать». Поэтому и продуктовая посылка Вам задержалась. К сожалению, русского масла в продаже нет, но Лидия Яковлевна уже купила и купит ещё масло обыкновенное, которое можно перетопить. Мясных консервов, к сожалению, нет, гречневой крупы тоже. Рыбные консервы будут посланы.[...]
Я, может быть, сумею послать Вам и новую мою книгу{394}, как только получу заказанные экземпляры. Но, признаться, боюсь посылать - крадут по почте. Книги теперь бизнес.”
19 июня 1979 г.
“Дорогой Михаил Григорьевич!
[...] Статью я прочёл. Она не «слабенькая», но и сильной я бы её не назвал. В ней, конечно, есть много верного и чувствуется горячее сердце искателя правды. Но что Вы конкретно можете сказать, взявшись за эту тему, даже с помощью Вашего Грамши{383}?
[Spoiler (click to open)]
По существу, Вы присоединяетесь к нашим моралистам, воюющим против потребительских интересов населения, и только придаёте моральным требованиям более аскетический, более острый характер. У Вас даже справедливо намеченное требование, чтобы трудящийся чувствовал себя хозяином жизни, обращается в какое-то требование морали. Я не согласен ни с Вами, ни с Шахназаровым в противопоставлении духовных занятий - стремлению удовлетворить свои материальные потребности более утончённым способом. Духовные занятия могут быть поисками внутреннего комфорта, почище, чем физический труд, а «душевный покой есть подлость»{384}.
Не вижу, почему чтение «Науки логики» нужно противопоставлять модным штанам. В них может быть больше «духа»,чем в чтении «Науки логики». Смотря какое чтение и смотря как достаются штаны. Главная беда в том, что штаны достаются по блату, на нечестно полученные деньги, что их получение является не естественным следствием количества и качества затраченного труда, а «экономическим чудом», следствием положения папы и мамы или собственной ловкости. Одностороннее влечение к модным штанам является также следствием психологии кочевого быта, неверия в то, что существуют более прочные и, так сказать, оседлые удовлетворения материальных потребностей.
Например, что хорошо было бы достигнуть прочного положения на работе, потому что при недобросовестном труде можно вылететь и получить «волчий билет» без права поступления на другую квалифицированную работу; что хорошо было бы достигнуть положения инженера, потому что инженер получает гораздо, гораздо больше, чем квалифицированный рабочий, и может жить пообстоятельнее, и жена у него не работает, а домашним хозяйством занимается; что хорошо было бы купить дорогое фортепиано и учить детей музыке, приобрести вторую машину для жены, поехать будущим летом в Норвегию и т.д. Всё это - материальные потребности или семейные, или «престижные», они могут быть сколь угодно утончёнными, изысканными, и это всё же будет связано с духовным подъёмом людей, поскольку требует честной борьбы за повышение своего статуса в обществе, а не погони за тем, что бы такое своровать и выпить - сегодня, а завтра пусть будет всё, что угодно.
Такое «потребительское общество», как я нарисовал Вам, было бы и будет громадным шагом к коммунизму,
а нравственные требования ограничить свои ненасытные потребности до необходимого уровня - это «усладительные речи», не более. Да и где у Вас мера того, что действительно необходимо и что является «изощрённым»? Одно и то же может быть и необходимостью, и пустой приманкой в зависимости от того, как оно достигается.
Ну, а уж Ваши с Грамши прожекты насчёт научно-исследовательских институтов для рабочих дали бы только пищу журналистам и всяким разносчикам «сладенького комвранья», как говорил Ленин. Нет, Михаил Григорьевич, извините, но если взять существо Вашей статьи, а не побочные элементы её содержания (которые не дурны), то едва ли стоит так бороться за её публикацию. Как избавить реальный социализм от тех недостатков, о которых Вы упоминаете, я не знаю, сказать не могу, а потому статей на эти темы и не пишу. [...] Не обижайтесь за критику.
29 июля 1979 г.
”[...] Михаил Григорьевич, я не писал, что Ваша статья «неправильная». Просто хотел напомнить Вам басню Крылова: «Какой-то повар, грамотей...»{386}
Мне не нравится моралистическое направление нашей критики потребительского общества. Когда у людей жизнь не наполнена никаким серьёзным содержанием, они компенсируют этот недостаток бешеной страстью к потреблению, «сексуальной революцией» и ещё хорошо, что не хулиганством и терроризмом. Чего с них спрашивать? Не с того конца... Сама по себе голубая плитка ничего плохого в себе не заключает. Почему я могу интересоваться столом красного дерева, а он не может голубой плиткой?
Если бы удалось жажду лучшего потребления сделать стимулом честного труда - вот это и был бы шаг к коммунизму.
А то ведь люди предпочитают лапу сосать. И это мировое явление. На заводах «Дженерал моторз», где, разумеется, всё рассчитано, 10% неявки на работу по неуважительным причинам. [...] Не подумайте, конечно, что я такой бесчувственный. Однако, во-первых, из Вашего явного неблагополучия нужно сделать не аскетический вывод о низости потребительских благ, а совсем другой - нужно найти какой-нибудь честный способ покончить с несправедливым и ненужным неблагополучием. [...]
15 апреля 1980 г.
“[...] Дорогой Михаил Григорьевич! Ваши горести очень меня трогают, и, пожалуйста, не думайте, что я не сразу Вам отвечаю вследствие простого невнимания. Не знаю, писал ли уже Вам, что я провёл месяц в больнице, потом болела Лидия Яковлевна, и, наконец, я сделал себе глазную операцию. Всё это, как Вы понимаете, при нашем возрасте довольно трудно «обратать». Поэтому и продуктовая посылка Вам задержалась. К сожалению, русского масла в продаже нет, но Лидия Яковлевна уже купила и купит ещё масло обыкновенное, которое можно перетопить. Мясных консервов, к сожалению, нет, гречневой крупы тоже. Рыбные консервы будут посланы.[...]
Я, может быть, сумею послать Вам и новую мою книгу{394}, как только получу заказанные экземпляры. Но, признаться, боюсь посылать - крадут по почте. Книги теперь бизнес.”