милые и (не)замысловатые
Наталия Сибирякова n_postscriptum
* Письмом.
Я боюсь старости, огня, слепоты.
В каждой моей руке живёт по старухе.
У одной иголка с нитками, у другой на коленях кошка.
Бесконечная череда ниток, бесконечная череда кошек. А старухи не умирают.
Вышивает новые линии на испещрённых ладошках. Одна.
Гладит вечную кошку. Другая.
Покачиваясь в креслах-качалках.
Упущенное время - в каждом моём зрачке.
Я знаю, что свет рождается там же, где происходит тьма.
Китайский болванчик глядит на меня в упор, покачиваясь.
Болванчик с лицом китайского импреатора, выбеленным и плоским.
(Будь осторожнее с книгами, говорит, можешь порезаться.)
Там, откуда произрастают слова, на самом дне живота -
пустота.
Но если взять в руки тёплый живой комочек, клокоточек
слов, - у них внутри то же, что у любой кошки, они состоят из того же:
ножки, глазки, ушки, пузико и сердечко, - выйдешь с таким на крылечко,
пустишь его колечком вроде бы - чтоб полетел и потом растаял, а он
не захочет, вывернется, запрыгает по асфальту,
или вообще - прильнёт к твоему ботинку
и заскулит.
И как потом объяснить - человеку, даже любимому - что это всё означает.
Вот мы идём по дорожке, встречаем
Костю, Наташу, Катюшку, Дениску, Оленьку, Даню, Алёшку, папу.
Не встречаем:
Витьку и маму.
А слово от нас уже убежало.
(В этом месте сделайте, пожалуйста, полный выдох - даже если вам кажется, что вы уже всё, совершенно всё выдохнули, не вдыхая, попробуйте выдохнуть из себя ещё, весь воздух, весь без остатка, маленькими шажками, это очень важно - иногда выдохнуть всё...)
Я предлагаю стараться. Думать светлее. По возможности, ничего не бояться.
Не оценивать, а ценить -
любить.
И знаете, Дима, я всё-таки хочу книжку.
Чтобы написать посвящение - маме.
...
Потому что, на самом деле, счастье -
это когда все живы.
И лето.
***
Мне всё кажется,
что чужое кладбище станется под конец
да к чужим воротам
припадёшь, нагой, весь - серебряный бубенец,
как апостол Пётр,
зачерпнёшь губой солоную гладь,
никого не дождёшься и восвояси -
раздавать по дорогам песни и пришивать
колокольцы к рясе.
Но и здесь - на чужой огонь,
за чужими гончими псами
побредёшь, изношенную ладонь
под дождём протягивать, с облепившими волосами,
и лицо растает в памяти, как огарок,
потому что слепой певец
оставляет только один подарок
…
А мне не нужно.
Я хочу идти по дороге, ведущей к храму.
Бубенцы собирать по Дороге, ведущей к Храму.
Роди меня, мама, ещё один раз.
Ещё только раз, каких-нибудь жалких две тысячи лет тому,
чтоб припасть к Нему,
зачерпнуть губой солоную прядь,
чтобы стать, как Он обещал, собирателем бубенцов,
самым юным и самым искусным из всех ловцов!
Но апостол Пётр качает седой башкой -
кто ты, мол, такой,
пластиковая погремушка…
***
кто приходит
с мечом
тот уходит
с проломленным позвоночником
с вывихнутой челюстью
с заплаканными глазами
и со своим
потяжелевшим
нещадно
безбожно
просто
очень тяжёлым,
волочащимся по земле,
мечом.
***
когда у тебя перестают выпадать волосы,
тебе кажется, что самое страшное позади.
когда у тебя больше не выпадают волосы по утрам на подушку, как снег,
ты думаешь, что жизнь не такая уж поганая штука.
когда у тебя больше не выпадают по утрам волосы после химиотерапии,
ты начинаешь думать, что жизнь продолжается.
а твои выпавшие волосы беседуют с богом,
и только им с богом известно, на сколько дней или лет ты ошибся.
***
мой Город смолк.
я вышел к алтарю,
со всей своей
изнанкой наготове,
чтоб он услышал,
как заговорю,
как зашагаю
в это минно поле,
как каждый слог
рифмуется со "стук"
и как кадык
подскакивает гулко,
как будто женский туфельный каблук
в кромешной
темноте
проулка..
и вот - они.
звучат.
мои слова.
мои слова
звучат
совсем отдельно.
так рядом с солнцем шелестит трава
и пахнет солнцем, и росой, и шмелью,
так я стою, чуть слышен, невредим,
и пахну потом и чуть-чуть духами,
и я - невидим, неопределим
за этими
моими
за стихами..
Юлия Седова green_phantom
гляжу и гляжу лежу и лежу
лежу и лежу гляжу и гляжу
вода леденеет
воздух стоит
слово немеет
сердечко моё не болит
нет потому что больше во мне сердечка
нет у меня уже силы иметь сердечко
нет у меня ни ручек ни ножек ни почек
лежу я лежу игрушечен раскурочен
а ты на меня глядишь и меня жалеешь
на ручки берёшь любишь холишь лелеешь
ты мне говоришь:
я был в этой самой тьме
которой не встретишь ни в комнате ни во сне
и там было что-то там кто-то был -
там было Нечто
но как тебе объяснить - наша речь и не речь-то
язык не язык
глаза видят то что привык
наши ручки ножки и почки - вообще цветочки
и гладишь меня и плачешь и снова жалеешь
а я отвечаю тебе:
Вася или скажем Егорка
ты был славным мальчиком по поведенью имел пятёрки
кашу съедал маму свою не расстраивал
многих любил никого не предал только правду отстаивал
так вот драгоценный Егорка или же Вася
ты жил хорошо и далее не сдавайся
но если ты что-то и видел в той самой тьме
не говори мне
не говори мне
не говори мне
-----------------
потом-то конечно снисходит на нас благодать
и больше не важно что ничего не видать
***
мне приснился сегодня сон -
страшный, прекрасный, дикий сон
о природе любви -
мне приснилось,
что мужчины влюбляются в женские пупки,
а женщины влюбляются в мужские пупки -
они соприкасаются своими плоскими, красивыми животами,
стоят обнявшись, но не врастая друг в друга,
и любят друг друга - сильно, постыдно, бесконечно.
а я стою в стороне и смотрю на их праздник жизни,
на их плотоядное чувство -
у меня около десяти килограмм лишнего веса,
три складки на животе,
уродливый пупок -
никто ко мне не подходит,
никто не хочет меня любить,
все отворачиваются,
делают вид, что вовсе не замечают.
я вспомнила этот сон, когда днём увидела
фотографию живота Оливии Уайлд -
его золотистую кожу,
идеальный пупок -
теперь я знаю, почему Оливию Уайлд считают секс-символом.
***
стихотворенье - начинается как выдох,
стихотворение - кончается как вздох.
Воденников
Стихотворение рождается само,
живёт в своём мирке - ему не нужно
ни листиков, запрятанных в Басё,
ни мальчиков, ни мамы, ни подружек.
И в классе средней школы, у Дано
поставив двоеточие, не пишет
количество известного, но слышит
и видит всё,
как я в свои какие-то -дцать лет -
и в этом мы с ним, видимо, похожи.
Из колыбельки выпрыгнув, без ножек
идёт на свет, без света, через свет,
карабкается, пробует упасть,
но держит равновесие, как ветку.
Скажи мне, плоть от плоти, увидать
смогу ли я через грудную клетку
твою пустого моря мерный шум
и вкус залакированного солнца? -
Оно глядит серьёзно, я дышу -
потом смеёмся.
***
эти люди, которых я не могла бы любить
и которых так бесконечно люблю сейчас,
никуда их не спрятать, их никуда не скрыть -
что мне делать с вами
что мне делать без вас
нет, я их не оставлю гнить в своей собственной яме -
я их выпущу - всех - точно бабочек из сачка
вы со мною, мои небесные,
а я с вами.
пока.
Анастасия Манакова mamadit
Старым мелом из коробки
Потерявшейся когда-то
Где-то в классе под доской,
Довоенные ребята,
Заблудившиеся тени
В тенетах дворов и улиц,
В бывших кленах, в птичьих криках
И шуршании метлы,
Неумелое рисуют
На шагреневых листах
Современного асфальта,
В сонме призрачных "сейчас" -
Корабли и капитанов,
Парк и праздничные флаги.
И гвоздики, словно шпаги,
И фуражка на гвозде.
Солнце из окна на кухне,
Из-под краски на паркете
Проступает, будто Шишкин -
Тот же самый, что над тумбой -
Где медведи и стволы.
Папины часы и мама
В черной шляпке и духах,
Папиросы, серьги, бусы,
И шкатулка на трюмо.
Во дворе Равиль-татарин
В серой кепке-восьмиклинке,
И метла его печальна,
Как арабская зурна.
И кисель в кастрюльке мятой,
Зеркало и плед, и книга
Про геройский эскадрон.
Керосинки-крепдешины,
Геология и шашки,
Карта шведа под Полтавой,
Мушкетеры и гитара,
Брата старшего пиджак,
У соседей Тузик вредный,
Завтра может быть Маринка
Даст нести портфель домой.
Неизвестное сегодня
Отступает постепенно
Вглубь Арбата и Покровки,
Чтобы тени вновь могли
Натянуть веревок вены
И пустить по этим венам
Кровь, забытую когда-то
В зыбких, страшных снах войны.
Побежали по бульварам,
Запускать зеленых змеев
Полосатых и пятнистых
Над проспектами Москвы.
И футбольный мяч, конечно.
***
Декабрь
Шли и пели:
“В колыбели
Спи, покуда не успели
Принести тебе хвалу”.
Вот пришли и онемели,
Крылья бросив на полу.
Мать молилась,
Ночь двоилась,
Звезды сыпались в золу.
Елена Пестерева mihal4enko
Сосен было много. Много.
Переездов было мало.
Шел домой бычок безрогий.
Тихо музыка играла.
Переездов было девять.
Ты спешила и ругалась.
Надвигался понедельник,
И запомнить оставалось
Только вялые фиалки,
Боли согнутых коленей
И натянутый свивальник
Пассажирского сиденья.
***
последний страх врасплох застигнет
во сне - и дрожью пробудит
накинешь что-нибудь на спину
толкнешь окошко - и застынешь
там снег
и жалко уходить
на подоконник оба локтя
и лбом к холодному приник
как глупо, Господи, из плоти
ведь только дух обременишь
по небу проплывает лодка
тебя по-прежнему колотит
но не ложишься
временишь
***
Вот мы ложимся спать как пара чайных ложек,
Короткую кровать деля наискосок.
Горячим утюгом и солнцем пахнет кожа,
Постиранным пером - затылок и висок.
Сусальный ангелок меня за палец держит,
Истаивает день, кончается завод.
Построили редут отряды войск потешных,
Построили редут - и нет иных забот.
Мешаются в одно "эзопов" и "эдипов",
Тревожат и смешат, и слышишь, наконец:
Зефирный мальчик спит и хмурится сердито,
Подобие мое, мой слепок, мой близнец.
***
Больше всего ей были к лицу
Мои ночные сорочки
С мелким невзрачным цветочным рисун-
ком и кружевной оторочкой,
Больше всего ей шел мой диван,
Простыни в шелковый рубчик,
Обедать и шарики надевать
На елочные колючки.
Лучше всего не видеть во сне
Контуры теплой Европы,
Но между снами смотришь на снег
Непохищенной глупой коровой,
Топчешься возле окна босиком,
Площадь гирляндами машет,
И вспоминаешь: больше всего -
- мои ночные рубашки.
***
Рядом с глухо закрытыми кассами,
Где бетонной платформы провал
Горбылями заложен нечастыми,
Покрывающими едва,
Как приехал - так час пританцовывал,
По перилам сугробы сметал,
И охапку мохнатых подсолнухов
В обмелевшем снегу натоптал.
И дежурную краску чешуйками
Отшелушивал с кассовых стен.
И зима проходила бесшумная.
И домой не хотелось. Совсем.
***
Засыпаешь в теплой ванне,
Словно плод в просторной маме,
Словно селезень в тумане,
В жестких гладких камышах,
Слушаешь подводным ухом
Трубный гул, тугие звуки,
Засыпаешь кверху брюхом
Вроде куклы-голыша.
Победил Ламарка Дарвин.
Ты путем рудиментарным
Возвращаешься, май дарлинг,
На мильоны лет назад
К тем, слепым, рожденным ползать,
Тыкавшимся в дно без пользы,
Бившимся прибоем оземь,
Неумеющим сказать.
Снова постигаешь муку
Кистеперо плыть по кругу
Сквозь упругие потуги
К земноводной немоте,
От холодного шипенья
Через сиплый свист сирений
К тошнотворным ощущеньям,
Что слова не те. Не те.
Просыпаешься слезами,
Мерзнешь, но не вылезаешь,
В детский возвратясь экзамен,
Где, мрачнее, чем гроза,
Бабушка тащила санки,
Слезы капали в овсянку,
Слезы портили осанку,
Слезы портили глаза,
Мелкой солью высыхали,
Обжигал кисель в стакане,
И рвало тебя стихами
От бессилия сказать.
Олег Васенин o_vasenin
Я постараюсь тебя не обмануть,
окунуть
в тёплое молоко..
Когда мне было 4 -
тебе было 26.
я только начинал понимать,
как устроенно вещество,
помню открытый подъезд,
и жаркий июньский день,
и синяя - синяя дверь,
скрипучая, солнечное полотно..
ты видимо, в этот момент
про себя что-то важное думал,
говорил - "смотри, смотри
мой ласковый бедный мальчик,
сколько нужного впереди...",
и родился твой сильный дар,
через двор,
через лес,
через больничный городок,
я к реке приходил и ждал
дуновения твоего...
Ольга Метальникова fay13
В итоге мне его стало жаль.
Бред какой-то говорю. Ну, жаль,
как в своём роде и себя.
Мои травмы как зеркальное отражение
травм Блаженных. И про Бога, и про весёлые игры.
А женщин надо было бы
мужчинами заменить, - и все.
Я поняла, что сама этот Шарик
(Ада, Герда, Ива, - какие там клички для сук)
в этой подворотне наблюдаю за двуногими счастливыми.
И что с этим делать? Ведь вроде работаешь над собой,
травмы эти как-то затягиваются, покрываются коркой,
но потом, в какой-то момент, что-то происходит, -
и они вновь кровоточат.
Как с ними покончить?
Со стороны это смотрится ужасно. У Блаженных
образ подворотни, где все мочатся.
От этого стоит и запах такой.
Это как яд,
который отравляет любое действие человека, всю его жизнь. Вот
даже стихи Блаженных мне и очень нравятся,
и отталкивают одновременно.
Может, и я также всех отталкиваю.
Травма имеет срок годности?
***
я
каждый день
рождаюсь
я
умираю
снова
оживаю
я
спотыкаюсь
стараюсь
закрываюсь
я
открываюсь
я
понимаю
обнимаю
мечтаю
я
не помогаю
я
помогаю
не мечтаю
карабкаюсь
срываюсь
я
поднимаюсь
я
улетаю
любуюсь
я
каждый день
люблю вас.
Наталья Лизоркина ci_yoffa
он сегодня тебя вынес, как железную дверь
завтра закончится всё
и тебе захочется маленьким стать
рассыпаться по земле
как зерно, золотистый овёс
чтобы потом на ладони собрал кто-нибудь тебя
и унёс
1
Ад - это прозрачность,
где каждый - стена плача,
знающая мольбы всего мира.
Видеть других,
как они дышат, прохожие,
слышать каждую мысль,
каждый порок.
Кто выдержит?
Ведь они тебя тоже видят,
будто ты - раздавленное стекло.
Но и это не так уж страшно.
Страшнее то,
что ты сам себя видишь
насквозь
2
Говорят, в скором времени
можно будет жечь на си-ди
нашу сущность,
воспоминания
слушать на mp3,
мысли считывать на экране.
Если когда-нибудь ты умрешь
(а ты обязательно умрешь -
будешь лежать, как красивый бог,
на тебе зацветет черемша)
я включу этот чертов диск,
и если разрыдаюсь,
значит
и вправду -
твоя душа
3
Тот, кто однажды это все создал,
не смог нас потом найти
- Вселенная ведь такая большая,
такая бездонная,
или ему было скучно
переигрывать это все заново,
мы ведь хрупкие и бумажные,
неинтересные.
В общем, я верю,
что у него была тысяча причин,
чтобы оставить все
как есть
4
твоя душа у меня в руках,
наш с тобой ад, где ты - бог,
чертополох на моем плече,
на твоем животе - черемша,
перестав дышать,
на земле изменится лишь одно:
ты не будешь дышать
я не буду дышать
***
1
ангтс, о котором писал Кьеркегор, -
я иногда его чувствую,
например, когда покупаю сою -
читаю на этикетке большими буквами "ГМО",
они говорят - пересаживать гены - работа бога,
думают, что все это в корне неправильно,
потом их заверяют, что генная инженерия,
как розовощекая тетка на масленицу,
накормит всех голодающих:
всех детей и женщин, всех врагов,
всех мучеников,
что это сеющая любовь
пульсирует в каждом плоде,
и уже начинает казаться, что мы -
вчера еще мальчики, разносившие кофе,
сегодня попали в замы
что перед нами
открываются
Небесные двери
2
страшно, что и говорить,
это такой механизм:
никому не верить - некого хоронить,
ни о ком не плакать.
а сатана не просит чертить круги,
молиться ему, приносить дары,
он только ждет и кладет на плечо ладонь:
"ты поверь в себя
только в себя одного ты обязан верить
и тогда все будет хорошо»
он обещает
поэтому мне все труднее
когда мои близкие
без причины уходят, отдаляются,
я перестаю понимать, во что верить, за что держаться,
складываю неумелые строки своих молитв
господи, я чувствую себя островом,
от которого медленно отчаливают
корабли
3
если спасение - в благодетели,
то помоги мне
стать лучше
стать чище,
иначе я не смогу
ничего ничего
боже, дарующий благодать,
боже дарующий,
похожий на моего отца,
что нес меня на плечах в детский сад
тогда мир казался значительным и большим
мой папа высокий, как дерево, был,
болотистый, как осока,
кроны ветви слепящее солнце
но однажды он меня маленькую опустил на сырую землю:
все завертелось, какие-то лица,
дети, бегущие в детский сад,
и осока резала ребра
лезвием солнечного ножа
Он прошептал: "беги дорогая"
а я до сих пор не знаю,
куда бежать
***
говорить о вещах несущественных:
вроде как там самолет летит,
у меня все болит внутри,
этот ноющий красный жар,
кто-то вышел курить на балкон,
этот кто-то - сосед Женя
с десятого этажа.
я слышала - Женя в новом спектакле играет Иисуса Христа.
умирает на кресте. умирает за всех, в особенности за тех, кто в зале.
самое интересное - как он этим же вечером возвращается к себе домой,
как встречают друг друга замок и ключ, выкованные из стали.
как Женя заходит и, не раздеваясь, закуривает в коридоре, как включает чайник,
интересно, как Женя стоит на балконе, этажом чуть выше,
как он стоит надо мной и курит, ждет, что заварится кофе,
как вылетают из его сигареты петли, как зарождается красный жар,
а если честно, я не представляю, что происходит с Женей после спектакля,
мне кажется, он остается там, на своей Голгофе
ни о чем не думать и ничего не ждать.
в небе где-то летит самолет, у меня все болит внутри,
поэтому, кто бы ты ни был, летящий в ночном самолете,
знай, - за тобой чайки делают сильный крен, за тебя у меня ничего не болит,
под тобой мое тело, моя голова, актер Женя и Данила олигофрен.
Данечку укладывают на кровать, потому что он не умеет думать
не умеет ложится спать. врачи покачивают головой.
знают, что Данечка - безнадежен, жалей его, не жалей.
уходят, и Данечка закрывает глаза
засыпает самый счастливый
человек на Земле.
***
1
Свет
Загорается в теле
Маленькие люди рождаются
Из маленьких людей вырастают большие деревья
Вот бежит круглолицый беззубый смеется
Собирает в ладони божьи коровки скачет
Прыгает высоко и глотает небо
Только однажды он просыпается на постели
А из ножек сочатся корни,
Грубеет кожа, деревенеет,
Глаза выцветают
Становятся прозрачными на свету
Он зубастый теперь человечек
И жует много слов во рту
И вроде бы так же бьется смеется длится
Но от земли
Уже не отрывается
2
Скорый поезд Саратов-Москва
Ровно в десять выключали в вагоне свет
Я лежала в сырой темноте наверху
Мимо ехал далекий мир
Мягкими лапами поезд ступал в ночи
И было тихо
3
Читаю новостную ленту:
«Ученые обещают вырастить био-светодиоды,
Деревья с наночастицами золота»
Чтобы все освещалось холодным светом,
Только этого нам не надо
Свет в тебе и во мне где-то
Я обещала его искать
Ночью осень как большая мать
Рожает тебя на влажный, тугой асфальт
Воздух вдавливается в грудь,
Ты бредешь в темноте по улице
Ты оставлен и уязвим, как ребенок или собака
И кажется, что эту тьму не выплакать
Не выжить никак
Впереди фонарь, как маяк,
Вырывает тебя из мрака
4
Свет в тебе и во мне где-то
Я обещала его искать
Через Вселенную, через Землю,
Сквозь прозрачные кроны больших деревьев,
Через тебя, любимый мой человек,
Через блики на жестяной посуде,
Где отражался ты, отражалась я,
Через обыденность, вены и кость,
Через то, кем мы были и через то,
Что оставит наши тела,
Через червя, через атом и кварк,
Вглубь, где планковская дыра,
Там, где ничего и нет -
Вселенная начинается
Не прекращается свет
Антон Жеребнов most_welcome
ГЛАВНОЕ
1.
Я понял.
Всё оставлю
внутри.
Не зафиксирую
ни на чем
- зачем?
Не забуду,
пока
будет цела
хоть одна
осмысляющая клеточка.
Выполню.
2.
А теперь,
пока мы
еще здесь,
я скажу -
попытаюсь
в слова
запихнуть
то,
что не
поместилось,
не вмещается
в пока еще хилую,
не возмужавшую
память.
Теперь
знаю
зачем
и куда
развиваться.
И это прекрасный, я знаю
взаимообмен.
3.
И поверь
(тот, кто
так
глубоко
заглянул,
не жеманится,
звуков
на это не тратит)
Как
утихнет
огонь
метаний, мечтаний
и если
уж в нем
не сгорит,
не расплавится
то,
что сущность
мою
составляет,
Не покину.
Не брошу.
4.
А пока
временно
устраняюсь,
оставаясь,
при этом,
всех ближе,
мыслью рядом
витая из мрака
(вы просто поставьте меня за шкаф, а точнее
(шутя и любя говорю)
в мою будку,
ведь я же - собака).
5.
Я буду расти, изменяться,
и если
по лезвию
тонкому
мне
вдруг придется
пройти,
я сделаю то же,
что ты,
как сумею.
Всё всегда происходит как нужно.
Ухожу.
Ещё времени есть подготовить себя
к жизни
мужчины.
НАЧАЛО
Сначала слух.
Потом желание уйти.
Не удается за-
щититься.
И тут ты начинаешь понимать
зачем
опять
пытаешься
закрыться.
Но всё равно
ещё внимаешь
всем Богам.
И понимаешь,
обретя защиту,
что всё,
что тебе нужно -
лишь ты сам.
***
Не хочу никого учить -
я не знаю, как нужно жить.
И посланий человечеству
тоже нести не хочу.
Лишь только делиться мне хочется
каждою радостью.
Чтобы не
в одиночку.
Чтоб не е-
динолично.
***
Не знаю, как
достигается гармония -
но иногда
ощущаю её присутствие.
И тогда спешу с нею слиться скорей.
Как и всё остальное,
это длится не вечно.
Но что может быть лучше,
чем успеть поделиться
счастьем с миром,
гармонией.
***
Сейчас мне кажется,
что Бог, или мир -
это самое совершенное зеркало.
ЛЕГКО
Движение - это танец.
Слова - это стихи.
Звуки - это музыка.
Глаза - это объективы.
Прикосновения - это любовь.
Мир - это самая совершенная сцена,
А жизнь - это самый желанный фильм.
***
Мои милые,
мои
не-
замысловатые,
но мои
стихи,
до свидания!
Стихи мои,
я буду по вас
скучать.
* Письмом.
Я боюсь старости, огня, слепоты.
В каждой моей руке живёт по старухе.
У одной иголка с нитками, у другой на коленях кошка.
Бесконечная череда ниток, бесконечная череда кошек. А старухи не умирают.
Вышивает новые линии на испещрённых ладошках. Одна.
Гладит вечную кошку. Другая.
Покачиваясь в креслах-качалках.
Упущенное время - в каждом моём зрачке.
Я знаю, что свет рождается там же, где происходит тьма.
Китайский болванчик глядит на меня в упор, покачиваясь.
Болванчик с лицом китайского импреатора, выбеленным и плоским.
(Будь осторожнее с книгами, говорит, можешь порезаться.)
Там, откуда произрастают слова, на самом дне живота -
пустота.
Но если взять в руки тёплый живой комочек, клокоточек
слов, - у них внутри то же, что у любой кошки, они состоят из того же:
ножки, глазки, ушки, пузико и сердечко, - выйдешь с таким на крылечко,
пустишь его колечком вроде бы - чтоб полетел и потом растаял, а он
не захочет, вывернется, запрыгает по асфальту,
или вообще - прильнёт к твоему ботинку
и заскулит.
И как потом объяснить - человеку, даже любимому - что это всё означает.
Вот мы идём по дорожке, встречаем
Костю, Наташу, Катюшку, Дениску, Оленьку, Даню, Алёшку, папу.
Не встречаем:
Витьку и маму.
А слово от нас уже убежало.
(В этом месте сделайте, пожалуйста, полный выдох - даже если вам кажется, что вы уже всё, совершенно всё выдохнули, не вдыхая, попробуйте выдохнуть из себя ещё, весь воздух, весь без остатка, маленькими шажками, это очень важно - иногда выдохнуть всё...)
Я предлагаю стараться. Думать светлее. По возможности, ничего не бояться.
Не оценивать, а ценить -
любить.
И знаете, Дима, я всё-таки хочу книжку.
Чтобы написать посвящение - маме.
...
Потому что, на самом деле, счастье -
это когда все живы.
И лето.
***
Мне всё кажется,
что чужое кладбище станется под конец
да к чужим воротам
припадёшь, нагой, весь - серебряный бубенец,
как апостол Пётр,
зачерпнёшь губой солоную гладь,
никого не дождёшься и восвояси -
раздавать по дорогам песни и пришивать
колокольцы к рясе.
Но и здесь - на чужой огонь,
за чужими гончими псами
побредёшь, изношенную ладонь
под дождём протягивать, с облепившими волосами,
и лицо растает в памяти, как огарок,
потому что слепой певец
оставляет только один подарок
…
А мне не нужно.
Я хочу идти по дороге, ведущей к храму.
Бубенцы собирать по Дороге, ведущей к Храму.
Роди меня, мама, ещё один раз.
Ещё только раз, каких-нибудь жалких две тысячи лет тому,
чтоб припасть к Нему,
зачерпнуть губой солоную прядь,
чтобы стать, как Он обещал, собирателем бубенцов,
самым юным и самым искусным из всех ловцов!
Но апостол Пётр качает седой башкой -
кто ты, мол, такой,
пластиковая погремушка…
***
кто приходит
с мечом
тот уходит
с проломленным позвоночником
с вывихнутой челюстью
с заплаканными глазами
и со своим
потяжелевшим
нещадно
безбожно
просто
очень тяжёлым,
волочащимся по земле,
мечом.
***
когда у тебя перестают выпадать волосы,
тебе кажется, что самое страшное позади.
когда у тебя больше не выпадают волосы по утрам на подушку, как снег,
ты думаешь, что жизнь не такая уж поганая штука.
когда у тебя больше не выпадают по утрам волосы после химиотерапии,
ты начинаешь думать, что жизнь продолжается.
а твои выпавшие волосы беседуют с богом,
и только им с богом известно, на сколько дней или лет ты ошибся.
***
мой Город смолк.
я вышел к алтарю,
со всей своей
изнанкой наготове,
чтоб он услышал,
как заговорю,
как зашагаю
в это минно поле,
как каждый слог
рифмуется со "стук"
и как кадык
подскакивает гулко,
как будто женский туфельный каблук
в кромешной
темноте
проулка..
и вот - они.
звучат.
мои слова.
мои слова
звучат
совсем отдельно.
так рядом с солнцем шелестит трава
и пахнет солнцем, и росой, и шмелью,
так я стою, чуть слышен, невредим,
и пахну потом и чуть-чуть духами,
и я - невидим, неопределим
за этими
моими
за стихами..
Юлия Седова green_phantom
гляжу и гляжу лежу и лежу
лежу и лежу гляжу и гляжу
вода леденеет
воздух стоит
слово немеет
сердечко моё не болит
нет потому что больше во мне сердечка
нет у меня уже силы иметь сердечко
нет у меня ни ручек ни ножек ни почек
лежу я лежу игрушечен раскурочен
а ты на меня глядишь и меня жалеешь
на ручки берёшь любишь холишь лелеешь
ты мне говоришь:
я был в этой самой тьме
которой не встретишь ни в комнате ни во сне
и там было что-то там кто-то был -
там было Нечто
но как тебе объяснить - наша речь и не речь-то
язык не язык
глаза видят то что привык
наши ручки ножки и почки - вообще цветочки
и гладишь меня и плачешь и снова жалеешь
а я отвечаю тебе:
Вася или скажем Егорка
ты был славным мальчиком по поведенью имел пятёрки
кашу съедал маму свою не расстраивал
многих любил никого не предал только правду отстаивал
так вот драгоценный Егорка или же Вася
ты жил хорошо и далее не сдавайся
но если ты что-то и видел в той самой тьме
не говори мне
не говори мне
не говори мне
-----------------
потом-то конечно снисходит на нас благодать
и больше не важно что ничего не видать
***
мне приснился сегодня сон -
страшный, прекрасный, дикий сон
о природе любви -
мне приснилось,
что мужчины влюбляются в женские пупки,
а женщины влюбляются в мужские пупки -
они соприкасаются своими плоскими, красивыми животами,
стоят обнявшись, но не врастая друг в друга,
и любят друг друга - сильно, постыдно, бесконечно.
а я стою в стороне и смотрю на их праздник жизни,
на их плотоядное чувство -
у меня около десяти килограмм лишнего веса,
три складки на животе,
уродливый пупок -
никто ко мне не подходит,
никто не хочет меня любить,
все отворачиваются,
делают вид, что вовсе не замечают.
я вспомнила этот сон, когда днём увидела
фотографию живота Оливии Уайлд -
его золотистую кожу,
идеальный пупок -
теперь я знаю, почему Оливию Уайлд считают секс-символом.
***
стихотворенье - начинается как выдох,
стихотворение - кончается как вздох.
Воденников
Стихотворение рождается само,
живёт в своём мирке - ему не нужно
ни листиков, запрятанных в Басё,
ни мальчиков, ни мамы, ни подружек.
И в классе средней школы, у Дано
поставив двоеточие, не пишет
количество известного, но слышит
и видит всё,
как я в свои какие-то -дцать лет -
и в этом мы с ним, видимо, похожи.
Из колыбельки выпрыгнув, без ножек
идёт на свет, без света, через свет,
карабкается, пробует упасть,
но держит равновесие, как ветку.
Скажи мне, плоть от плоти, увидать
смогу ли я через грудную клетку
твою пустого моря мерный шум
и вкус залакированного солнца? -
Оно глядит серьёзно, я дышу -
потом смеёмся.
***
эти люди, которых я не могла бы любить
и которых так бесконечно люблю сейчас,
никуда их не спрятать, их никуда не скрыть -
что мне делать с вами
что мне делать без вас
нет, я их не оставлю гнить в своей собственной яме -
я их выпущу - всех - точно бабочек из сачка
вы со мною, мои небесные,
а я с вами.
пока.
Анастасия Манакова mamadit
Старым мелом из коробки
Потерявшейся когда-то
Где-то в классе под доской,
Довоенные ребята,
Заблудившиеся тени
В тенетах дворов и улиц,
В бывших кленах, в птичьих криках
И шуршании метлы,
Неумелое рисуют
На шагреневых листах
Современного асфальта,
В сонме призрачных "сейчас" -
Корабли и капитанов,
Парк и праздничные флаги.
И гвоздики, словно шпаги,
И фуражка на гвозде.
Солнце из окна на кухне,
Из-под краски на паркете
Проступает, будто Шишкин -
Тот же самый, что над тумбой -
Где медведи и стволы.
Папины часы и мама
В черной шляпке и духах,
Папиросы, серьги, бусы,
И шкатулка на трюмо.
Во дворе Равиль-татарин
В серой кепке-восьмиклинке,
И метла его печальна,
Как арабская зурна.
И кисель в кастрюльке мятой,
Зеркало и плед, и книга
Про геройский эскадрон.
Керосинки-крепдешины,
Геология и шашки,
Карта шведа под Полтавой,
Мушкетеры и гитара,
Брата старшего пиджак,
У соседей Тузик вредный,
Завтра может быть Маринка
Даст нести портфель домой.
Неизвестное сегодня
Отступает постепенно
Вглубь Арбата и Покровки,
Чтобы тени вновь могли
Натянуть веревок вены
И пустить по этим венам
Кровь, забытую когда-то
В зыбких, страшных снах войны.
Побежали по бульварам,
Запускать зеленых змеев
Полосатых и пятнистых
Над проспектами Москвы.
И футбольный мяч, конечно.
***
Декабрь
Шли и пели:
“В колыбели
Спи, покуда не успели
Принести тебе хвалу”.
Вот пришли и онемели,
Крылья бросив на полу.
Мать молилась,
Ночь двоилась,
Звезды сыпались в золу.
Елена Пестерева mihal4enko
Сосен было много. Много.
Переездов было мало.
Шел домой бычок безрогий.
Тихо музыка играла.
Переездов было девять.
Ты спешила и ругалась.
Надвигался понедельник,
И запомнить оставалось
Только вялые фиалки,
Боли согнутых коленей
И натянутый свивальник
Пассажирского сиденья.
***
последний страх врасплох застигнет
во сне - и дрожью пробудит
накинешь что-нибудь на спину
толкнешь окошко - и застынешь
там снег
и жалко уходить
на подоконник оба локтя
и лбом к холодному приник
как глупо, Господи, из плоти
ведь только дух обременишь
по небу проплывает лодка
тебя по-прежнему колотит
но не ложишься
временишь
***
Вот мы ложимся спать как пара чайных ложек,
Короткую кровать деля наискосок.
Горячим утюгом и солнцем пахнет кожа,
Постиранным пером - затылок и висок.
Сусальный ангелок меня за палец держит,
Истаивает день, кончается завод.
Построили редут отряды войск потешных,
Построили редут - и нет иных забот.
Мешаются в одно "эзопов" и "эдипов",
Тревожат и смешат, и слышишь, наконец:
Зефирный мальчик спит и хмурится сердито,
Подобие мое, мой слепок, мой близнец.
***
Больше всего ей были к лицу
Мои ночные сорочки
С мелким невзрачным цветочным рисун-
ком и кружевной оторочкой,
Больше всего ей шел мой диван,
Простыни в шелковый рубчик,
Обедать и шарики надевать
На елочные колючки.
Лучше всего не видеть во сне
Контуры теплой Европы,
Но между снами смотришь на снег
Непохищенной глупой коровой,
Топчешься возле окна босиком,
Площадь гирляндами машет,
И вспоминаешь: больше всего -
- мои ночные рубашки.
***
Рядом с глухо закрытыми кассами,
Где бетонной платформы провал
Горбылями заложен нечастыми,
Покрывающими едва,
Как приехал - так час пританцовывал,
По перилам сугробы сметал,
И охапку мохнатых подсолнухов
В обмелевшем снегу натоптал.
И дежурную краску чешуйками
Отшелушивал с кассовых стен.
И зима проходила бесшумная.
И домой не хотелось. Совсем.
***
Засыпаешь в теплой ванне,
Словно плод в просторной маме,
Словно селезень в тумане,
В жестких гладких камышах,
Слушаешь подводным ухом
Трубный гул, тугие звуки,
Засыпаешь кверху брюхом
Вроде куклы-голыша.
Победил Ламарка Дарвин.
Ты путем рудиментарным
Возвращаешься, май дарлинг,
На мильоны лет назад
К тем, слепым, рожденным ползать,
Тыкавшимся в дно без пользы,
Бившимся прибоем оземь,
Неумеющим сказать.
Снова постигаешь муку
Кистеперо плыть по кругу
Сквозь упругие потуги
К земноводной немоте,
От холодного шипенья
Через сиплый свист сирений
К тошнотворным ощущеньям,
Что слова не те. Не те.
Просыпаешься слезами,
Мерзнешь, но не вылезаешь,
В детский возвратясь экзамен,
Где, мрачнее, чем гроза,
Бабушка тащила санки,
Слезы капали в овсянку,
Слезы портили осанку,
Слезы портили глаза,
Мелкой солью высыхали,
Обжигал кисель в стакане,
И рвало тебя стихами
От бессилия сказать.
Олег Васенин o_vasenin
Я постараюсь тебя не обмануть,
окунуть
в тёплое молоко..
Когда мне было 4 -
тебе было 26.
я только начинал понимать,
как устроенно вещество,
помню открытый подъезд,
и жаркий июньский день,
и синяя - синяя дверь,
скрипучая, солнечное полотно..
ты видимо, в этот момент
про себя что-то важное думал,
говорил - "смотри, смотри
мой ласковый бедный мальчик,
сколько нужного впереди...",
и родился твой сильный дар,
через двор,
через лес,
через больничный городок,
я к реке приходил и ждал
дуновения твоего...
Ольга Метальникова fay13
В итоге мне его стало жаль.
Бред какой-то говорю. Ну, жаль,
как в своём роде и себя.
Мои травмы как зеркальное отражение
травм Блаженных. И про Бога, и про весёлые игры.
А женщин надо было бы
мужчинами заменить, - и все.
Я поняла, что сама этот Шарик
(Ада, Герда, Ива, - какие там клички для сук)
в этой подворотне наблюдаю за двуногими счастливыми.
И что с этим делать? Ведь вроде работаешь над собой,
травмы эти как-то затягиваются, покрываются коркой,
но потом, в какой-то момент, что-то происходит, -
и они вновь кровоточат.
Как с ними покончить?
Со стороны это смотрится ужасно. У Блаженных
образ подворотни, где все мочатся.
От этого стоит и запах такой.
Это как яд,
который отравляет любое действие человека, всю его жизнь. Вот
даже стихи Блаженных мне и очень нравятся,
и отталкивают одновременно.
Может, и я также всех отталкиваю.
Травма имеет срок годности?
***
я
каждый день
рождаюсь
я
умираю
снова
оживаю
я
спотыкаюсь
стараюсь
закрываюсь
я
открываюсь
я
понимаю
обнимаю
мечтаю
я
не помогаю
я
помогаю
не мечтаю
карабкаюсь
срываюсь
я
поднимаюсь
я
улетаю
любуюсь
я
каждый день
люблю вас.
Наталья Лизоркина ci_yoffa
он сегодня тебя вынес, как железную дверь
завтра закончится всё
и тебе захочется маленьким стать
рассыпаться по земле
как зерно, золотистый овёс
чтобы потом на ладони собрал кто-нибудь тебя
и унёс
1
Ад - это прозрачность,
где каждый - стена плача,
знающая мольбы всего мира.
Видеть других,
как они дышат, прохожие,
слышать каждую мысль,
каждый порок.
Кто выдержит?
Ведь они тебя тоже видят,
будто ты - раздавленное стекло.
Но и это не так уж страшно.
Страшнее то,
что ты сам себя видишь
насквозь
2
Говорят, в скором времени
можно будет жечь на си-ди
нашу сущность,
воспоминания
слушать на mp3,
мысли считывать на экране.
Если когда-нибудь ты умрешь
(а ты обязательно умрешь -
будешь лежать, как красивый бог,
на тебе зацветет черемша)
я включу этот чертов диск,
и если разрыдаюсь,
значит
и вправду -
твоя душа
3
Тот, кто однажды это все создал,
не смог нас потом найти
- Вселенная ведь такая большая,
такая бездонная,
или ему было скучно
переигрывать это все заново,
мы ведь хрупкие и бумажные,
неинтересные.
В общем, я верю,
что у него была тысяча причин,
чтобы оставить все
как есть
4
твоя душа у меня в руках,
наш с тобой ад, где ты - бог,
чертополох на моем плече,
на твоем животе - черемша,
перестав дышать,
на земле изменится лишь одно:
ты не будешь дышать
я не буду дышать
***
1
ангтс, о котором писал Кьеркегор, -
я иногда его чувствую,
например, когда покупаю сою -
читаю на этикетке большими буквами "ГМО",
они говорят - пересаживать гены - работа бога,
думают, что все это в корне неправильно,
потом их заверяют, что генная инженерия,
как розовощекая тетка на масленицу,
накормит всех голодающих:
всех детей и женщин, всех врагов,
всех мучеников,
что это сеющая любовь
пульсирует в каждом плоде,
и уже начинает казаться, что мы -
вчера еще мальчики, разносившие кофе,
сегодня попали в замы
что перед нами
открываются
Небесные двери
2
страшно, что и говорить,
это такой механизм:
никому не верить - некого хоронить,
ни о ком не плакать.
а сатана не просит чертить круги,
молиться ему, приносить дары,
он только ждет и кладет на плечо ладонь:
"ты поверь в себя
только в себя одного ты обязан верить
и тогда все будет хорошо»
он обещает
поэтому мне все труднее
когда мои близкие
без причины уходят, отдаляются,
я перестаю понимать, во что верить, за что держаться,
складываю неумелые строки своих молитв
господи, я чувствую себя островом,
от которого медленно отчаливают
корабли
3
если спасение - в благодетели,
то помоги мне
стать лучше
стать чище,
иначе я не смогу
ничего ничего
боже, дарующий благодать,
боже дарующий,
похожий на моего отца,
что нес меня на плечах в детский сад
тогда мир казался значительным и большим
мой папа высокий, как дерево, был,
болотистый, как осока,
кроны ветви слепящее солнце
но однажды он меня маленькую опустил на сырую землю:
все завертелось, какие-то лица,
дети, бегущие в детский сад,
и осока резала ребра
лезвием солнечного ножа
Он прошептал: "беги дорогая"
а я до сих пор не знаю,
куда бежать
***
говорить о вещах несущественных:
вроде как там самолет летит,
у меня все болит внутри,
этот ноющий красный жар,
кто-то вышел курить на балкон,
этот кто-то - сосед Женя
с десятого этажа.
я слышала - Женя в новом спектакле играет Иисуса Христа.
умирает на кресте. умирает за всех, в особенности за тех, кто в зале.
самое интересное - как он этим же вечером возвращается к себе домой,
как встречают друг друга замок и ключ, выкованные из стали.
как Женя заходит и, не раздеваясь, закуривает в коридоре, как включает чайник,
интересно, как Женя стоит на балконе, этажом чуть выше,
как он стоит надо мной и курит, ждет, что заварится кофе,
как вылетают из его сигареты петли, как зарождается красный жар,
а если честно, я не представляю, что происходит с Женей после спектакля,
мне кажется, он остается там, на своей Голгофе
ни о чем не думать и ничего не ждать.
в небе где-то летит самолет, у меня все болит внутри,
поэтому, кто бы ты ни был, летящий в ночном самолете,
знай, - за тобой чайки делают сильный крен, за тебя у меня ничего не болит,
под тобой мое тело, моя голова, актер Женя и Данила олигофрен.
Данечку укладывают на кровать, потому что он не умеет думать
не умеет ложится спать. врачи покачивают головой.
знают, что Данечка - безнадежен, жалей его, не жалей.
уходят, и Данечка закрывает глаза
засыпает самый счастливый
человек на Земле.
***
1
Свет
Загорается в теле
Маленькие люди рождаются
Из маленьких людей вырастают большие деревья
Вот бежит круглолицый беззубый смеется
Собирает в ладони божьи коровки скачет
Прыгает высоко и глотает небо
Только однажды он просыпается на постели
А из ножек сочатся корни,
Грубеет кожа, деревенеет,
Глаза выцветают
Становятся прозрачными на свету
Он зубастый теперь человечек
И жует много слов во рту
И вроде бы так же бьется смеется длится
Но от земли
Уже не отрывается
2
Скорый поезд Саратов-Москва
Ровно в десять выключали в вагоне свет
Я лежала в сырой темноте наверху
Мимо ехал далекий мир
Мягкими лапами поезд ступал в ночи
И было тихо
3
Читаю новостную ленту:
«Ученые обещают вырастить био-светодиоды,
Деревья с наночастицами золота»
Чтобы все освещалось холодным светом,
Только этого нам не надо
Свет в тебе и во мне где-то
Я обещала его искать
Ночью осень как большая мать
Рожает тебя на влажный, тугой асфальт
Воздух вдавливается в грудь,
Ты бредешь в темноте по улице
Ты оставлен и уязвим, как ребенок или собака
И кажется, что эту тьму не выплакать
Не выжить никак
Впереди фонарь, как маяк,
Вырывает тебя из мрака
4
Свет в тебе и во мне где-то
Я обещала его искать
Через Вселенную, через Землю,
Сквозь прозрачные кроны больших деревьев,
Через тебя, любимый мой человек,
Через блики на жестяной посуде,
Где отражался ты, отражалась я,
Через обыденность, вены и кость,
Через то, кем мы были и через то,
Что оставит наши тела,
Через червя, через атом и кварк,
Вглубь, где планковская дыра,
Там, где ничего и нет -
Вселенная начинается
Не прекращается свет
Антон Жеребнов most_welcome
ГЛАВНОЕ
1.
Я понял.
Всё оставлю
внутри.
Не зафиксирую
ни на чем
- зачем?
Не забуду,
пока
будет цела
хоть одна
осмысляющая клеточка.
Выполню.
2.
А теперь,
пока мы
еще здесь,
я скажу -
попытаюсь
в слова
запихнуть
то,
что не
поместилось,
не вмещается
в пока еще хилую,
не возмужавшую
память.
Теперь
знаю
зачем
и куда
развиваться.
И это прекрасный, я знаю
взаимообмен.
3.
И поверь
(тот, кто
так
глубоко
заглянул,
не жеманится,
звуков
на это не тратит)
Как
утихнет
огонь
метаний, мечтаний
и если
уж в нем
не сгорит,
не расплавится
то,
что сущность
мою
составляет,
Не покину.
Не брошу.
4.
А пока
временно
устраняюсь,
оставаясь,
при этом,
всех ближе,
мыслью рядом
витая из мрака
(вы просто поставьте меня за шкаф, а точнее
(шутя и любя говорю)
в мою будку,
ведь я же - собака).
5.
Я буду расти, изменяться,
и если
по лезвию
тонкому
мне
вдруг придется
пройти,
я сделаю то же,
что ты,
как сумею.
Всё всегда происходит как нужно.
Ухожу.
Ещё времени есть подготовить себя
к жизни
мужчины.
НАЧАЛО
Сначала слух.
Потом желание уйти.
Не удается за-
щититься.
И тут ты начинаешь понимать
зачем
опять
пытаешься
закрыться.
Но всё равно
ещё внимаешь
всем Богам.
И понимаешь,
обретя защиту,
что всё,
что тебе нужно -
лишь ты сам.
***
Не хочу никого учить -
я не знаю, как нужно жить.
И посланий человечеству
тоже нести не хочу.
Лишь только делиться мне хочется
каждою радостью.
Чтобы не
в одиночку.
Чтоб не е-
динолично.
***
Не знаю, как
достигается гармония -
но иногда
ощущаю её присутствие.
И тогда спешу с нею слиться скорей.
Как и всё остальное,
это длится не вечно.
Но что может быть лучше,
чем успеть поделиться
счастьем с миром,
гармонией.
***
Сейчас мне кажется,
что Бог, или мир -
это самое совершенное зеркало.
ЛЕГКО
Движение - это танец.
Слова - это стихи.
Звуки - это музыка.
Глаза - это объективы.
Прикосновения - это любовь.
Мир - это самая совершенная сцена,
А жизнь - это самый желанный фильм.
***
Мои милые,
мои
не-
замысловатые,
но мои
стихи,
до свидания!
Стихи мои,
я буду по вас
скучать.