По следам браконьеров...
Эту природу можно было назвать девственной, если бы не тоненькая тропка, петляющая меж камней с четкими отпечатаками ВГ-шек. Слева скалы, справа вековые сосны, разрезающие синь безоблачного кавказского неба и можжевельник, терпко цепляющихся за рассыпающиеся от времени камни. И с каждым метром воздух становился свежее, а голова наполнялась ясностью и становится совершенно понятно, что тропа, по которой мы, группа обезбашенных беспредельщиков, упорно идем вверх - отнюдь не для нас, не для туристов. Попадающиеся гильзы наталкиваоли на печальные мысли. Но двое суток проплутав в горно-серпантиновых дебрях мы сходить со спасительной тропки не хотели и упорно продолжали карабкаться.
Искореженный неровностями ландшафт, опасность камнепада и прочие неприятные условия не позволяли нам разбить бивуак и шли мы, пока можно бы еще различать верхушки отдаленных горных вершин. А когда сумерки плавно рыкнули своей лунной сероватостью в неизбежности мы решили разбить лагерь где есть.
Заканчивали ставить палатки уже под свет звезд. Вместо трех, из-за малой площади, пригодной под жилье, поставили две, а некоторые рюкзаки со снарягой и хавкой поставили на улице под полиэтиленовым тентом.
Уже глубокой ночью мне приспичило в Дом Архитектора. Продираясь почти вслепую через можжевеловые заросли отшла от края палатки на десяток метров и засела за своим святым занятием. А как только мне полегчало, слышу вдруг рядом кряхтение и сопение. Кто-то ломится так же как и я в свое время и как раз в мою сторону. Ну, точно думаю, медведь...
Мне наверное надо было испугаться, но поскольку всегда делаю глупости, и на этот раз поступила по собственному разумению. Схоронившись в кустах, стала наблюдать. Медведь какой-то очень уж худенький, остановился в двух шагах от меня и, смачно рыгнув, стал расстегивать ширинку. Его протяжный вздох облегчения меня испугал больше, чем если бы Миха (а это был и правда он) оказался и правда медведем. Просто до его вздоха не было слышно никаких звуков. Если бы у меня были на голове волосы - они бы наверное заежились. А так... только мурашки по бритой лысине. Вслух свою догадку говорить не стала, чтобы не пугать боевого друга, только схватив его сзади за рукав, оттащила подальше от того места ничего не объяснив.
Пока мы препираясь шли назад к месту дисклокации, невдалеке опять послышался шорох. Снова кто-то рвался в ту же сторону. Кошкой прыгнула сзади на большую темную фигуру сзади с намерением остановить еще одного друга от смертельного шага...
...Медведь оказался молодым и не очень голодным и можно сказать что тогда мне повезло, если не считать того, что когда удирали мы с Михой назад к палатками разодрали ноги колючками и сломали застежки на входе в оную, когда истошно вопя пытались ее открыть быстро, намереваясть именно там прятаться от ночного мишки.
Никто из наших в медведя конечно не поверил и спустя часового командного гомона мы все заснули...
Утром сладко позевывая вышли дежурные и обнаружили рюкзак со всем хавчиком, рассчитанным еще на неделю дней похода, изорванным в клочья. Ошметки были разбросаны в радиусе почти тридцати метров в округе. Из еды сделан сыпучий винегрет, успевший изрядно набухнуть и скиснуть под ночным дождем. Святой запас сгущенки уничтожен подчистую посредством разрывания банок на длинные металлические полосочки. А в метре от нашего ночного Дома Архитектора оказалась бездонная пропасть и стало понятным почему я не услышала журчащего звука михиной струи...
Люди, не ходите по браконьерским тропам и не разбивайте бивуак в темноте.