301. Костецкий А. Постучи в моё окно часть 3
Что тут началось - не представляете! Мы схватились за животы и попадали на землю, потому что смех просто душил нас.
- Ну как? - поинтересовался Витька.
- Высший класс! - хихикнул Славка.
- Карл-сон-чик наш! -
продекламировал Сергей, и мы еще сильнее расхохотались.
Тут Витька понял, что смеемся мы не из стихов, а из него, толстого и краснощекого, словно девчонка. Он всхлипнул и ринулся прочь. За несколько дней мы помирились, но стихов своих Витька нам больше не читает.
"Ничего, - думал я, - лишь бы не бросал писать. Станет когда-то всемирно известным, и мы вспомним, как слышали его первое выступление!"
Такой он, наш Витя! Поэтому ясно, что придумать какое-то там имя - для него пустое! Наконец все насмотрелись на Гриню досыта и стали собираться домой. Тут позвонили в дверь. Я попросил ребят подождать и побежал открыть.
За дверью стоял незнакомец. Под мышкой у него был черный облезлый портфель, а на голове сидела странная зеленая шляпа.
- Здравствуйте, молодой человек! - как-то слишком вежливо поздоровался он. - Это вы - Юрий Почепцов?
- Да, - ответил я.
- И это вы повесили объявление?
... Объявление? - начал я, и вдруг все понял. "Он! Хозяин Грини!.." - подумал я, и в груди у меня похолодело... Скажи "привет!" - Может, пригласите меня в квартиру, или так через порог и будем разговаривать? - нарушил тишину незнакомец.
- Извините! - смутился я. - Заходите, пожалуйста.
- А это что за собрание? - поинтересовался он, когда увидел ребят.
- Никакое не собрание! - возразил я. - Мы просто так... Вы проходите на кухню, он там.
- Что - "он"? - удивился незнакомец.
- Не "что", а "кто"! - поправила его Витуня. - Потому что он живой.
- Конечно, "кто"! - сказал я. - Ваш Гриня.
- Простите, но я не очень понимаю, о каком Грине вы говорите. Нет у меня никаких Гринь!
- Как нет?! - удивился теперь Сергей. - А ваш грачонок?
- А, так вы о граче! - наконец понял незнакомец. - Так бы и говорили, а то "он", "Гриня"! А вы почему, собственно, решили, что он мой? Вы знаете, кто я?
- Конечно, знаем! - ответил Славик. - Вы его хозяин.
"Плохой хозяин!" - подумал я, и промолчал.
- Вот и не угадали! - улыбнулся незнакомец. - Я - ваш новый управдом! Хе-хе...
- Вы... правду говорите? - не поверила Витуня.
- Девочка! - строго оборвал ее управдом. - Запомни: Зиновий Всеволодович Панько, то есть я, всегда говорит правду!
- Извините нас, Зиновий Всеволодович! - зашумели сразу все. Мы это... ну, мы того...
- Я вижу, что вы "это" и немного, видимо, "того", но, - и он посмотрел на меня, - запомните раз и навсегда, гражданин Почепцов: никаких объявлений без моего разрешения вывешивать нельзя! В нашем доме, который борется за звание лучшего в районе, возле первого подъезда есть специальная доска для объявлений и объявлений. Двери - не для этого! Ясно?
- Ясно! - ответили мы как один.
- Тогда бывайте и об этом не забывайте! - заговорил вдруг стихами управдом и сам удивился. - Ах ты, поэт!.. Ну хорошо, ушел. А объявление снимите, "товарищи граждане"!
- Кажется, в_с_е! - сказал Славик, и мы облегченно вздохнули.
- Нам тоже пора. Бывай! - попрощались ребята. - А объявление мы снимем.
Они помахали Грине - н_а_ш_о_м_у Грине! - и пошли, а я накормил грачонок и сел за уроки.
Скоро пришел папа.
Он заглянул в кухню и сразу - точь-в-точь как я у ребят спросил у меня:
- Ну как?!
- Люкс! - ответил я словцом Сергея, и папа счастливо улыбнулся.
- Ты уроки делаешь? - заметил он. - Делай, делай, потом расскажешь.
Папа отрезал хлеба и сыра, налил чаю и спросил:
- Ты прости, я на минутку. Можно, я побуду с ним... с грачонком?
- Конечно, можно! - щедро разрешил я, потому что прекрасно знал: папа тоже давно мечтал о нечто живом.
- Я немножко, пока ты учишь, - обрадовался папа, взял коробку с Гриней и поспешил к себе.
А когда я справился с уроками, мы с папой сидели на кухне и разговаривали. Я рассказал ему про все наши приключения. А потом папа рассказал мне о грачах.
Оказывается, они живут почти во всех уголках Советского Союза, а весной прилетают первыми. Гнездятся они огромными колониями и из года в год возвращаются на старые места. Грачи уничтожают вредных насекомых, очищают леса и поля. и что интересно - их можно научить разговаривать! Конечно, не так хорошо, как человека, но хоть несколько слов.
- Папа, а давай Гриню научим, - попросил я.
- А что, попробуем! Представляешь, приходим домой, а он нам: "Привет!" Или кто-то спрашивает, как его зовут, а он "Гриня!" Здорово?..
- Здорово! - согласился я. - А как его учить?
- Не так и просто, - признался папа. Надо ему каждый день повторять одно и то же, может, и научится, если не ленивый.
И он лучше всех! - восторженно воскликнул я.
- Даже за нас с мамой? - прищурился папа.
- Ой, что ты! Гриня лучше всех грачей.
- Если так - научится! - согласился папа и пошел встречать маму с работы. А я убрал на кухне, собрал на завтра портфель, подбросил Грине сыра - вдруг есть захочет! - и пошел спать.
Сегодня я заснул сразу. Даже не слышал, когда пришли родители. и всю ночь мне снилось, как мы с Гриней болтаем про все, про все на свете.
Гимнастике - ура!
Теперь дни проходили быстро и весело. А с ними незаметно пролетели осень и зима.
Гриня стал уже совсем нашим и как только замечал кого-то, как выкрикивал свое приветственное "кр-ра-а!". Он заметно подрос, и только по клюву можно было угадать, что он молодой. У грачиной молодежи клювы покрыты небольшими коричневатыми перьями, а клювы взрослых - белые.
Грачи, ища пищу, часто втыкают клюв в землю, вот перья и вытирается.
Мы все время учили Гриню разговаривать.
Не скажу, что получилось сразу, но...
Однажды, когда я вернулся домой и бросил Грини привычное "Привет!" он не ответил.
- Гриню, ты не заболел? - взволновался я.
Гриня сидел на холодильнике и молча поглядывал на меня. Вдруг он приподнялся на цыпочках, вытянул шею, как петух, и крикнул:
- Кр-ри-ит!
- Что?! Что ты сказал? - не поверил я собственным ушам. - А ну повтори!
И Гриня повторил, да еще как!
Что здесь со мной случилось, я сейчас и не вспомню. Помню только, что я носился по квартире и кричал:
- Ура! Гриня говорит! Вот так Гриня!..
На радостях я угостил Гриню немалым куском папиной колбасы - на завтрашний завтрак - и помчался во двор делиться новостью.
- Выдумываешь! - не поверили ребята, когда я рассказал про Гриню.
- Пошли, сами услышите! - предложил я, и мы вместе помчались ко мне.
Как только мы переступили порог и даже не успели поздравить Гриню, как услышали: - Кр-ри-ит! Кр-ри-ит!
Гриня, наш умница, приветствовал моих товарищей.
Теперь все поверили. И хотя Гриня не очень разборчиво произносил свой "привет", но он в конце концов птица, а не человек. Вон сколько людей неправильно говорят и переучиваться не хотят! Поэтому Грине можно простить.
Мы окружили его и начали наперебой говорить ласкательные слова.
- Довольно! - остановил нас Сергей. - Разбалуем его, и он дальше не захочет учиться.
- Захочет, захочет, - затараторила Витуня. - Он такой хороший! - Она погладила Гриню.
А он вскочил ей на плечо, ибо давно уже этому научился, и благодарно потерся о ее щечку.
- А давайте его во двор вынесем, - предложил Славик. - Он уже хорошо летает, пусть погуляет на свободе!
- Не выдумывай! - возмутился я. - А если удерет куда-нибудь, тогда что?
- Не удерет, не удерет! - зашумели все, поддерживая Славка. Такой умный не удерет.
Если бы кто знал, как мне не хотелось рисковать Гриней! И отказывать друзьям не хотелось еще больше. Поэтому я согласился. Но попытался еще раз отговорить ребят.
- А он не простудится? - колебался я. - На улице еще снег.
- Не крути! - все поняли мою хитрость. - Ты сам знаешь: для грачей снег - ничто. Пойдем!
И мы пошли...
Пустить Гриню мы решили на площадке.
Я стал посреди него. За спиной была горка, спереди - ребята полукругом, на всякий случай.
- Запускай! - скомандовал Сергей, и я посадил Гриню на мартовский подтаивший снег.
То ли свежий воздух подействовал на него, или снег с непривычки обжег ему лапки, только Гриня вскрикнул, взмахнул крыльями - и помчался через наши головы!
Мы аж онемели. А когда поняли, что случилось, помчались с диким визгом за ним. Да разве догонишь молодого сильного грача, откормленного на домашних харчах?!
Гриня летел, как метеор. Через мгновение он исчез за углом дома.
- О-ох! - выдохнули мы одновременно и застыли на месте.
Но через несколько минут из-за противоположного угла появился - кто бы вы думали? Точно! Наш Гриня!
Он долетел до моего подъезда и уселся на бетонный козырек над входом.
Когда мы подбежали к двери, Гриня преспокойно, словно ничего и не случилось, чистил свои перья и гордо поглядывал на нас.
- Ну и дал! - восторженно воскликнул Славик.
- Высший пилотаж! - закричал Витька. И мы трижды крикнули Грине "ура".
А Гриня наслаждался славой и, казалось, не думал спускаться.
- Гриня, - позвал я ласково, - а иди-ка сюда! Никакого внимания.
- Гриня, любименький! - взмолилась Витуня. - Будь хорошим, иди к нам.
То же самое...
Мы звали его на все голоса. Каких только слов мы не придумывали! И зря. На Гриню ничто не действовало. Он только косился сверху на нас. Еще бы, целая куча людей танцует перед ним!
- Ну вот что! - решительно сказал Славик. - Сейчас я тебя, разбойника, достану. Не Гриня ты, а настоящий Буцефал! А ну, ребята, - обратился он к нам, - станьте двое рядом, а я взберусь вам на плечи.
Дальше объяснять не было необходимости. Мы прекрасно поняли план Славки.
- Но ведь он может убежать! - испугалась Витуня.
- Молчи, - оборвал ее шепотом Сергей, - потому что услышит. Лучше ходи вокруг и говори с ним, чтобы ничего не подозревал.
- А о чем? - поинтересовалась Вітуня.
- О чем хочешь. Сказку расскажи.
- Какую?
- Вот неумеха! - вскипел Сергей. - Да хоть "Плескачика".
- Я знаю только в стихах...
- Это то, что надо! - встрял Витька, потому что Сергей вот-вот закричал бы. А кричать нельзя, Гриня испугается.
- Хорошо, - согласилась наконец Витуня и начала:
Как-то говорит дед бабушке:
- Разожги огонь в печи
и для нашей Анечки
ты плескачика испеки...
Она прохаживалась перед подъездом и громко декламировала. А Гриня сидел на самом краешке козырька и внимательно слушал.
В это время я и Сергей стали спина к спине, Витька подсадил Валеру, а тот ловко вскочил нам на плечи. Но... до козырька не дотянулся.