не успевшие отчаяться и их географ
«Географ пропил глобус» - несколько прямолинейное русское искусство, сделанное из хорошего материала хорошими ремесленниками. Это, в общем, уже большая редкость для нынешнего российского кино. Во времена шлака «Географ» шедевр. Чуть более глубокий и чуть более стильный, чем большинство прочих попыток делать умное кино в России. До «Дикого поля«, например, не дотягивает, но и задачи такой, кажется, нет. Тут все-таки речь идет о попытке поговорить с массовой нефестивальной аудиторией. Завлечь и обескуражить.
Фильм открывается с мощной иронической цитаты. Нелепый мужчина в тулупе, с желтым микрофоном развлекает пассажиров электрички песней Кипелова «Я свободен». Свобода теперь приходит только в таком обличии.
«Географ» определенно взял бы премию за лучшее отображение современного российского быта, археологии квартирного мусора. Этого ведь нигде не показывают. Сериалы снимаются в искусственных интерьерах, блокбастеры вообще игнорируют такие подробности как кухня. Поэтому место фактической жизни русского человека в искусстве не представлено. Кажется, мы даже стесняемся этого места - отсюда «Старбакс» или «Шоколадница» как затянувшийся прыжок в средний класс.
Но факты таковы. Вот старая газовая плита, покрытая черной копотью и пятнами жира. Именно здесь у Виктора Робертовича Цоя распускались синие цветы, когда он хотел перемен. Возле плиты такой специальный раскладной стол из ДСП, на поверхность которого наклеено покрытие в мелкую серую сеточку. Не одно поколение россиян выросло за таким столом, сначала жрали кашу, потом пили компот, потом ели торт «Наполеон» на день рождения - в торжественных случаях стол выносится в комнату и становится уже праздничным столом - а в конце, как важная часть сознательной жизни, водку и пельмени. Жир плиты и сеточка стола почти не оставляет людям пространства - здесь нет ни окон, ни места, ни покоя, ни отдыха. Но можно выйти на балкон - то ли покурить, то ли для самоубийства. Балкон - символ простора, открывающиеся виды напоминают о том, что земли в России много, и нет никакой нужды сидеть на кухне, между жиром и клеточкой. Но все сидят.
И перемен никто не хочет. Этот быт неизменен, так было от веку: жир, клеточка, дверь в туалет, тапочки. Рядом, впрочем, в тех же домах существуют и иные культурно-энергетические уровни. Это те, кто сделал ремонт. Ремонт носит абсолютный характер, он проводит линию, разделяющую человечество. Паркет, стеклопакет, белые подушки дивана, синяя краска стен - и вы уже в другой реальности. Перейти из доремонтного векового состояния в ремонт невозможно, ремонт трансцендентен. Вас, конечно, могут пригласить в ремонт на чашку отличного кофе, но вы там наследите и уснете в ванной, вот и все.
Географ, в общем, страж неэффективности, потому что эффективными могут быть либо люди без воображения, либо коррупционеры. Такие высмеиваются в лице мимолетного директора школы, а также в лице помощника депутата, вернувшегося из Москвы на родину - поднимать пермскую культурку (это так и говорит он, культурку). Географу урбанизм, современное искусство не интересны. Он покачался на качельке, выпил, покурил - и хорошо.
Композиция фильма делит его на две части. В первой взрослые тетки и дяденьки отчаянно ищут любви и счастья в своих неотремонтированных и отремонтированных конурах. Это отчаянно скучно, только натуралистическая вещественность спасает от зеваний. Зато во второй географ вырывается в поход со своими старшеклассниками. Здесь он ведет себя как безумный капитан пиратского судна, Джек Воробей на Каме.
Подростки не лучше взрослых, а просто они еще не успели устать от жизни, войти в колею и отчаяться. Поэтому им здорово и не очень страшно - пройти порог, влюбиться, выгнать географа из школы. И платоническая любовь географа к шестнадцатилетней девочке выглядит также естественно, как его алкоголизм. Тут все продумано крепко, если ночью рядом с вами ложится милая вам женщина, вы, не имея к ней сексуальной нужды, обязательно поцелуете ее в затылок.
Фильмов про подростков в России, кстати, кажется вообще нет - не считать же подростками каких-нибудь резиновых придурков в брендовых шмотках, про которых рассказывается в массовом «красивом» кино. Поскольку подростков не показывают, то и они, и мы понятия не имеем, кто они такие. Так что подросток у нас либо монстр, либо жертва, хотя в действительности он ни то и не другое. «Географ» в этом смысле опасное для нашего сонного сумасшедшего дома исключение. В нем показана субъектность шестнадцатилетних.
В конце фильма уволенный отовсюду географ гуляет по Перми в безупречно отглаженной коричневой итальянской сорочке. Даже не знаю, как объяснить этот символизм.
Originally published at kmartynov.com. You can comment here or there.