Про пейзажи
Оригинал взят у alwdis в Про пейзажи
Была сегодня лекция по Тютчеву.
И я говорю стандартные (для меня) вещи, что вот, мол, был Пушкин, у него природа это то, что видят наши глазки: "Встает заря во мгле холодной...", волки там ходят, всадники от него скачутЬ - берем ручку, бумашшшку и в меру наших художественных способностей рисуем эту картинку.
Пейзаж Пушкина иллюстрируем без проблем.
Был Лермонтов. А еще был Мережковский, и писал он про лермонтовские пейзажи, что они всегда сюжетны. Сосна (которая на севере диком вполне иллюстрируемо качается на голой вершине в первых строках) тоскует о пальме; отношения тучки с утесом способны вызвать слезу у романтической девушки, а уж простое беление паруса в море сюжетно настолько, что писано-переписано сочинений о нем.
Пушкинский пейзаж - картина. Лермонтовский пейзаж - сюжет.
А Тютчев делает шаг дальше.
Природа как таковая его не интересует. "Не то, что мните вы, природа"... то, что можно глазками посмотреть, - не для него. Он тех людей, кто видит в природе только картинку, запечатлеваемую фотиком туриста, обозвал слепыми в том же стихотворении.
И даже не в оживающих абстракциях дело, хотя "здесь великое былое словно дышит в забытьи" - в стихах о всего лишь отражении монастыря в озере. И "льется лазурь" в финале казалось бы известного "Есть в осени первоначальной...". Но это частности.
Для Тютчева описание природы - это описание человеческой души, переживающей некий пейзаж, ночь, море.
(Тут должно быть много цитат, но я не главу пишу, а треп ЖЖшный, поэтому не полезу в конспект. Сами ищите!)
И я вспоминаю случай, который был со мной, когда я работала в одном художественном вузе. Привезли мы толпу студентов в Суздаль. Искусствоведам со мной ходить по церквям и изучать, а художникам - писать пейзажи.
И вот - Суздаль, вал, за валом река, луга, деревца, дальний лес, вечернее небо. И стоят на валу бок-о-бок два этюдника, студента и профессора из мастерской пейзажа. У студента на холсте всё, что я уже перечислила. А у профессора... тишина и благодать летнего вечера.
То есть физически нарисованы одни и те же объекты. А - слов нет, насколько разные картины! Вернее, одна - картина, а вторая - ученический этюд.
В этом и разгадка "загадки русской души": нам ценен не объект, а переживания по поводу его. Не пейзаж, а передаваемое им настроение.
Так что когда перед нами пейзажное стихотворение, которое просто визуальная картинка природы, то это или Пушкин - или графомань ;)
Была сегодня лекция по Тютчеву.
И я говорю стандартные (для меня) вещи, что вот, мол, был Пушкин, у него природа это то, что видят наши глазки: "Встает заря во мгле холодной...", волки там ходят, всадники от него скачутЬ - берем ручку, бумашшшку и в меру наших художественных способностей рисуем эту картинку.
Пейзаж Пушкина иллюстрируем без проблем.
Был Лермонтов. А еще был Мережковский, и писал он про лермонтовские пейзажи, что они всегда сюжетны. Сосна (которая на севере диком вполне иллюстрируемо качается на голой вершине в первых строках) тоскует о пальме; отношения тучки с утесом способны вызвать слезу у романтической девушки, а уж простое беление паруса в море сюжетно настолько, что писано-переписано сочинений о нем.
Пушкинский пейзаж - картина. Лермонтовский пейзаж - сюжет.
А Тютчев делает шаг дальше.
Природа как таковая его не интересует. "Не то, что мните вы, природа"... то, что можно глазками посмотреть, - не для него. Он тех людей, кто видит в природе только картинку, запечатлеваемую фотиком туриста, обозвал слепыми в том же стихотворении.
И даже не в оживающих абстракциях дело, хотя "здесь великое былое словно дышит в забытьи" - в стихах о всего лишь отражении монастыря в озере. И "льется лазурь" в финале казалось бы известного "Есть в осени первоначальной...". Но это частности.
Для Тютчева описание природы - это описание человеческой души, переживающей некий пейзаж, ночь, море.
(Тут должно быть много цитат, но я не главу пишу, а треп ЖЖшный, поэтому не полезу в конспект. Сами ищите!)
И я вспоминаю случай, который был со мной, когда я работала в одном художественном вузе. Привезли мы толпу студентов в Суздаль. Искусствоведам со мной ходить по церквям и изучать, а художникам - писать пейзажи.
И вот - Суздаль, вал, за валом река, луга, деревца, дальний лес, вечернее небо. И стоят на валу бок-о-бок два этюдника, студента и профессора из мастерской пейзажа. У студента на холсте всё, что я уже перечислила. А у профессора... тишина и благодать летнего вечера.
То есть физически нарисованы одни и те же объекты. А - слов нет, насколько разные картины! Вернее, одна - картина, а вторая - ученический этюд.
В этом и разгадка "загадки русской души": нам ценен не объект, а переживания по поводу его. Не пейзаж, а передаваемое им настроение.
Так что когда перед нами пейзажное стихотворение, которое просто визуальная картинка природы, то это или Пушкин - или графомань ;)