Александр Боляков
Он был...Нет...я не могу почему-то говорить о нем в прошедшем времени. Для меня он жив, просто уехал в мировое турне. Сладость в сердце, от того, что слышу его
я спою тебе о том,
как стар наш дом
и все, что в нем...
Мне было всего 15, я выстригала волосы под «ежик» и была до полусмерти влюблена в «Серпантин». Кажется, мы не пропустили ни одни «танцы». В парке на Дземгах, приезжали к началу и до конца стояли около сцены, не двигаясь и не отрываясь от четырех фигурок на сцене, вдыхая эту музыку и самих этих ангелов, которые аккуратно брали твое холодное и дикое подростковое сердце и отогревали его. Навсегда это тепло там осталось. «Серпантин» сделал меня человечной...
А потом я уезжала навсегда, но не смогла приспособиться, я не вмещалась в сжатую Москву, я вернулась, чтобы расправить крылья именно здесь. И все время искала его, это было как наваждение. Мы создали КнАМ, и прошло много времени, я слышала от кого-то, что он забросил музыку и снял свои крылья, они мешали ему приспособиться к жизни, как и мне в Москве...
Не помню КАК. Совсем стерто из памяти. Но каким-то образом однажды мы встретились, впервые познакомились и я уговорила его снова примерить крылья...И, о чудо! Он согласился...Это было возвращение «Серпантина»...В крохотном зале театра КнАМ, при переполненных залах, дополнительные концерты объявлялись и объявлялись, а народ все шел и шел... они пели, а люди плакали...
я не знаю теперь, может быть, не нужно было просить его вспомнить...может быть, он бы еще жил...
Сашенька, я знаю, ты сейчас читаешь эти строки...И я уверена, что ты выполнил то, зачем спустился к нам на Землю...Всегда в твоих глазах я читала эту хитрость, ты будто понимал, что я догадываюсь, но подмигивал и просил не раскрывать тайну. Спасибо тебе за встречу с тем, что не имеет на земле цены, а имеет только Ценность. Ее нельзя пощупать, надеть на себя, украсть...Это как встреча с чем-то, чего мы о себе только догадываемся. Ты принес этот свет, мы несем его, спасаем от ветра, сколько нам будет позволено. А потом мы обязательно снова встретимся. И напомним друг другу о крыльях. В суете мы забываем, что они выданы каждому при рождении, но только висят почти всегда в темной кладовке..