Отрывок из Ильфа и Петрова
...
- Они нас сожгут, эти негодяи! Вы как хотите, граждане, а я сейчас же иду страховаться! Гореть все равно будем, хоть страховку получу. Я из-за них по миру идти не желаю.
На другой день застраховалась вся квартира, за исключением Лоханкина и ничьей бабушки. Лоханкин читал «Родину» и ничего не замечал, а бабушка не верила в страховку, как не верила в электричество.
Никита Пряхин принес домой страховой полис с сиреневой каемкой и долго рассматривал на свет водяные знаки.
- Это выходит, значит, государство навстречу идет? - сказал он мрачно, - оказывает жильцам помощь? Ну, спасибо. Теперь, значит, как пожелаем, так и сделаем!
И, спрятав полис под рубаху, Пряхин удалился в свою комнату. Его слова вселили такой страх, что в эту ночь в «Вороньей слободке» никто не спал. Дуня связывала вещи в узлы, а остальные коечники разбрелись ночевать по знакомым. Днем все следили друг за другом и по частям выносили имущество из дому.
Все было ясно. Дом был обречен. Он не мог не сгореть. И, действительно, в двенадцать часов ночи он запылал, подожженный сразу с шести концов.
Что меня все-таки удивляет, так это то что дно пробивается каждый раз.
Каждый сука раз, дно пробивается.
Снова и снова.
Иногда кажется что пробивать уже нечего. Но нет. Пошли на новый рекорд.
Коекакеры однодневки.
Мир ебнулся, раз решил что им можно доверить свою судьбу.
Планета злобно потирает руки. Больше ада, тащите весь бензин в костер.
- Они нас сожгут, эти негодяи! Вы как хотите, граждане, а я сейчас же иду страховаться! Гореть все равно будем, хоть страховку получу. Я из-за них по миру идти не желаю.
На другой день застраховалась вся квартира, за исключением Лоханкина и ничьей бабушки. Лоханкин читал «Родину» и ничего не замечал, а бабушка не верила в страховку, как не верила в электричество.
Никита Пряхин принес домой страховой полис с сиреневой каемкой и долго рассматривал на свет водяные знаки.
- Это выходит, значит, государство навстречу идет? - сказал он мрачно, - оказывает жильцам помощь? Ну, спасибо. Теперь, значит, как пожелаем, так и сделаем!
И, спрятав полис под рубаху, Пряхин удалился в свою комнату. Его слова вселили такой страх, что в эту ночь в «Вороньей слободке» никто не спал. Дуня связывала вещи в узлы, а остальные коечники разбрелись ночевать по знакомым. Днем все следили друг за другом и по частям выносили имущество из дому.
Все было ясно. Дом был обречен. Он не мог не сгореть. И, действительно, в двенадцать часов ночи он запылал, подожженный сразу с шести концов.
Что меня все-таки удивляет, так это то что дно пробивается каждый раз.
Каждый сука раз, дно пробивается.
Снова и снова.
Иногда кажется что пробивать уже нечего. Но нет. Пошли на новый рекорд.
Коекакеры однодневки.
Мир ебнулся, раз решил что им можно доверить свою судьбу.
Планета злобно потирает руки. Больше ада, тащите весь бензин в костер.