Дезертир
Это была одна из чернобыльских легенд - история о солдате-срочнике, который скрывался в зоне отчуждения. Её хорошо помнили сотрудники зоны, которые работали в 90-х годах. Правда, без деталей. Недавно обнаружил на дальних полках старый ведомственный журнал в котором эта история изложена более подробно.
Робинзон "острова" Чернобыль.
Николай Хриенко, "Надзвичайна ситуація" №3 1998 г.
В этой папке сберегаются и несколько вырезок из газеты «Вестник Чернобыля» Владимира Саврана и Александра Колота о младшем сержанте Андрее Овдие, который после конфликта с сослуживцами-узбеками (они его чуть не зарезали) в мае 1990 г. самовольно оставил свою воинскую часть в Вологде и тайно вернулся на перекладных в своё село Отрохи, которое находится в Козелецком районе Черниговской области. Что бы не травить душу матери, он встретился только с младшим братом Сергеем. Всё лето при поддержки брата Андрей прятался в лесах возле родного села, но людные места постоянно угрожали раскрытием и арестом. Пугала не тюрьма, а возвращение в свою воинскую часть и расправа сослуживцев, которые уже срывали с него сержантские погоны и приставляли нож к горлу…
В октябре 1990 года Андрей Овдий перешёл в районе КПП «Парышев» границу Чернобыльской зоны, означенной колючей проволокой и предупредительными знаками - «Осторожно: радиация». И только 26 октября, то есть через год, после своего добровольного и одновременно вынужденного заключения, Андрей Овдий вышел из лесу к тому же КПП «Парышев» и сдался наряду милиции. Когда его поставили на стойку РЗБ, то вмиг зазвенели индикаторы плотности бета-излучения...
Для своего тайного проживания Андрей выбрал хоть и опасное, зато самое глухое место в Чернобыльской зоне - на левом берегу р. Припять возле села Староселье. Опасное, потому что до ЧАЭС было километров шесть-семь. А глухими эти места были, потому что со всех четырёх сторон они были отрезаны Припятью, Днепром, болотом и трясиной. Сначала Андрей остановился в одном из брошенных домов. Однако быстро понял: тут его быстро найдут, потому что время от времени сюда наведывались разные люди - браконьеры, милиция, мародёры, которые вывозили строительные материалы, снимали двери, вытягивали оконные рамы, доставали электропроводку. Бывало, что кто-то ставил в бидоне брагу на самогон. Иногда приезжали и бывшие жители Староселья что бы забрать из своих домов фотографии родных, или что то из домашних вещей. («Они отличались от других тем, что у них был такой вид, будто они приходили не в родное село, а на кладбище…»).
И Андрей, собрав в брошенных домах и сараях необходимый инструмент, принялся сооружать в густом сосняке неподалёку от берега Припяти землянку. Она получилась крепкой и тёплой. Внутри - деревянные нары из толстых досок, окно, стол, а на нём разные книги, керосиновая лампа и приёмник «Спидола». Под потолком, в углу, иконка с изображением Богоматери. На стенах, обшитых досками - пучки калины и лекарственных трав, вязанки лука (собрал в брошенных садах и огородах). На полках и под нарами - стеклянные банки с крупой, маслом и салом (насобирал в погребах и кладовках). Справа от дверей стояла чугунная буржуйка. Труба от неё была выведена через потолок под ствол сосны и дым, проходя сквозь густую крону сосны рассеивался и был незаметным даже днём (принесли пользу прочитанные в детстве книжки про партизан). Спать на нары Андрей ложился, так что бы лёжа на высокой подушке видеть окно и сквозь него дневной свет…
Скучать не приходилось, потому что быстро приближалась зима, а продуктов было в обрез. Поэтому ставил в Припяти сетки, а потом солил в бочке улов. Когда молодой лёд сковал протоки и озёра, Андрей глушил на мелководье рыбу и, пробив лёд пешней, выбирал её из холодной воды. А потом землю укрыл белый снег. Изучив птичьи и звериные места, Андрей расставлял петли на зайцев и куропаток (за год удалось даже двух кабанов словить, но мясо быстро портилось, потому что было мало соли).
Вспоминая тяжёлые периоды своего проживания в радиоактивной зоне Андрей сказал: «Я был тогда ещё молодой и поэтому очень тяжело переносил одиночество. Особенно грустно стало на душе, после того как сели батарейки в радиоприёмнике и я утратил связь с внешним миром. Бывало, что метель полностью засыпала снегом окно и я несколько дней, без керосина, лежал в темноте, как в могиле».
Доставали лютый морозы. Мечты про Африку не помогали, поэтому пришлось собирать по домам одеяла и обвешивать ими стены землянки. Много читал («Даже учебник химии, которую я ненавидел в школе, там был для меня интересным»).
Иногда Андрей выходил на холм и долго смотрел на высокое сооружение ЧАЭСс красно-белой трубой над «саркофагом». На правом берегу Припяти люди расщепляли атомное ядро в реакторах и производили большое количество электроэнергии, а тут, на левом береге реки молодой парень колол смолянистые сосновые дрова на лучины и сушил их на «буржуйке» что бы потом освещать свою землянку…
- А как твоё здоровье Андрей? Проходил ли ты специальную медицинскую комиссию?
- Нет, не проходил. Но считаю себя полностью здоровым. У меня есть жена, растёт дочка. Если бы не было сил, тоя бы не работал в лесе с бензопилой.
- А как ты считаешь, почему на тебя не оказала влияние радиация, ведь ты долго жил в загрязнённом месте?
- Возможно потому что я её абсолютно не боялся. И сейчас я радиацию не воспринимаю. Для меня тогда опасными были только люди. Я не пил и не курил. Часто купался. Поддерживал здоровье м пил чай с лекарственными травами.
- Если ты, Андрей, не боялся радиации, что принудило тебя выйти из зоны и сдаться милиции? Ведь это прямая дорога в тюрьму…
- Тут несколько причин. Надоело одиночество. Иногда начинал разговаривать сам с собой. И ещё произошло одно событие. Пошёл я в Староселье что бы поискать по домам новых книжек, поскольку в землянке всё перечитал. Ну и когда возвращался назад, то прилёг отдохнуть. Задремал. Вдруг слышу: «Руки вверх». Я вскочил на ноги и увидел, что окружён людьми с ружьями. Схватили меня. «Мы тебя поведём в милицию. Там разберутся кто ты такой…» Я сделал вид что смирился, а когда выбрал подходящий момент - бросился убегать. Через мелководье в лес. Вода уже холодной была. Замочился с ног до головы. Те люди стреляли, может по мне, а может в воздух… Я ещё от этого приключения не отошёл, а тут ещё одна неожиданность: зашёл в один дом, а там на кровати двое здоровых парней спят. По одежде и по вещам понял, что это не браконьеры и не мародёры. Или беглецы из тюрьмы или бандиты. Оба вооружены пистолетами. И оба тоже готовятся к зиме. Значит, когда выпадет снег они выследят меня и убьют. Им свидетель не нужен. И у меня осталось два пути: или присоединиться к ним или выйти из зоны к нормальным людям…
По прочтении вознкло несколько впросов. Первый - как попал в зону? Ему для этого надо было преодалеть не менее 100 км и форсировать Днепр. Второе - почему Староселье? Не самое глухое село: через него идёт нормальная дорога. Можно было уйти в лес - к покинутым хуторам и лесничествам. Мотив выбора не ясен, одним словом.
В начале 2008 года узнал кто были эти люди с ружьями пытавшиеся арестовать Андрея. Для этого нужно было посетить солидный академический институт и поговорить с участником экспедиций в зону отчуждения 1986-1992 гг. Оказалось это были учёные. В процессе полевых робот они вылавливали достаточно много браконьеров, мародёров и другой местной фауны. Настолько много что даже получили подарки от органов за участие в наведении правопорядка.
Робинзон "острова" Чернобыль.
Николай Хриенко, "Надзвичайна ситуація" №3 1998 г.
В этой папке сберегаются и несколько вырезок из газеты «Вестник Чернобыля» Владимира Саврана и Александра Колота о младшем сержанте Андрее Овдие, который после конфликта с сослуживцами-узбеками (они его чуть не зарезали) в мае 1990 г. самовольно оставил свою воинскую часть в Вологде и тайно вернулся на перекладных в своё село Отрохи, которое находится в Козелецком районе Черниговской области. Что бы не травить душу матери, он встретился только с младшим братом Сергеем. Всё лето при поддержки брата Андрей прятался в лесах возле родного села, но людные места постоянно угрожали раскрытием и арестом. Пугала не тюрьма, а возвращение в свою воинскую часть и расправа сослуживцев, которые уже срывали с него сержантские погоны и приставляли нож к горлу…
В октябре 1990 года Андрей Овдий перешёл в районе КПП «Парышев» границу Чернобыльской зоны, означенной колючей проволокой и предупредительными знаками - «Осторожно: радиация». И только 26 октября, то есть через год, после своего добровольного и одновременно вынужденного заключения, Андрей Овдий вышел из лесу к тому же КПП «Парышев» и сдался наряду милиции. Когда его поставили на стойку РЗБ, то вмиг зазвенели индикаторы плотности бета-излучения...
Для своего тайного проживания Андрей выбрал хоть и опасное, зато самое глухое место в Чернобыльской зоне - на левом берегу р. Припять возле села Староселье. Опасное, потому что до ЧАЭС было километров шесть-семь. А глухими эти места были, потому что со всех четырёх сторон они были отрезаны Припятью, Днепром, болотом и трясиной. Сначала Андрей остановился в одном из брошенных домов. Однако быстро понял: тут его быстро найдут, потому что время от времени сюда наведывались разные люди - браконьеры, милиция, мародёры, которые вывозили строительные материалы, снимали двери, вытягивали оконные рамы, доставали электропроводку. Бывало, что кто-то ставил в бидоне брагу на самогон. Иногда приезжали и бывшие жители Староселья что бы забрать из своих домов фотографии родных, или что то из домашних вещей. («Они отличались от других тем, что у них был такой вид, будто они приходили не в родное село, а на кладбище…»).
И Андрей, собрав в брошенных домах и сараях необходимый инструмент, принялся сооружать в густом сосняке неподалёку от берега Припяти землянку. Она получилась крепкой и тёплой. Внутри - деревянные нары из толстых досок, окно, стол, а на нём разные книги, керосиновая лампа и приёмник «Спидола». Под потолком, в углу, иконка с изображением Богоматери. На стенах, обшитых досками - пучки калины и лекарственных трав, вязанки лука (собрал в брошенных садах и огородах). На полках и под нарами - стеклянные банки с крупой, маслом и салом (насобирал в погребах и кладовках). Справа от дверей стояла чугунная буржуйка. Труба от неё была выведена через потолок под ствол сосны и дым, проходя сквозь густую крону сосны рассеивался и был незаметным даже днём (принесли пользу прочитанные в детстве книжки про партизан). Спать на нары Андрей ложился, так что бы лёжа на высокой подушке видеть окно и сквозь него дневной свет…
Скучать не приходилось, потому что быстро приближалась зима, а продуктов было в обрез. Поэтому ставил в Припяти сетки, а потом солил в бочке улов. Когда молодой лёд сковал протоки и озёра, Андрей глушил на мелководье рыбу и, пробив лёд пешней, выбирал её из холодной воды. А потом землю укрыл белый снег. Изучив птичьи и звериные места, Андрей расставлял петли на зайцев и куропаток (за год удалось даже двух кабанов словить, но мясо быстро портилось, потому что было мало соли).
Вспоминая тяжёлые периоды своего проживания в радиоактивной зоне Андрей сказал: «Я был тогда ещё молодой и поэтому очень тяжело переносил одиночество. Особенно грустно стало на душе, после того как сели батарейки в радиоприёмнике и я утратил связь с внешним миром. Бывало, что метель полностью засыпала снегом окно и я несколько дней, без керосина, лежал в темноте, как в могиле».
Доставали лютый морозы. Мечты про Африку не помогали, поэтому пришлось собирать по домам одеяла и обвешивать ими стены землянки. Много читал («Даже учебник химии, которую я ненавидел в школе, там был для меня интересным»).
Иногда Андрей выходил на холм и долго смотрел на высокое сооружение ЧАЭСс красно-белой трубой над «саркофагом». На правом берегу Припяти люди расщепляли атомное ядро в реакторах и производили большое количество электроэнергии, а тут, на левом береге реки молодой парень колол смолянистые сосновые дрова на лучины и сушил их на «буржуйке» что бы потом освещать свою землянку…
- А как твоё здоровье Андрей? Проходил ли ты специальную медицинскую комиссию?
- Нет, не проходил. Но считаю себя полностью здоровым. У меня есть жена, растёт дочка. Если бы не было сил, тоя бы не работал в лесе с бензопилой.
- А как ты считаешь, почему на тебя не оказала влияние радиация, ведь ты долго жил в загрязнённом месте?
- Возможно потому что я её абсолютно не боялся. И сейчас я радиацию не воспринимаю. Для меня тогда опасными были только люди. Я не пил и не курил. Часто купался. Поддерживал здоровье м пил чай с лекарственными травами.
- Если ты, Андрей, не боялся радиации, что принудило тебя выйти из зоны и сдаться милиции? Ведь это прямая дорога в тюрьму…
- Тут несколько причин. Надоело одиночество. Иногда начинал разговаривать сам с собой. И ещё произошло одно событие. Пошёл я в Староселье что бы поискать по домам новых книжек, поскольку в землянке всё перечитал. Ну и когда возвращался назад, то прилёг отдохнуть. Задремал. Вдруг слышу: «Руки вверх». Я вскочил на ноги и увидел, что окружён людьми с ружьями. Схватили меня. «Мы тебя поведём в милицию. Там разберутся кто ты такой…» Я сделал вид что смирился, а когда выбрал подходящий момент - бросился убегать. Через мелководье в лес. Вода уже холодной была. Замочился с ног до головы. Те люди стреляли, может по мне, а может в воздух… Я ещё от этого приключения не отошёл, а тут ещё одна неожиданность: зашёл в один дом, а там на кровати двое здоровых парней спят. По одежде и по вещам понял, что это не браконьеры и не мародёры. Или беглецы из тюрьмы или бандиты. Оба вооружены пистолетами. И оба тоже готовятся к зиме. Значит, когда выпадет снег они выследят меня и убьют. Им свидетель не нужен. И у меня осталось два пути: или присоединиться к ним или выйти из зоны к нормальным людям…
По прочтении вознкло несколько впросов. Первый - как попал в зону? Ему для этого надо было преодалеть не менее 100 км и форсировать Днепр. Второе - почему Староселье? Не самое глухое село: через него идёт нормальная дорога. Можно было уйти в лес - к покинутым хуторам и лесничествам. Мотив выбора не ясен, одним словом.
В начале 2008 года узнал кто были эти люди с ружьями пытавшиеся арестовать Андрея. Для этого нужно было посетить солидный академический институт и поговорить с участником экспедиций в зону отчуждения 1986-1992 гг. Оказалось это были учёные. В процессе полевых робот они вылавливали достаточно много браконьеров, мародёров и другой местной фауны. Настолько много что даже получили подарки от органов за участие в наведении правопорядка.