Новогодняя История, или Куда Уходят Чудеса.
Вот уже месяц как дождь накрыл мой город. Мелкий, словно просеянный сквозь сито дождь. Дождь, который никогда не идёт сверху вниз, но всегда веет в лицо. Дождь, который покрывает водяной пылью стёкла очков и норовит забраться за шиворот. Дождь, который приходит и остаётся надолго.
Вот уже месяц нет солнца: огромное влажное серое облако навалилось на город и поглотило его. Окутало чем-то мутным церкви и мосты, размыло очертания предметов и поселилась в душах людей непрекращающейся тоскливой моросью.
Вот уже месяц как дождь накрыл мой город. И несколько месяцев с тех пор как я, решив начать новую жизнь, переехал на улицу Владимирскую, что в самом центре Киева. Теперь дом в котором я живу находится в какой-то сотне шагов от Андреевского спуска - моего любимого места в моём любимом городе.
Жить у Андреевского - моя давняя мечта. Мечта из разряда глупых, не первостепенных и, по большому счёту, не обязательных к исполнению. Молодому мужчине нужно строить дом, а не селиться в однокомнатной квартире, пусть даже в таком месте.
Но... жизнь обладает собственным, иногда весьма изощрённым чувством юмора. А так же способностью всё расставлять по местам. И теперь, разорвав со всем, что составляло основу моей жизни последние восемь лет, я живу там, где когда-то мечтал жить.
Днями я сломя голову ношусь по городу, разгребая текущие проблемы, вечерами гуляю по Андреевскому. Как, впрочем, и сегодня.
Людей на улице почти нет. Все уже давно разбрелись по домам: кто-то сидит у камина и неторопливо потягивает пунш, кто-то уткнулся в телевизор, кто-то читает, укутав ноги тёплым пледом, а я брожу под дождём. Дома меня никто не ждёт, так зачем туда торопиться?
Я шагаю по мокрым и скользким камням древней мостовой. В мутном дождливом облаке кажется будто не я двигаюсь, а город плывёт мне навстречу. Дождь льёт уже месяц, и не верится, что на дворе декабрь. Декабрь и всего неделя до нового года.
Я в самом начале спуска. Оглядываюсь. Пятисотлетнюю липу, или «дерево желаний», как её тут называют, обнесли забором. Если повязать на ветку ленточку (или просто прикоснуться) и загадать желание - оно непременно сбудется. Я точно знаю что это правда: то что я загадывал здесь восемь лет назад - сбылось. Сбылось и рассыпалось в прах.
Забором повыше обнесён фундамент десятинной церкви, заложенной более тысячи лет назад. По преданию церковь рухнула под напором заполнивших её людей, стремившихся спастись от орд хана Батыя. Рухнула, да так с тех пор и не была отстроена.
Прямо передо мной - Андреевская церковь проекта Растрелли. На её ступенях в далёком теперь 1961 году снимали финальную сцену знаменитого фильма «За двумя зайцами», и на всём Андреевском спуске можно найти немало сувениров посвящённых фильму.
Музеи, арт-галереи, театры, дорогие рестораны и незатейливые кафе - всё это мирно уживается на Андреевском. Каждое здание здесь обросло байками и историями. Каждое здание здесь - и есть история. Мне хорошо здесь. Даже в дождь.
Андреевский дремлет. Светящихся окон почти нет. Многие дома пустуют по много лет, скучают и вспоминают былые времена, тихо перешёптываясь между собой. Вот скрипнула дверь. Вот сквозняк хлопнул ставней, вот чуть слышно прошуршал ветер гуляющий по давно оставленным комнатам. Из окна одного из заброшенных домов явственно слышится музыка: работает радио. Какой шутник отнёс его туда? Как подключил? И есть ли оно вообще, или мне это только чудится? Где-то внизу мелькает тень: кому ещё сейчас не спится?
Андреевский спуск - особое место. Обладающее собственной волей, притягивающее беспокойных вроде меня, искателей или сумасшедших.
Слева известный ресторан «За двумя зайцами», теперь, из-за позднего часа закрытый и тёмный. Справа нависает дом с привидениями. Мокрые камни под ногами и водяная пыль в лицо. Уже собираюсь повернуть назад, но нет: музыка. Откуда-то снизу. Волшебная музыка.
Делаю ещё два десятка шагов: так и есть: божественный Дин Мартин откуда-то снизу и справа поёт о грустной луне. Поднимаю глаза: Андреевский спуск 13. Известный дом, хотя любой дом на этой улице известен чем-то.
Музыка льётся из крохотной арки, притаившейся между двенадцатым и тринадцатым номером. Подхожу ближе. В глубине арки, в паре шагов по правую сторону притаилась невзрачная дверь под деревянным козырьком, по бокам которой то ли горят, то ли тлеют крохотные лампадки, а у входа, подвешенная в металлической рамке, раскачивается на ночном ветру деревянная вывеска: «Кафе Бегемот». Раскачивается, еле слышно поскрипывая.
Музыка играет там. Внутри. И её хорошо слышно, несмотря на то, что дверь только чуть-чуть приоткрыта.
Некоторое время я озадаченно разглядываю арку. Я не так давно живу у Андреевского, но этой арки не помню. Вот хоть убей не помню. Тем не менее, арка есть. Дверь приоткрыта, музыка играет, а вокруг никого. Да и кто тут может быть в такое время?
Я для чего-то верчу головой по сторонам, словно собираюсь что-то украсть. Затем нерешительно шагаю к арке, спотыкаюсь о слишком сильно выпирающий камень и чуть было не растягиваюсь у самого входа. После чего, помянув чёрта, хватаю ручку двери и тяну дверь на себя. Несмотря на ночной холод, ручка тёплая. Тёплая, шершавая и приятная на ощупь. Такую не хочется отпускать.
В крохотной прихожей уютно и тепло. Зеркало в тяжёлой раме, старомодная вешалка для пальто, коврик на полу и неяркий свет, что проникает сюда из комнаты - вот и вся обстановка.
-Проходите! - доносится приятный мужской голос, - Я всегда рад гостям!
Основная комната маленькая. Можно даже сказать - очень маленькая. Электрического света не видно, не видно и выключателей. Неяркий свет, который я заметил ещё из коридора, дают четыре тяжёлых медных подсвечника с тремя свечами на каждом: два из них на барной стойке что справа, два - на каминной полке.
Камин прямо передо мной. В его чреве убаюкивающе потрескивают дрова, распространяя тепло и невыразимый запах вишни и древесной смолы. Присматриваюсь: на той же каминной полке дремлет чёрный кот: при моём появлении он лениво приподнял голову, но тут же утратил ко мне интерес. В неярком свете его сложно заметить, но когда свечи вспыхивают чуть ярче, его мех чуть заметно переливается на свету.
В дальнем от меня левом углу, на небольшом комоде гордо восседает древний ундервуд. Теперь такие увидишь только в музеях. Или тут, на Андреевском. Я почти слышу звук, с которым этот древний аппарат разрывает тишину маленькой комнаты и с трудом сдерживаю желание подойти поближе и ударить по клавишам.
Стол в комнате всего один: низенький древний инвалид с изрядно потёртой крышкой. С одной стороны стола - широкий мягкий диван, на котором может комфортно разместиться два человека, с другой - огромное кресло, весьма располагающее к тому чтобы плюхнуться на него и тут же уснуть. Слева от ундервуда - какая-то картина на стене, сюжет которой невозможно разобрать из-за освещения. Не густо, но... удивительно уютно.
Справа - крохотная барная стойка с известными уже подсвечниками, непременными бутылками на заднем плане и завешенным тканью дверным проёмом, за спиной у стоящего за стойкой человека.
Очень странное кафе.
В два шага я добираюсь до стойки. Бармен улыбается.
-Доброй ночи... - он вопросительно смотрит на меня.
-Антон, - представляюсь.
-Очень приятно, Антон, - он кивает мне, - а я - Михаил.
У Михаила интересное лицо. В нём есть что-то и от крестьянина и от интеллигента. Вероятно так должен выглядеть сельский фельдшер, почему-то думается мне.
-Где хотите присесть, Антон? У бара или за столом? - бармен выдёргивает меня из моих размышлений.
-Давайте тут, - отвечаю я. - Честно говоря, я уже домой собирался. И ушёл бы, да музыку услышал. Хорошая музыка.
-Пожалуйста, присаживайтесь, - бармен пододвигает подсвечник поближе, - На улице холодно, поэтому могу предложить вам кофе по турецки и... - он подмигивает, - кое что покрепче!
-Можно и кофе, можно и покрепче. Виски держите?
-Разумеется, - машет рукой Михаил, - но я бы рекомендовал вам, так сказать из личных запасов, очень приличного коньяку.
-Давайте, - мне в общем-то всё равно, - Маленькое кафе у вас! - я обвожу рукой небольшое помещение.
-Да, - свободно соглашается бармен, - По правде сказать, это кафе не для коммерции, а так. Небольшое хобби. Мне нравится поболтать с приятным человеком за чашечкой кофе, но при этом я не люблю излишней суеты и слишком больших компаний. А где же искать интересных людей, как не здесь, на Андреевском?
-В общем, верно. Людей здесь полно, - тяну я, глядя как Михаил ловко колдует с крохотной медной туркой над удивительно архаичной электрической плиткой. Две минуты - и передо мной стоит дымящийся кофейник, чашка и стакан с холодной водой. Бокалов с коньяком - два.
-Антон, не возражаете если и я с вами, за компанию? - зачем-то постфактум спрашивает бармен.
-Да нет.
Михаил присаживается напротив меня, с удовольствием поводит носом над своим бокалом и прищуривается от удовольствия. Заразительно, чёрт возьми! Я повторяю его манёвр и ощущаю истинное блаженство: ни с чем не сравнимый, терпкий, с еле слышным ароматом дуба и вкраплением шоколада, запах коньяка. Великолепного коньяка.
Я делаю крохотный глоток, недолго подержав напиток на кончике языка и чувствую как по телу идёт тёплая волна. От макушки до самых пяток. Я чувствую что согрелся.
Михаил смотрит на меня, сдержанно улыбаясь.
-Прекрасный коньяк, - искренне говорю я, - Что за марка?
-Из личных запасов, Антон, я же тебе говорил. В магазине такого не купить. Попробуй кофе!
Кофе не уступает коньяку.
-Итак, Антон, - бармен делает глоток из своего бокала, - Какими судьбами здесь?
Неопределённо пожимаю плечами.
-Живу тут, неподалёку. Люблю это место. Часто гуляю. Что ещё сказать?
Свечи на мгновение вспыхивают чуть ярче. Подчинившись внутреннему импульсу, я оглядываюсь назад - так и есть. Кот открыл глаза и смотрит на меня с лёгким презрением. Бармен щурится.
-То есть ты. В два часа ночи. В холод и под дождём. В погоду, когда хороший хозяин собаку из дома не выгонит, бродишь по улице только потому что живёшь неподалёку? Да, Андреевский спуск - удивительное место, но ты обратил внимание, что кроме тебя тут никого нет?
Михаил говорит удивительно мягко. Вкупе с коньяком и теплом из камина, его слова обволакивают меня. В конце концов, а что я теряю?
-Я... мне... - слова даются нелегко, - Мне нечего делать дома. И я гуляю до поздней ночи чтобы не ворочаться в кровати без сна, с уймой вопросов, на которые у меня нет ответов. Вас устроит такой ответ?
Михаил слушает внимательно, словно помечая что-то про себя.
-Много свободного времени? - серьёзно спрашивает он и попадает в точку. В этот раз я не делаю вид, будто не понял вопроса.
-Да. Его всегда много, когда из твоей жизни уходит что-то важное. Родное и ценное. Сейчас у меня очень много свободного времени.
Некоторое время мы молчим. Тишина в комнате столь оглушительна, что слышно как горят свечи. Куда делась музыка?
-Распутье?
-Оно самое.
-Знаю, - Михаил делает глоток из своего бокала, - Если в твою жизнь приходят перемены, то меняется всё. Прошёл цикл, сбросил кожу.
-И?
-То есть?
-Зачем вы спросили меня об этом? Вы ведь не просто так задали этот вопрос?
-То есть, собираюсь ли я давать тебе советы?
-Вы очень верно угадали моё настроение и я подумал...
-Знаешь Антон, - перебивает меня бармен, - Ничего в этой жизни не происходит просто так. И если в такую погоду в моё кафе забредает гость, он как правило что-то ищет. Чего ищешь ты?
-Я... сложно так сказать, - вопрос несколько выбивает меня из колеи и я даже отставляю бокал, - Свой путь. Дорогу.
-Не-ет, - Михаил тянет «е» и отмахивается от моего ответа как от назойливой мухи, - Ты и так на своём пути. И тебе это известно. Что ещё?
Я снова пожимаю плечами:
-Душевного покоя...
-Покоя? - бармен иронично улыбается, - Полный покой возможен только на кладбище. Ладно, зайдём с другой стороны. Чего ты хочешь? Вот сейчас. В данный момент?
Я смотрю на него. В его глазах отражается огонь из камина. Что-то подсказывает мне, что такими же глазами мне в спину глядит чёрный кот. Я смотрю в глаза сидящего напротив человека и понимаю, что не знаю ответа на его вопрос.
-Не знаешь? - Михаил словно услышал мои мысли, - Ну же! Чего ты хочешь?
Господи, какой дурацкий вопрос! Ну чего только не хочет человек, а мне почему-то нечего ответить.
-Антон! Ты, одинокий отчаявшийся человек. Который гуляет допоздна только чтобы не засыпать в одиночестве. Потерявший всё то, чем жил последние годы. Чего ты хотел будучи ребёнком, не зная что делать? Особенно в такое время, за неделю до нового года? Чего ты хочешь?
-Чуда? - я не утверждаю. Я спрашиваю.
-Вот! - бармен бьёт ладонью по стойке и отпивает ещё, - Наконец-то! Чуда!
Он придвигается ко мне и кивает. Чуда.
-Чуда, - повторяет он, - Как и маленьким ребёнком, ты хочешь чуда. Но почему-то не веришь в него. Ведь не веришь, а?
-Не верю, - отчего-то мне становится стыдно за себя и вот это своё «чудо», что не удержавшись вылетело изо рта.
-Ладно, не веришь. А что такое чудо? Хоть на этот вопрос ты сможешь ответить?
-Чудо? Ну это нечто... светлое. Приятное. Иногда неожиданное. Что-то, что может изменить тебя. Или хотя бы сделать твою жизнь чуть лучше.
-Не идеальное определение, но в общем сойдёт. А как ты узнаешь, что чудо произошло? Вот например: ты идёшь по дороге и находишь кошелёк. Это чудо?
-Да нет, везение. Кроме того, его ведь кто-то потерял. Какое же это чудо, если взять у одного и отдать другому?
-Хорошо. Тогда вот так: ты засыпаешь вечером, а утром находишь под новогодней ёлкой подарок. Что-то, что давно хотел. Это чудо?
-Тоже нет. Подарки под ёлки кладут родители. Предварительно купив их в магазине.
Я снова ощущаю презрительный кошачий взгляд и почему-то начинаю думать, что сказал глупость.
-Но ведь ребёнком ты считал это чудом? - Михаил пододвигает подсвечник ещё ближе ко мне и подливает коньяк в бокал, - Ведь так?
-Какая-то странная постановка вопроса. Да, считал, но при чём-тут...
-При том. При том, потому что мы незаметно подошли к самой главной составляющей Чуда. К тому, без чего чудо невозможно, - Михаил задерживает дыхание, - к Вере.
-Вере?
-Именно. Есть такая аксиома, о которой ты, вероятно забыл. Каждому воздастся по его вере. Так и чудеса. Они случаются только с теми кто в них верит. Я ведь не зря спросил тебя: как ты узнаешь что чудо произошло? Может быть ты каждый день тыкаешься носом в чудеса, но ослеп настолько, что разучился их видеть?
-Но ведь новогодние подарки...
-Антон. Послушай меня очень внимательно. Хотя бы потому, что я знаю о чём говорю. Неважно кто именно укладывал подарки под ёлку. Важно то, что ты верил в чудо. Ждал и дожидался. Ты ведь помнишь это ощущение? Ощущение Чуда?
-Да, - словно сомнамбула ответил я, - Помню.
-И неужели подарок на новый год - единственное чудо из тех что с тобой происходили?
-Нет, - продолжил я, - Когда я впервые увидел море - оно поразило меня. Оно казалось мне чем-то необычайным. Я всё время думал: что же там, за морем? И спрашивал папу. А папа рассказывал мне необыкновенные истории о пиратах и дальних странах.
-И ты мечтал?
-Да, я мечтал. Но теперь я побывал за многими морями.
Михаил не слушает продолжения фразы.
-А снег? Настоящий снег, который словно взбитый пух укутывал город, разве он не казался тебе чудом?
-Казался. Мама читала мне сказку о том что... О том что Метелица взбивает свою пуховую перину и от этого снег укрывает землю.
В камине догорают дрова. По лицу бармена ползут тени и мне вдруг невыразимо хочется спать.
-Вот и ключ, Антон. В какой-то момент ты перестал мечтать. Перестал верить. И чудеса ушли из твоей жизни. Вообще, люди странные и часто непонятные существа. Верят астрологам и гадалкам. Вызывают духов. Плюют через плечо и прогоняют с дороги чёрных котов (за спиной ощутимо фыркнуло). Платят деньги знахаркам для того чтобы избавиться от сглаза. Верят в любую чушь, которая преподносится с достаточным пафосом и при этом совершенно не верят в чудеса.
-Я уже пойду, - поднимаюсь со стула, - Что-то глаза слипаются. Сколько с меня?
-Оставь, какие деньги? Мне было приятно с тобой пообщаться. Ещё зайдёшь?
-Разумеется.
-Тогда увидимся!
Тяжёлая дверь закрылась за моей спиной.
...
продолжение следует.
P.S. картинку нашёл в инете. Авторства не знаю, но если кто-то подскажет, с радостью поставлю копирайт.
Я бы даже купил такое.