через три дня предателями отравлен командарм Селивачев

[knizhcko]

1919 - 19 сентября. Смерть командующего В. И. Селивачева (официальная версия - тиф).
1919 - 21 сентября. 8-я армия занимает оборону на рубеже; от Нижнедевицка до правого берега реки Дон.

Связь со штабом фронта и соседними армиями утеряна. 12-я, 13-я дивизии в официальных сводках оцениваются как небоеспособные. 15-я дивизия в бою потеряла два полка

Comments

[anonymous]

В августе 1919 г. выступил на фронт помощником командира 45 8 [-го] стр[елкового] полка 51[-й] дивизии, командовал полком до 6 декабря. С 6-го декабря по 17 апреля командовал ротой 457[-го] полка, 17-го апреля получил 459[-й] полк, за это время участвовал во всех боях против Колчака от Перми до Байкала. В июне месяце 1920 года был переброшен с полком на Южный фронт, принимал участие во всех боях Каховского плацдарма и в форсировании Сиваша.
В сентябре 1921 года был назначен командиром 153[-й] бригады и командирован на ВАК. По окончании ВАКа был назначен помощником командира 51-й стр[елковой] дивизии. В этой должности был до 20 октября 1924 г. 20 октября 1924 г. был назначен командиром 30-й Иркутской стр[елковой] дивизии.

Считаю, что, видимо, мой арест связан с арестом Катанского. Катанский служил под моей командой 6 лет в должности начальника штаба, обязанности выполнял добросовестно и пользовался большим доверием как с моей стороны, так и всего начсостава дивизии. Сегодня в 17 часов мне командир корпуса приказал быть в штабе округа, чтобы поговорить о том предполагаемом докладе командующему войсками. Зашел разговор и о Катанском.

Комкор с Катанским служит с 1919г. и, зная его, он говорил, что совершенно не понимает, почему это произошло, что он не допускает мысли, чтобы Катанский что-нибудь делал предосудительное. Но в то же время говорит, что если Катанский в чем-нибудь замешан, то как же можно после этого кому-нибудь верить. Комкор спрашивал, не замечал ли я что-нибудь за Катанским, я ответил, что нет, тогда комкор говорит, что, может быть, он нас ловко дурачил, на что я комкору сказал, что ведь Катанский добросовестно нес службу и все время даже говорил о вступлении в партию. (ДА СБ Украины - Ф. 6. - Спр. 67093-ФП.)

Из показаний Катанского М.М.

Катанский Михаил Михайлович (1888-1931) - бывший штабс-капитан русской армии. Закончил Николаевское инженерное училище. В составе 22-го саперного батальона принимал участие в Первой мировой войне. В РККА с 1918 г.? один из организаторов и командиров 30-й Иркутской стрелковой дивизии. С декабря 1920 г. - начальник штаба дивизии, незадолго до ареста назначен преподавателем Военно-Морской академии в Ленинграде. 27 декабря 1930 г. арестован, 30 мая 1931 г. по делу «Весна» приговорен к расстрелу. (ДА СБ Украины. - Ф. 6. - Спр. 67093-ФП. - Т. 1872).

… В конце апреля м[еся]ца 1919 г. я выехал из Днепропетровска на Восточный фронт сочувствующим РКП(б), но прибыв на фронт, я умолчал об этом отчасти из боязни того положения на фронте, весьма неустойчивого к тому времени, меня мучила мысль попасть в плен к белым - кадровый офицер с билетом РКП(б). Кроме того я помню, что встретил весьма недоверчивое отношение к себе как специалисту со стороны политкома б[атальо]на... А раз умолчал вначале, то не счел возможным говорить и дальше.

С конца июня или июля 1919г. началось большое наступление на Восточном фронте. Знакомая работа, успехи оружия К[расной] А[рмии], которым, казалось, не было границ, теплое и доверчивое отношение ко мне комдива Каширина И.Д. и военкомдива Мулина В.М., любовь вообще к военному делу - все это меня захватило и я отдавал все свое время и знания на пользу 30[-й] стр[елковой] дивизии, к которой я привязался.

Последний перелом на Тоболе, после которого началось победоносное шествие до Байкала, еще более укрепили мою мысль, что Кр[асная] Армия - это сила, с которой трудно бороться и которую поддерживают миллионы. Переброска на Южный фронт, борьба против Врангеля, против Махно поддерживали во мне эту мысль, причем за весь период до [ 19]23 г., благодаря полному доверию, которое я встречал со стороны командования (комдив Грязнов И.К., военкомдив Романов Т.П., Соколов А.Г., Левандовский С.М.), я чувствовал себя равноправным членом РККА.

В 1922 г. мне несколько неприятно было увольнение из армии нескольких моих сослуживцев по гражданской войне (в том числе Надеинского). Мне казалось, что нельзя так огульно подходить, что они работали хорошо и могли бы и дальше работать.

[anonymous]

В 1922 г. мне несколько неприятно было увольнение из армии нескольких моих сослуживцев по гражданской войне (в том числе Надеинского). Мне казалось, что нельзя так огульно подходить, что они работали хорошо и могли бы и дальше работать.

В ноябре 1923 г. я был назначен наштадивом 30[-й] и тут я как-то сразу почувствовал, что я «специалист» и полного доверия мне нет и быть не может, а меня используют, пока это необходимо. Может быть это и было ошибочно и происходило от того, что от Грязнова, который мне полностью доверял, я перешел к Стуцка К.А., человеку весьма замкнутому, сухому, неразговорчивому и, как мне казалось, полному недоверия ко мне. Подобное отношение ко мне оставляло весьма горький и неприятный осадок, я как-то не мог найти общего языка.

В 30[-й] стр[елковой] дивизии я встретил на должности своего помощника Фешотта Ф.Ф., затем в штабе работал Гурьев Г.М., с которым я служил раньше, Дамрина Г.Г. Они меня встретили очень хорошо, я быстро сдружился с первым ивторым. Нач[альником] оперчасти был Акер К.М. (умерший в [19]24 г.), быв[ший] командир полка старой армии. В [19J24 г. Фешотт и Гурьев были демобилизованы и мне было обидно за них, считал, что это несправедливость по отношению к ним, что это проведение в жизнь взгляда К.А. Стуцка и, очевидно, и других ответственных лиц Красной] А[рмии] на работу специалистов. Но все же я работал насколько умел, и еще обиднее мне стало потом, когда узнал от Мясоедова короткий отзыв обо мне т. Стуцка при передаче дивизии - «сволочь»….

… В [19]25 г., в июне м[еся]це, части дивизии впервые вышли в Павло-градский лагерь. Лагерные условия первого года были убийственные: неналаженность бытовых условий, отсутствие приличного питания, гусеница в начале лагеря, малярийные заболевания - все это способствовало понижению настроения….

… В октябре [19]25 г. я уехал в Москву на КУВНАС. В первый период я с увлечением отдался учебному делу, почти все свое время посвящал исключительно учебе. Как наштадиву - «самоучке» мне открывались широкие, новые горизонты и я занимался с любовью. Вначале у меня знакомых никого не было, но постепенно начал сходиться с некоторыми слушателями. Особенно близко сошелся с М.В.Муретовым, который был, видимо, недоволен своим положением в дивизии. Я в его положении находил что-то общее своему при К.А.Стуцка. Познакомился с Григорьевым - бывш[им] помощником] нач[альника] связи УВО, помощником] нач[альника] ВОСО УВО Бобловским. Случайно у быв[шего] помощника] нач[альника] оперчас-ти штакора 7[-го] Гильшера (он был в отпуске в Москве) встретился с Кремковым, который учился вместе с Гильшером в академии. (ДА СБ Украины. - Ф.6. - Спр. 67093-ФП. Т. 1872.- Арк. 3-12)