я не участвовал в переписи
Я, разумеется, не участвовал в переписи населения. С одной стороны, мне банально не хочется никого впускать к себе в дом, кроме тех, кого я жду. Тем более, я категорически против того, чтобы в мой дом заходили любые представители официальных властей, включая разнесчастных и подневольных студентов-переписчиков. Давайте уже всерьез принимать собственные законы: раз сказано, что жилище неприкосновенно, значит не стоит бегать и смотреть в глазок, кто там к вам явился, и уж определенно не стоит перед этими незванными гостями лебезить, как это делают мои достопочтенные соседи. Вообще, перепись, если оставить в стороне идеологически ангажированную публику, демонстрирует, что население очень лояльно или лучше сказать подобострастно к властям, что бы там кто ни говорил. Кратко говоря, они будут прыгать так высоко, как прикажет начальник. Если завтра к власти пришел бы Гитлер, они наверняка из самых лучших побуждений сдали бы всех евреев в округе, даже самых хороших своих знакомых, если только для этого был бы соответствующий формуляр. Любые формы политической тирании идут из этого глубинного рабского сознания, снизу вверх, а вовсе не наоборот, как предпочитают думать наши политические романтики вроде Олега Козырева.
Так вот, в переписи не участвуют в основном образованные люди с доходом выше среднего - об этом с гневом заявляют сейчас отчего-то обидившиеся чиновники, у которых, видимо, горит план (об этом ниже). Не думаю, что это политическая осознанная позиция. Меньшинство, которое не участвует в переписи, действует при этом столь же пассивно, как и раболепствующее большинство. Попадаются только отдельные "сознательные" граждане, но их совсем ничтожное число. Один из них журналист "Новой газеты" Сергей Ежов, к которому российское государство приходило с участковым, чтобы его, Сергея Ежова, пересчитать и в последствие облагодетельствовать. Я далек от пафоса г-на Ежова, который обставил свой диалог как профессиональный материал, призывающий к бойкоту переписи. Я вообще не вступал в переговоры с пересписчиками, и понятия не имею, приходили ли они. Мои резоны проще.
Кратко говоря, российское государство систематически не выполняет своих обязательств. Поэтому любая добровольная помощь этому государству расценивается мной как деятельность по укреплению сложившегося положения вещей. Неучастие в переписи - это жест недоверия к Российской Федерации. При этом я не считаю, что нужно уходить в полные отказники. Напротив, нужно сочетать систематическую критику нынешних порядков с конструктивной деятельностью по изменению положения вещей. Вопрос не в том, чтобы стать самым честным, а в том, чтобы приучить государство сидеть на коротком поводке и гавкать (вмешиваться) только в том случае, если это действительно нужно, действуя в рамках законодательства, а не "по понятиям". Ради этой цели можно и нужно пачкаться, вступая в сотрудничество с государством в тех точках, где возможны какие-то изменения. Но в отношении переписи я знаю твердо: чем меньше я в ней участвую, тем лучше обеим сторонам, и мне, и большому начальству, которое по крайней мере знает в результате, как такие как я относятся к таким как оно.
В этом смысле очень показателен демарш некоего челябинского чиновника Сергея Давыдова, который заявил, что они, государственные люди, на будущее учтут и запомнят тех, кто не принимал участие в переписи и в свою очередь тоже не будут выполнять просьбы этих граждан. Особенно раздражает этого чиновника тот факт, что в переписи не участвуют люди, которые живут лучше среднестатистического россиянина. Г-н Давыдов, собственно, и продемонстрировал отвратительную плебейскую харю российской государственности, открывать дверь которой может лишь бесстрашний герой или человек, лишенный напрочь эстетического вкуса. По мнению Давыдова, отношения между государством и гражданами строится по принципу взаимных даров, т.е. по сути как раз "по понятиям". Причем, первыми дар должны сделать именно граждане, после чего государство, возможно, тоже их выслушает. Я не знаю, какое у Давыдова образование, но он, очевидно, не имеет ни малейшего отношения о правах и обязанностях гражданина, а также о смысле существования современного государства. Государство не обязано выполнять никаких просьб, и этого от него никто не ждет или, по крайней мере, не должен ждать за рамками бытового патернализма. Государство должно выполнять свои функции в рамках закона. Мышление Давыдова указывает, что, конечно, тезис о феодальном статусе современной России несколько преувеличен: в действительности местные чиновники живут еще в родо-племенном строе. Не уверен в том, является ли должность господина Давыдова выборной, но сильно сомневаюсь, что в любой развитой стране он после подобных публичных выступлений смог бы продолжить свою политическую карьеру.
Так вот, в переписи не участвуют в основном образованные люди с доходом выше среднего - об этом с гневом заявляют сейчас отчего-то обидившиеся чиновники, у которых, видимо, горит план (об этом ниже). Не думаю, что это политическая осознанная позиция. Меньшинство, которое не участвует в переписи, действует при этом столь же пассивно, как и раболепствующее большинство. Попадаются только отдельные "сознательные" граждане, но их совсем ничтожное число. Один из них журналист "Новой газеты" Сергей Ежов, к которому российское государство приходило с участковым, чтобы его, Сергея Ежова, пересчитать и в последствие облагодетельствовать. Я далек от пафоса г-на Ежова, который обставил свой диалог как профессиональный материал, призывающий к бойкоту переписи. Я вообще не вступал в переговоры с пересписчиками, и понятия не имею, приходили ли они. Мои резоны проще.
Кратко говоря, российское государство систематически не выполняет своих обязательств. Поэтому любая добровольная помощь этому государству расценивается мной как деятельность по укреплению сложившегося положения вещей. Неучастие в переписи - это жест недоверия к Российской Федерации. При этом я не считаю, что нужно уходить в полные отказники. Напротив, нужно сочетать систематическую критику нынешних порядков с конструктивной деятельностью по изменению положения вещей. Вопрос не в том, чтобы стать самым честным, а в том, чтобы приучить государство сидеть на коротком поводке и гавкать (вмешиваться) только в том случае, если это действительно нужно, действуя в рамках законодательства, а не "по понятиям". Ради этой цели можно и нужно пачкаться, вступая в сотрудничество с государством в тех точках, где возможны какие-то изменения. Но в отношении переписи я знаю твердо: чем меньше я в ней участвую, тем лучше обеим сторонам, и мне, и большому начальству, которое по крайней мере знает в результате, как такие как я относятся к таким как оно.
В этом смысле очень показателен демарш некоего челябинского чиновника Сергея Давыдова, который заявил, что они, государственные люди, на будущее учтут и запомнят тех, кто не принимал участие в переписи и в свою очередь тоже не будут выполнять просьбы этих граждан. Особенно раздражает этого чиновника тот факт, что в переписи не участвуют люди, которые живут лучше среднестатистического россиянина. Г-н Давыдов, собственно, и продемонстрировал отвратительную плебейскую харю российской государственности, открывать дверь которой может лишь бесстрашний герой или человек, лишенный напрочь эстетического вкуса. По мнению Давыдова, отношения между государством и гражданами строится по принципу взаимных даров, т.е. по сути как раз "по понятиям". Причем, первыми дар должны сделать именно граждане, после чего государство, возможно, тоже их выслушает. Я не знаю, какое у Давыдова образование, но он, очевидно, не имеет ни малейшего отношения о правах и обязанностях гражданина, а также о смысле существования современного государства. Государство не обязано выполнять никаких просьб, и этого от него никто не ждет или, по крайней мере, не должен ждать за рамками бытового патернализма. Государство должно выполнять свои функции в рамках закона. Мышление Давыдова указывает, что, конечно, тезис о феодальном статусе современной России несколько преувеличен: в действительности местные чиновники живут еще в родо-племенном строе. Не уверен в том, является ли должность господина Давыдова выборной, но сильно сомневаюсь, что в любой развитой стране он после подобных публичных выступлений смог бы продолжить свою политическую карьеру.