Из детства
Мы жили во Владивостоке в четырехэтажном доме на центральной улице, Ленинской, 66. Квартира была большая, с парадным и черным выходом. Мама называла "черная лестница". И вовсе она была не черная, но не главная. Из воспоминаний о старшем брате осталось не все. Между нами была разница в 8 лет, да и я была еще мала. Помню, у братьев была огромная комната, одна стена которой была со шведской стенкой. Так называлось. По ней можно было взбираться, висеть на руках или вниз головой, что мы и делали. Братья были совсем разные по характеру и по увлечениям и это, наверное, мешало им в их детской жизни. Старший-Шурик, был серьезный, так мне тогда казалось. Отличник, спортсмен-легкоатлет, увлекался радиоделом. К нему приходил часто его друг-Толя Томских. Помню, он был длинный, черноволосый и худой. И они с моим братом часами сидели и чего-то там паяли, в чем я совершенно не смыслила. Другой брат-Сережа, был для меня ближе и по возрасту и по увлечениям. Он как бы был легкомысленный, оболтус, как тогда любили выражаться. Проказничал с товарищами и часто обманывал родителей, чтобы ему не влетело. Папа был строг с Сережей и благоволил к Шурику. Всегда ставил его в пример. А мама Сережку защищала. Дом наш располагался на сопке и поэтому можно было забраться на крышу последнего этажа и прыгать вниз в сугроб зимой, что мы дети и делали. Для нас это было верхом куража. В этом доме жили только самые большие военные начальники и все дети дружили друг с другом. Правда, отношения не всегда были ровные. Кто-то зазнавался, и мы гоняли таких и дразнили. Кто-то считался у нас "маменькиным сынком". Таких мы тоже не любили и не принимали в наши детские игры.
Может, это звучит в наше время чудовищно, но папа иной раз прибегал к ремню, воспитывая мальчишек. Но помню, что доставалось всегда Сереже.
Потом помню дачу на Океанской, куда приезжали на служебной папиной машине. Шурик тогда был красивый юноша, с шевелюрой густых волос, с тонким профилем. В него были влюблены девушки, тоже красивые. Помню их лица, но не помню имен. Сережка завидовал ему и пытался девушек отбить, но те, наверное, считали его еще незрелым и снисходительно позволяли за собой ухаживать.
А потом старший брат уехал из Владика в Москву, окончив среднюю школу с золотой медалью и поступил там в МАИ.
Может, это звучит в наше время чудовищно, но папа иной раз прибегал к ремню, воспитывая мальчишек. Но помню, что доставалось всегда Сереже.
Потом помню дачу на Океанской, куда приезжали на служебной папиной машине. Шурик тогда был красивый юноша, с шевелюрой густых волос, с тонким профилем. В него были влюблены девушки, тоже красивые. Помню их лица, но не помню имен. Сережка завидовал ему и пытался девушек отбить, но те, наверное, считали его еще незрелым и снисходительно позволяли за собой ухаживать.
А потом старший брат уехал из Владика в Москву, окончив среднюю школу с золотой медалью и поступил там в МАИ.