как хипстеры и урбанисты отправили детройт в ад
Click to viewРазглядывать руины - одно из любимых развлечений пользователей сети. Мертвые города, еще недавно полные амбиций и человеческих голосов, действуют на нас завораживающе. Сидя за компьютерами в своих многолюдных районах, мы возвращаемся к этому зрелищу вновь и вновь. У данного явления даже появилось собственное имя - ruin porn. Нам повезло больше, чем тем беднягам, в чьих заброшенных домах теперь прорастают деревья. Те, кому становится мало просто смотреть на фотографии, отправляются на место событий, чтобы почувствовать застывшее время лично.
В России такой точкой паломничества стала Припять, пятидесятитысячный город, уничтоженный катастрофой на Чернобыльской АЭС. Американские руины масштабнее и сложнее, они артефакт индустриального века и человеческих конфликтов. Некогда четвертый по значению город в стране, получивший во время Второй мировой войны имя «Арсенала демократии», Детройт теперь производит в основном следы собственной гибели, а медиа их тиражируют.
Бинелли начинает свою историю с перечисления заслуг Детройта перед мировой культурой. Герой Селина в «Путешествии на край ночи» ужасается конвейером Форда, построенным в этой «Силиконовой долине эпохи джаза» (пожалуй, здесь было бы уместно вспомнить и Чаплина с его «Новыми временами»). Блюзмены пишут в городе свои лучшие вещи, Дэвид Боуи посвящает трагическим событиям конца 60-х песню Panic in Detroit. Но главным культурным героем для местных подростков, начиная c конца 80-х, становится Робокоп, робот-полицейский из одноименного фильма Верховена. Действие ленты разворачивается в футуристическом Детройте, где правят коррупция, преступность и насилие, ведущие город к экономическому коллапсу.
Оптимисты говорят, что банкротство станет решительным шагом, направленным на расставание с прошлым. Экономика Детройта больше не будет строиться исключительно вокруг автомобильной индустрии. Уже сейчас, продолжают они, рестораны вроде Sunday Dinner Company оживляют центр города, наполняя его людьми, готовыми оставлять щедрые чаевые, а Detroit Bicycle Company предлагает покупателям трогательные велосипеды в стиле ар деко, напоминающие о славном транспортном прошлом города. Правда, как следует из информации на страничке в Facebook, многообещающий детройтский ресторан в центре закрылся в мае. Похоже, медленно умирающему городу с населением в 700 тысяч человек остается питаться лишь уличными выставками современного искусства, вроде той, что была организована в 2009 году в рамках Hedelberg project, - ею восторгается Бинелли. Да, пожалуй, и производство велосипедов в городе моторов можно назвать ироническим перформансом.
Бинелли хороший рассказчик, но его истории не предполагают никакой морали. С поистине буддистской отрешенностью он представляет галерею своих героев, выживающих и мечтающих на фоне nonliviable city[4] (один из слоганов Детройта восьмидесятилетней давности гласит: «Это место, где стоит прожить жизнь»). В книге есть глава, посвященная пожарникам из района Хайленд Парк, которые борются с огнем, до сих пор серьезно угрожающим городу: в 2008 году было зафиксировано 90 тысяч пожаров, и многие из возгораний предположительно являются результатами поджогов. Один пожарник приезжает сюда работать из Бронкса, где настоящей жизни и настоящего огня давно уже нет.
Богема наблюдает за местным разложением с видом на озеро Мичиган, редкие белые стартаперы носятся со своими планами среди заброшенных зданий, директор школы пытается дать образование беременным ученицам, а «оператор тяжелых машин», у которого нет работы, становится пресловутым городским фермером и разводит огород на ничейной земле Детройта. Разговор автора с директором школы прерывает телефонный звонок от ее детей, которые рассказывают про опоссума, который живет в стене ее дома. А фермер пытается шутить, что если бы больше земель обрабатывалось такими как он, то на улицах было бы меньше марихуаны, но зато, может, больше метамфетаминовых лабораторий.
Бинелли к месту вспоминает «Сталкера» Тарковского и ведет с местными хипстерами задушевные беседы о том, как им живется «в Зоне».
Но в его книге находится место и для другой правды: в Детройте помимо новой богемы существует молчаливое большинство нормальных парней. Их участие в выживании города принимает форму стоического принятия повседневных обязательств вроде стрижки газона. Они стригут свой газон, а еще - газон на пустующем участке рядом. Там жил бы их сосед, если бы он не потерял работу, если бы не умер, если бы его дом не сожгли наркоманы, один из которых случайно уронил свою трубку для крэка, пока искал куски старой меди на продажу. Нормальные парни не хотят современного искусства или революционно новых форм жизни, они просто хотят иметь работу, нормальных соседей и стричь свой газон.
Автор написал эссе или даже поэму о своем родном городе, вполне прозрачно намекнув во введении, кто стал для него образцом. В 1929 году нью-йоркский журнал Outlook, не доживший до конца Депрессии и прекративший существование шестью годами позднее, отправил поэта и журналиста Мэтью Джозефсона на открытие автомобильной выставки в Детройт. Джозефсон был левым интеллектуалом, он только что опубликовал биографию Эмиля Золя. Для него Детройт стал одновременно источником восторга и ужаса перед надвигающейся новой эрой. Джозфсон писал о городе, где никого больше не волнуют человеческие существа с их жалкие телами, зато все внимание приковано к «телам» крайслеров или фордов. Для него это был город будущего - и это отнюдь не комплимент, ни для города, ни для будущего. Бинелли попадает на автомобильную выставку через 80 лет после визита Джозефсона, он наблюдает за банкротством General Motors, и чувствует, что предсказания того о будущем сбылись: оно являет себя именно здесь, в Детройте.
Весь текст на Terra America.
Originally published at kmartynov.com. You can comment here or there.