Кое-что о книге Питера Роллберга "Русское и советское кино"
Оригинал взят у alek_morse в Кое-что о книге Питера Роллберга "Русское и советское кино"
Вопрос определения
Александр СЕДОВ
.
Когда я пишу об отечественных фильмах советского периода, я нередко спотыкаюсь о вопрос - какое определение лучше использовать: советское, российское или русское кино. Подозреваю, что с этой проблемой, доставшейся нам после распада Советского Союза, сталкиваюсь не один я. Мои терзания обычно носят стилистический характер. Если я желаю подчеркнуть связи фильма с русской культурой, пишу - русское кино. Когда мне важно указать на связь с киноиндустрией, пишу - советское, и т.д. и т.п. Однако в целом я придерживаюсь формального правила: если фильм был выпущен в СССР - значит, так тому и быть. Зачем задним числом переписывать историю? Это внесло бы дополнительный хаос в наш и без того запутанный мир.
.
Об этой проблеме я вспомнил вот с чем. На сайте «Старый телевизор» один молодой энтузиаст выложил смонтированный им документальный фильм «История российского телевидения: 1970-1979 гг.» (это уже 2 серия).
Вот -
http://staroetv.su/news/2013-11-04-2811-0-2
.
Несмотря на лихость повествования и некоторые неточности, фильм сделан неплохо и смотрится интересно, но всплыл тот же вопрос. Когда диктор объявил, что в семидесятые годы на телевидение пришли Анатолий Лысенко и Кира Прошутинская, и что через двадцать лет они станут создателями российского телевидения, у меня произошёл, как модно выражаться, «разрыв шаблона». Под понятием «российское телевидение» автор фильма подразумевал разное, не сочетающееся друг с другом. Так сказать, одна политическая концепция истории наехала на другую, конфликтующую с ней политическую концепцию истории. Автор их не объяснил и не примерил. В современных масс-медиа такое происходит сплошь и рядом.
.
Но и в науках согласья нет. Как быть, к примеру, если нужно составить библиографию изданий по кино: куда вписывать того или иного режиссёра или актёра? Оставить их всех советскими или рассортировать по национальным квартирам? Будет ли правильно, скажем, отнести фильмы, снятые в советское время прибалтийскими студиями, к кинематографу Восточной Европы, изъяв их из поля «советского доминирования», а фильмы, снятые в советских среднеазиатских республиках - к азиатскому? Ведь эти фильмы такие непохожие и стилистически тяготеют к своему «краю света». Повторюсь, для меня тут никакой дилеммы нет. Советский кинематограф не был случайной «ротацией» фильмов, студий, режиссёров и артистов. Это была единая производственная и прокатная сеть, организованная единым государством.
.
Но вот если библиография выходит за хронологические рамки существования СССР - как быть тогда?
.
Большое видится на расстоянии. Интересно, как над этой головоломкой бьются зарубежные эксперты? Тут я вспомнил, что как-то находил частично опубликованную в и-нете книгу американского киноведа Питера Роллберга под названием «Исторический словарь русского и советского кино» (2008 г.). Автор словаря - не случайный человек для нашего кинематографа. Он родился в ГДР и в детстве вместе с семьёй жил в советской Москве, регулярно записывая в дневник впечатления от просмотренных советских фильмов. Жил он недалеко от киностудии имени Горького, это и сыграло в его судьбе определяющую роль. Однажды он заглянул на студию и его взяли сниматься в фильме «Ура! У нас каникулы!»
.
Ниже я предлагаю несколько цитат из авторского предисловия.
--------
Исторический словарь русского и советского кино
“The Historical Dictionary of Russian and Soviet Cinema”, 2008
Питер Роллберг / Peter Rollberg (The George Washington University)
- из предисловия, 2008 г.
ENGLISH TEXT:
http://books.google.ru/books?id=Cuw1vHuxITYC&printsec=frontcover&dq=isbn:0810862689&hl=ru&sa=X&ei=_MCAUvyAJsWc4wSVl4HQCw&ved=0CC8Q6AEwAA#v=onepage&q&f=false
.
«Когда-то термины «русское кино» и «советское кино» довольно часто употреблялись в качестве синонимов. Под ними обычно подразумевали пропитанную коммунистической идеологией и управляемую государством кинематографическую культуру СССР, которая возникла в 1920-е годы и просуществовала вплоть до конца 1980-х годов. Великие режиссёры Сергей Эйзенштейн и Андрей Тарковский прославились не только как представители русской - и советской - кинематографии, но и как её мученики. Работы Дзиги Вертова, Всеволода Пудовкина, Михаиала Калатозова и многих других завоевали поклонников по всему миру, закрепив мировое признание советского кинематографа. Тем не менее, с исчезновением Советского Союза, термин «советский» стал всё реже применяться по адресу кинематографистов прошлого. В самом деле, как называть, к примеру, кинематографиста Сергея Параджанова, который родился в армянской семье в Грузии, учился в Москве и обрёл легендарную известность после фильма, снятого на Украине? Он советский, согласно гражданству, но не мировоззрения. Назвать его «русским режиссёром» было бы тоже неправильно, если, конечно, не идентифицировать Россию с Советским Союзом, а режиссёра с его паспортом, а это весьма неточно. Несмотря на всю мою осведомлённость в этих сложных и болезненных вопросах, подготовленный мной словарь носит название «Русское и советское кино», так как Советский Союз был мульти-этническим, многонациональным государством, в котором Россия играла центральную роль.
.
Необходимо помнить, что история русского кинематографа началась за 20 лет до своего советского периода, ещё в Российской империи, точно так же, как история грузинского и украинского кино и других национальных кинематографий. Понятно, что употребление неточных понятий с прилагательными «русский» и «советский» может затушевать тот факт, что на протяжении 70 лет своего существования советский кинематограф соотносился не только с русским, но и с украинским, белорусским, грузинским, армянским, азербайджанским, казахским, узбекским, киргизским, таджикским, туркменским кино, и на протяжении 40 лет - с литовским, латвийским, эстонским и молдавским кино. В этом словаре я попытался, насколько это было в моих силах, пролить свет на богатство и разнообразие феномена под названием «русский и советский кинематограф». Таким образом, книга включает большое количество статей о режиссёрах, артистах и других представителях киноотрасли из бывших советских республик, также даются оценки их вклада в искусство кино.
(…)
Многонациональный характер советского кино, с неизбежностью имевший политическое измерение, использовался прежде всего в качестве инструмента пропаганды. Однако для некоторых из попавших под влияние культур создание студий и административных структур оказалось благом - киноиндустрия была создана в регионах, которые в противном случае могли бы ещё очень долго оставаться без национальной кинематографии. Таким образом, несмотря на то, что на сегодняшний момент советская политическая система претерпела делегимитизацию, её культурное наследие является не таким однозначным, в частности в области кино, где щедрое государственное финансирование и централизованное распределение до сих пор с теплотой вспоминается многими профессионалами и зрителями. С одной стороны, централизованная структура советского кино, которая подавляла независимое национальное кинематографическое развитие и индивидуальную творческую свободу, загоняя их в прокрустово ложе коммунистических требований, воспринималась как проклятие. Но распад СССР в 1991 году, принёсший бывшим советским республикам независимость, а некоторым и демократические права, вызвал не только дезинтеграцию того, что прежде называлось советским кинематографом - с его сравнительно эффективной дистрибьютерской сетью, - но и исчезновение аудитории в десятки миллионов зрителей, а также возможности финансировать проекты достойного художественного уровня.
(…)
Я не питаю особых иллюзий в отношении политического характера советской системы, но культура, которую я воспринял и полюбил в детстве, уходит корнями в русский «золотой век», в морально-нравственные вопросы, которые ставили перед собой великие русские писатели 19 века. То же самое справедливо и для моего отношения к кинематографической культуре разных народов: к остросюжетной аналитической драме литовского режиссёра Витаутаса Жалакявичюса, к неподражаемой грустной иронии грузинских мастеров Григория Шангелая и Тенгиза Абуладзе, к мистическому видению природы в картинах киргизских режиссёров Болотбека Шамшиева и Толомуша Океева. Западному зрителю ещё так много предстоит открыть в этих творческих мирах. Данный словарь был написан с целью содействовать развитию интереса к русскому, советскому и постсоветскому кинематографу, в нём сочетается сбалансированный критический подход, честность в изложении фактов и чувство благодарности к кино».
Вопрос определения
Александр СЕДОВ
.
Когда я пишу об отечественных фильмах советского периода, я нередко спотыкаюсь о вопрос - какое определение лучше использовать: советское, российское или русское кино. Подозреваю, что с этой проблемой, доставшейся нам после распада Советского Союза, сталкиваюсь не один я. Мои терзания обычно носят стилистический характер. Если я желаю подчеркнуть связи фильма с русской культурой, пишу - русское кино. Когда мне важно указать на связь с киноиндустрией, пишу - советское, и т.д. и т.п. Однако в целом я придерживаюсь формального правила: если фильм был выпущен в СССР - значит, так тому и быть. Зачем задним числом переписывать историю? Это внесло бы дополнительный хаос в наш и без того запутанный мир.
.
Об этой проблеме я вспомнил вот с чем. На сайте «Старый телевизор» один молодой энтузиаст выложил смонтированный им документальный фильм «История российского телевидения: 1970-1979 гг.» (это уже 2 серия).
Вот -
http://staroetv.su/news/2013-11-04-2811-0-2
.
Несмотря на лихость повествования и некоторые неточности, фильм сделан неплохо и смотрится интересно, но всплыл тот же вопрос. Когда диктор объявил, что в семидесятые годы на телевидение пришли Анатолий Лысенко и Кира Прошутинская, и что через двадцать лет они станут создателями российского телевидения, у меня произошёл, как модно выражаться, «разрыв шаблона». Под понятием «российское телевидение» автор фильма подразумевал разное, не сочетающееся друг с другом. Так сказать, одна политическая концепция истории наехала на другую, конфликтующую с ней политическую концепцию истории. Автор их не объяснил и не примерил. В современных масс-медиа такое происходит сплошь и рядом.
.
Но и в науках согласья нет. Как быть, к примеру, если нужно составить библиографию изданий по кино: куда вписывать того или иного режиссёра или актёра? Оставить их всех советскими или рассортировать по национальным квартирам? Будет ли правильно, скажем, отнести фильмы, снятые в советское время прибалтийскими студиями, к кинематографу Восточной Европы, изъяв их из поля «советского доминирования», а фильмы, снятые в советских среднеазиатских республиках - к азиатскому? Ведь эти фильмы такие непохожие и стилистически тяготеют к своему «краю света». Повторюсь, для меня тут никакой дилеммы нет. Советский кинематограф не был случайной «ротацией» фильмов, студий, режиссёров и артистов. Это была единая производственная и прокатная сеть, организованная единым государством.
.
Но вот если библиография выходит за хронологические рамки существования СССР - как быть тогда?
.
Большое видится на расстоянии. Интересно, как над этой головоломкой бьются зарубежные эксперты? Тут я вспомнил, что как-то находил частично опубликованную в и-нете книгу американского киноведа Питера Роллберга под названием «Исторический словарь русского и советского кино» (2008 г.). Автор словаря - не случайный человек для нашего кинематографа. Он родился в ГДР и в детстве вместе с семьёй жил в советской Москве, регулярно записывая в дневник впечатления от просмотренных советских фильмов. Жил он недалеко от киностудии имени Горького, это и сыграло в его судьбе определяющую роль. Однажды он заглянул на студию и его взяли сниматься в фильме «Ура! У нас каникулы!»
.
Ниже я предлагаю несколько цитат из авторского предисловия.
--------
Исторический словарь русского и советского кино
“The Historical Dictionary of Russian and Soviet Cinema”, 2008
Питер Роллберг / Peter Rollberg (The George Washington University)
- из предисловия, 2008 г.
ENGLISH TEXT:
http://books.google.ru/books?id=Cuw1vHuxITYC&printsec=frontcover&dq=isbn:0810862689&hl=ru&sa=X&ei=_MCAUvyAJsWc4wSVl4HQCw&ved=0CC8Q6AEwAA#v=onepage&q&f=false
.
«Когда-то термины «русское кино» и «советское кино» довольно часто употреблялись в качестве синонимов. Под ними обычно подразумевали пропитанную коммунистической идеологией и управляемую государством кинематографическую культуру СССР, которая возникла в 1920-е годы и просуществовала вплоть до конца 1980-х годов. Великие режиссёры Сергей Эйзенштейн и Андрей Тарковский прославились не только как представители русской - и советской - кинематографии, но и как её мученики. Работы Дзиги Вертова, Всеволода Пудовкина, Михаиала Калатозова и многих других завоевали поклонников по всему миру, закрепив мировое признание советского кинематографа. Тем не менее, с исчезновением Советского Союза, термин «советский» стал всё реже применяться по адресу кинематографистов прошлого. В самом деле, как называть, к примеру, кинематографиста Сергея Параджанова, который родился в армянской семье в Грузии, учился в Москве и обрёл легендарную известность после фильма, снятого на Украине? Он советский, согласно гражданству, но не мировоззрения. Назвать его «русским режиссёром» было бы тоже неправильно, если, конечно, не идентифицировать Россию с Советским Союзом, а режиссёра с его паспортом, а это весьма неточно. Несмотря на всю мою осведомлённость в этих сложных и болезненных вопросах, подготовленный мной словарь носит название «Русское и советское кино», так как Советский Союз был мульти-этническим, многонациональным государством, в котором Россия играла центральную роль.
.
Необходимо помнить, что история русского кинематографа началась за 20 лет до своего советского периода, ещё в Российской империи, точно так же, как история грузинского и украинского кино и других национальных кинематографий. Понятно, что употребление неточных понятий с прилагательными «русский» и «советский» может затушевать тот факт, что на протяжении 70 лет своего существования советский кинематограф соотносился не только с русским, но и с украинским, белорусским, грузинским, армянским, азербайджанским, казахским, узбекским, киргизским, таджикским, туркменским кино, и на протяжении 40 лет - с литовским, латвийским, эстонским и молдавским кино. В этом словаре я попытался, насколько это было в моих силах, пролить свет на богатство и разнообразие феномена под названием «русский и советский кинематограф». Таким образом, книга включает большое количество статей о режиссёрах, артистах и других представителях киноотрасли из бывших советских республик, также даются оценки их вклада в искусство кино.
(…)
Многонациональный характер советского кино, с неизбежностью имевший политическое измерение, использовался прежде всего в качестве инструмента пропаганды. Однако для некоторых из попавших под влияние культур создание студий и административных структур оказалось благом - киноиндустрия была создана в регионах, которые в противном случае могли бы ещё очень долго оставаться без национальной кинематографии. Таким образом, несмотря на то, что на сегодняшний момент советская политическая система претерпела делегимитизацию, её культурное наследие является не таким однозначным, в частности в области кино, где щедрое государственное финансирование и централизованное распределение до сих пор с теплотой вспоминается многими профессионалами и зрителями. С одной стороны, централизованная структура советского кино, которая подавляла независимое национальное кинематографическое развитие и индивидуальную творческую свободу, загоняя их в прокрустово ложе коммунистических требований, воспринималась как проклятие. Но распад СССР в 1991 году, принёсший бывшим советским республикам независимость, а некоторым и демократические права, вызвал не только дезинтеграцию того, что прежде называлось советским кинематографом - с его сравнительно эффективной дистрибьютерской сетью, - но и исчезновение аудитории в десятки миллионов зрителей, а также возможности финансировать проекты достойного художественного уровня.
(…)
Я не питаю особых иллюзий в отношении политического характера советской системы, но культура, которую я воспринял и полюбил в детстве, уходит корнями в русский «золотой век», в морально-нравственные вопросы, которые ставили перед собой великие русские писатели 19 века. То же самое справедливо и для моего отношения к кинематографической культуре разных народов: к остросюжетной аналитической драме литовского режиссёра Витаутаса Жалакявичюса, к неподражаемой грустной иронии грузинских мастеров Григория Шангелая и Тенгиза Абуладзе, к мистическому видению природы в картинах киргизских режиссёров Болотбека Шамшиева и Толомуша Океева. Западному зрителю ещё так много предстоит открыть в этих творческих мирах. Данный словарь был написан с целью содействовать развитию интереса к русскому, советскому и постсоветскому кинематографу, в нём сочетается сбалансированный критический подход, честность в изложении фактов и чувство благодарности к кино».