Интервью
Писательница Амели Нотомб:
* Для меня гораздо важнее сочинить историю, чем ее издать. Смысл моего существования заключается в творчестве. Оно даже важнее, чем я сама.
* Я всегда в ожидании очередного романа, даже если еще не разродилась тем, над которым тружусь. У меня нет пауз. Больше всего я счастлива, когда пишу. Сочинительство - это моя молитва, мой способ вступить в контакт с сакральной силой.
* Писатель - это человек, который ставит вопросы, но на них не отвечает. Моя задача в том, чтобы найти и передать верный звук, чье значение порой ускользает даже от меня самой. Понять его - задача моих читателей.
Писатель Роман Сенчин:
* Писатель по определению должен быть таким! Радикалом. Я имею в виду не прямо такой уж политический радикализм, а эстетический, например. Лев Толстой говорил, чтобы осуществить то, что задумано, нужно зашагивать дальше этого. И он сам всегда это делал.
* Большинство не хочет [честно отображать происходящее], большинство литераторов уходит в мистицизм какой-то, в примитивную фантастику, как-то преломляют реальность... Литература чем хороша? У каждого есть свой, субъективный взгляд, в этом, по-моему, и есть интерес литературы. И каждый чувствует себя, в общем-то, правым художественно и идеологически, не побоюсь этого слова. С другой стороны, какие-то точки соприкосновения есть в литературе и она становится единой.
Писательница Элеонора Фрай:
* «Новый роман». Такие понятия, как «постпостмодернизм». Все это мне безразлично. А вот форма важна для меня так же, как при первом прочтении Натали Саррот. Она позволяет снять ограничения причинно-следственных связей и избежать прямолинейного развития сюжета во времени.
* Не думаю, что можно стать раз и навсегда счастливым или несчастным. Однако выход из зоны комфорта (то есть из зоны само собой разумеющегося) необходим для того, чтобы научиться ощущать счастье. Не вечное, а мимолетное. Чтобы не стареть душой, ведь это (как я теперь понимаю) важно в любом возрасте, и оставаться открытым для невероятного множества всевозможных счастливых случайностей.
Писательница Мария Семенова:
А вообще, попробовать множество профессий, а потом стать писателем - тоже путь, но не мой. Я бы лучше двадцать ремесел освоила, но не для профессионального роста, а просто чтобы знать, как об этом писать.
Николай Горбунов, автор путеводителя по Европе из сказок Андерсена:
* Надеюсь, датчане на меня не обидятся, но именно с точки зрения путешественника сильнее всего, конечно, «Дева льдов». Это вообще одна из моих любимых экспедиций, не только среди андерсеновских сюжетов. Там и история хороша, и география ее будто сама рассказывает, и декорации буквально все открыточные. Теми же маршрутами многие писатели отметились - и Руссо, и Конан Дойл, и даже Толкин - но по мне лучше Андерсена тему Швейцарии никому раскрыть не удалось.
* Недавно вышел отличный документальный фильм по «Музею невинности» Орхана Памука (тоже, кстати, наша тема), там автор говорит, что «история - это нить, соединяющая предметы». Мы исповедуем именно этот принцип: материальные предметы дают телесный опыт, ощущение реальности, а история их упорядочивает и представляет в нужном ракурсе. Когда историю можно «пощупать», в нее веришь - а значит, можешь прожить ее как свою собственную.
Мария Зелинская, сценарист, журналист, драматург:
Задача одна - «подключиться» к какой-то материи и «из воздуха» соткать живых героев, а затем рассказать про них историю. Этот процесс может быть приравнен к тому, что происходит на атомной станции, когда в реактор закладываются таблетки с ураном, а после сложнейших манипуляций мы получаем электрическую энергию. Сценарист должен почувствовать, что что-то происходит с человеком в обществе, с его современником. Найти перекличку происходящего с собой.
Руководитель Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям Владимир Григорьев:
* Ещё одна тема, которую Год литературы окончательно выявил, - это подготовка нового поколения издателей. У нас нет профильного вуза, программ, методик, ГОСТов. Только было собрались модернизировать программы Университета печати, а его слили с автодорожным. Значит, пока это приходится перекрывать разнообразными курсами, обучающими семинарами. Сейчас мы опробуем это с Высшей школой экономики. Возможный вариант - создание курсов в «Сколково». Наша литература и книжное дело нуждаются в новом поколении издателей, которые видели бы на 360 градусов вокруг себя. В этом их взгляде должны сфокусироваться и прекрасный издательский нюх, и электронная книга, и способы раскрутки, и маркетинг литературы, и продвижение наших авторов за рубеж, и это всё, в идеале, как дополнение к качественному филологическому образованию.
* Что касается досужих разговоров о том, что читают меньше… Во-первых, сейчас очень много читают в электронном виде. Адекватных замеров того, сколько таких читателей существует, пока не получилось, хотя мы и пытались заказывать исследования, в том числе ВЦИОМу, через «Левада-Центр»… Ещё одна проблема заключается в том, что, с одной стороны, нам важно, чтобы читали больше, с другой - мы хотели бы навести порядок в использовании авторских прав, что невозможно без борьбы с пиратством. Поэтому, блокируя пиратские сайты, либрусеки и им подобные, мы, с одной стороны, наводим порядок, с другой - мешаем читателям привычно свободно скачивать тексты. Однако так или иначе нам придётся воспитать генерацию, которая будет с удовольствием оплачивать авторские права. И мы в этом направлении движемся.
Ирина Рочева, создатель детского книжного магазина:
* [современная детская литература] - это продолжение того, что начала Линдгрен. Это честный и уважительный разговор с детьми почти на любые темы. Хорошие современные детские книги и авторы не боятся честных и сложных вопросов, не считают детей неспособными понять что-то. Есть много новых для российского рынка жанров. Например, для совсем маленьких стали издавать книжки-картинки, когда текста мало, но книга очень эмоциональна. В России пока таких не делают. Также много нового для детей пишется в жанре нон-фикшн. Важно, что современная традиция, идущая от Линдгрен - это книги без заигрываний, без принижения и унижения детей, как недопонимающих существ, которым нужно только розовое и пушистое.
* С контекстом детского магазина всё просто: все дети становятся взрослыми, читающие дети - читающими и думающими взрослыми, так что мы готовим будущих покупателей интеллектуальной литературы.
Вадим Перевозников, генеральный директор компании «ПродаЛитЪ»:
Даже в московских магазинах в последнее время наблюдается сдвиг ассортимента в сторону низкой ценовой категории и сокращение высокого ценового сегмента. Мы тем более ощущаем такую тенденцию. Всё это связано с макроэкономической ситуацией в регионе. В Чите, Бурятии и Иркутске свободных денег у людей становится всё меньше на фоне постоянного роста цен на основные продукты питания, коммунальные услуги и т.д. Психологический порог цены на книгу составляет для покупателя примерно 400-500 рублей, при более высокой цене он скорее предпочтёт потратить деньги на другой вид досуга. А наш средний чек уже вплотную приближается к этой сумме. Интересы наших покупателей, наверное, не сильно отличаются от столичных. Их также интересует детская и художественная литература. В последнее время наблюдается всплеск спроса на общественно-политическую литературу, но если в Москве этот сегмент вырос на 60%, то у нас - только на 10%.
Издатель Игорь Манн:
* У нас есть определенный чек-лист, который я составил несколько лет назад со своими партнерами и по которому мы выбираем рукописи. Нам очень важно, чтобы автор был известным человеком, чтобы тема была горячей, чтобы у автора была большая аудитория последователей. И самое главное: чтобы мы смогли заработать на этой книге. Мы - коммерческая организация и соизмеряем расходы, которые значительно возросли в последнее время, с нашими доходами. Если книга, по нашей оценке, не продастся тиражом более 2000 экземпляров, мы не беремся за ее издание. И, конечно, нас очень радует дополнительные тиражи - это означает, что книга удалась. Наш подстрочник - «максимально полезные книги», и мы хотим ему соответствовать.
* ...у меня есть проект «пуш-букс». Это электронные книги, которые сопровождаются серией догоняющих и мотивирующих писем. То есть, вы покупаете книгу и вам каждую неделю приходит письмо в духе: «А ты прочитал первую главу?», «А ты прочитал вторую главу?». Это такой классный чек-лист, с которым можно работать. Мы думали, людям это понравится. А многие пишут нам гневные письма: «Достали вы уже!» Я даже в шутку как-то написал: если вы хотите отписаться от них - заплатите нам еще раз за книгу, и мы от вас отстанем.
Александр Вислый, директор РНБ:
* Есть идеальная точка зрения - что библиотекари в состоянии прочитать все книги в своих хранилищах. Но это не так. Библиотекари в состоянии принять книги, поставить их на полку, потом выдать и, возможно, что-то из архива почитать.
* Вы хотите спросить, почему мы Библию не признаем экстремистской литературой? Потому что Библия - это не призыв к экстремистским действиям. Библию нужно читать целиком. Если ее прочитать целиком, становится понятно, что более доброго документа в принципе не существует. Поэтому ее нельзя называть экстремистской.
Анастасия Николаева, доцент журфака МГУ:
Установочные диктанты для выявления уровня знаний первокурсников мы пишем каждый год. Обычно с ними не справляются 3-4 человека. Но результаты этого года оказались чудовищными. Из 229 первокурсников на страницу текста сделали 8 и меньше ошибок лишь 18%. Остальные 82%, включая 15 стобалльников ЕГЭ, сделали в среднем по 24-25 ошибок. Практически в каждом слове по 3-4 ошибки, искажающие его смысл до неузнаваемости.
* Для меня гораздо важнее сочинить историю, чем ее издать. Смысл моего существования заключается в творчестве. Оно даже важнее, чем я сама.
* Я всегда в ожидании очередного романа, даже если еще не разродилась тем, над которым тружусь. У меня нет пауз. Больше всего я счастлива, когда пишу. Сочинительство - это моя молитва, мой способ вступить в контакт с сакральной силой.
* Писатель - это человек, который ставит вопросы, но на них не отвечает. Моя задача в том, чтобы найти и передать верный звук, чье значение порой ускользает даже от меня самой. Понять его - задача моих читателей.
Писатель Роман Сенчин:
* Писатель по определению должен быть таким! Радикалом. Я имею в виду не прямо такой уж политический радикализм, а эстетический, например. Лев Толстой говорил, чтобы осуществить то, что задумано, нужно зашагивать дальше этого. И он сам всегда это делал.
* Большинство не хочет [честно отображать происходящее], большинство литераторов уходит в мистицизм какой-то, в примитивную фантастику, как-то преломляют реальность... Литература чем хороша? У каждого есть свой, субъективный взгляд, в этом, по-моему, и есть интерес литературы. И каждый чувствует себя, в общем-то, правым художественно и идеологически, не побоюсь этого слова. С другой стороны, какие-то точки соприкосновения есть в литературе и она становится единой.
Писательница Элеонора Фрай:
* «Новый роман». Такие понятия, как «постпостмодернизм». Все это мне безразлично. А вот форма важна для меня так же, как при первом прочтении Натали Саррот. Она позволяет снять ограничения причинно-следственных связей и избежать прямолинейного развития сюжета во времени.
* Не думаю, что можно стать раз и навсегда счастливым или несчастным. Однако выход из зоны комфорта (то есть из зоны само собой разумеющегося) необходим для того, чтобы научиться ощущать счастье. Не вечное, а мимолетное. Чтобы не стареть душой, ведь это (как я теперь понимаю) важно в любом возрасте, и оставаться открытым для невероятного множества всевозможных счастливых случайностей.
Писательница Мария Семенова:
А вообще, попробовать множество профессий, а потом стать писателем - тоже путь, но не мой. Я бы лучше двадцать ремесел освоила, но не для профессионального роста, а просто чтобы знать, как об этом писать.
Николай Горбунов, автор путеводителя по Европе из сказок Андерсена:
* Надеюсь, датчане на меня не обидятся, но именно с точки зрения путешественника сильнее всего, конечно, «Дева льдов». Это вообще одна из моих любимых экспедиций, не только среди андерсеновских сюжетов. Там и история хороша, и география ее будто сама рассказывает, и декорации буквально все открыточные. Теми же маршрутами многие писатели отметились - и Руссо, и Конан Дойл, и даже Толкин - но по мне лучше Андерсена тему Швейцарии никому раскрыть не удалось.
* Недавно вышел отличный документальный фильм по «Музею невинности» Орхана Памука (тоже, кстати, наша тема), там автор говорит, что «история - это нить, соединяющая предметы». Мы исповедуем именно этот принцип: материальные предметы дают телесный опыт, ощущение реальности, а история их упорядочивает и представляет в нужном ракурсе. Когда историю можно «пощупать», в нее веришь - а значит, можешь прожить ее как свою собственную.
Мария Зелинская, сценарист, журналист, драматург:
Задача одна - «подключиться» к какой-то материи и «из воздуха» соткать живых героев, а затем рассказать про них историю. Этот процесс может быть приравнен к тому, что происходит на атомной станции, когда в реактор закладываются таблетки с ураном, а после сложнейших манипуляций мы получаем электрическую энергию. Сценарист должен почувствовать, что что-то происходит с человеком в обществе, с его современником. Найти перекличку происходящего с собой.
Руководитель Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям Владимир Григорьев:
* Ещё одна тема, которую Год литературы окончательно выявил, - это подготовка нового поколения издателей. У нас нет профильного вуза, программ, методик, ГОСТов. Только было собрались модернизировать программы Университета печати, а его слили с автодорожным. Значит, пока это приходится перекрывать разнообразными курсами, обучающими семинарами. Сейчас мы опробуем это с Высшей школой экономики. Возможный вариант - создание курсов в «Сколково». Наша литература и книжное дело нуждаются в новом поколении издателей, которые видели бы на 360 градусов вокруг себя. В этом их взгляде должны сфокусироваться и прекрасный издательский нюх, и электронная книга, и способы раскрутки, и маркетинг литературы, и продвижение наших авторов за рубеж, и это всё, в идеале, как дополнение к качественному филологическому образованию.
* Что касается досужих разговоров о том, что читают меньше… Во-первых, сейчас очень много читают в электронном виде. Адекватных замеров того, сколько таких читателей существует, пока не получилось, хотя мы и пытались заказывать исследования, в том числе ВЦИОМу, через «Левада-Центр»… Ещё одна проблема заключается в том, что, с одной стороны, нам важно, чтобы читали больше, с другой - мы хотели бы навести порядок в использовании авторских прав, что невозможно без борьбы с пиратством. Поэтому, блокируя пиратские сайты, либрусеки и им подобные, мы, с одной стороны, наводим порядок, с другой - мешаем читателям привычно свободно скачивать тексты. Однако так или иначе нам придётся воспитать генерацию, которая будет с удовольствием оплачивать авторские права. И мы в этом направлении движемся.
Ирина Рочева, создатель детского книжного магазина:
* [современная детская литература] - это продолжение того, что начала Линдгрен. Это честный и уважительный разговор с детьми почти на любые темы. Хорошие современные детские книги и авторы не боятся честных и сложных вопросов, не считают детей неспособными понять что-то. Есть много новых для российского рынка жанров. Например, для совсем маленьких стали издавать книжки-картинки, когда текста мало, но книга очень эмоциональна. В России пока таких не делают. Также много нового для детей пишется в жанре нон-фикшн. Важно, что современная традиция, идущая от Линдгрен - это книги без заигрываний, без принижения и унижения детей, как недопонимающих существ, которым нужно только розовое и пушистое.
* С контекстом детского магазина всё просто: все дети становятся взрослыми, читающие дети - читающими и думающими взрослыми, так что мы готовим будущих покупателей интеллектуальной литературы.
Вадим Перевозников, генеральный директор компании «ПродаЛитЪ»:
Даже в московских магазинах в последнее время наблюдается сдвиг ассортимента в сторону низкой ценовой категории и сокращение высокого ценового сегмента. Мы тем более ощущаем такую тенденцию. Всё это связано с макроэкономической ситуацией в регионе. В Чите, Бурятии и Иркутске свободных денег у людей становится всё меньше на фоне постоянного роста цен на основные продукты питания, коммунальные услуги и т.д. Психологический порог цены на книгу составляет для покупателя примерно 400-500 рублей, при более высокой цене он скорее предпочтёт потратить деньги на другой вид досуга. А наш средний чек уже вплотную приближается к этой сумме. Интересы наших покупателей, наверное, не сильно отличаются от столичных. Их также интересует детская и художественная литература. В последнее время наблюдается всплеск спроса на общественно-политическую литературу, но если в Москве этот сегмент вырос на 60%, то у нас - только на 10%.
Издатель Игорь Манн:
* У нас есть определенный чек-лист, который я составил несколько лет назад со своими партнерами и по которому мы выбираем рукописи. Нам очень важно, чтобы автор был известным человеком, чтобы тема была горячей, чтобы у автора была большая аудитория последователей. И самое главное: чтобы мы смогли заработать на этой книге. Мы - коммерческая организация и соизмеряем расходы, которые значительно возросли в последнее время, с нашими доходами. Если книга, по нашей оценке, не продастся тиражом более 2000 экземпляров, мы не беремся за ее издание. И, конечно, нас очень радует дополнительные тиражи - это означает, что книга удалась. Наш подстрочник - «максимально полезные книги», и мы хотим ему соответствовать.
* ...у меня есть проект «пуш-букс». Это электронные книги, которые сопровождаются серией догоняющих и мотивирующих писем. То есть, вы покупаете книгу и вам каждую неделю приходит письмо в духе: «А ты прочитал первую главу?», «А ты прочитал вторую главу?». Это такой классный чек-лист, с которым можно работать. Мы думали, людям это понравится. А многие пишут нам гневные письма: «Достали вы уже!» Я даже в шутку как-то написал: если вы хотите отписаться от них - заплатите нам еще раз за книгу, и мы от вас отстанем.
Александр Вислый, директор РНБ:
* Есть идеальная точка зрения - что библиотекари в состоянии прочитать все книги в своих хранилищах. Но это не так. Библиотекари в состоянии принять книги, поставить их на полку, потом выдать и, возможно, что-то из архива почитать.
* Вы хотите спросить, почему мы Библию не признаем экстремистской литературой? Потому что Библия - это не призыв к экстремистским действиям. Библию нужно читать целиком. Если ее прочитать целиком, становится понятно, что более доброго документа в принципе не существует. Поэтому ее нельзя называть экстремистской.
Анастасия Николаева, доцент журфака МГУ:
Установочные диктанты для выявления уровня знаний первокурсников мы пишем каждый год. Обычно с ними не справляются 3-4 человека. Но результаты этого года оказались чудовищными. Из 229 первокурсников на страницу текста сделали 8 и меньше ошибок лишь 18%. Остальные 82%, включая 15 стобалльников ЕГЭ, сделали в среднем по 24-25 ошибок. Практически в каждом слове по 3-4 ошибки, искажающие его смысл до неузнаваемости.