"... здесь моя семья, мой завод" (рецепт от Kenneth Edwards)
Впервые я услышал про Кеннета Эдвардса осенью 2010 года от директора Златоустовского часового завода Виктора Фиронова. История меня сильно «зацепила». Начал смотреть в инете дополнительную информацию.
Выяснилось, что ранее писал о Кеннете в середине 90-х Рустем Сафронов (уроженец Златоуста, журналист и исследователь с яркой и интересной судьбой, обладатель областной «митяевской» премии «Светлое прошлое»-2007), классный материал которого «Судьба златоустовца», полный нежности к родине и боли за Златоуст периода 1994 года, опубликован в американском интернет-альманахе Lebed.com, там есть отрывок:
… От Олега Колина я услыхал, что интересная встреча у них уже состоялась без меня на часовом заводе и не поверил своим ушам; там много лет работает американец. Причем не нынешний, из бизнесменов, а живущий здесь уже давно. Как он мог попасть суда, в закрытый до 1988 года для иностранцев город, - подумалось мне и я поспешил с камерой на Златоустовский часовой завод
Конечно, надо было что-то отснять для "Вестей" о производстве, на заводе мне охотно показали изобретателя и рационализатора Юрия Яшина и его станки со всевозможными хитростями для изготовления часовых механизмов. Но и он сказал, что его машины используются все меньше и меньше. "Производство-то сворачивается повсюду по стране, ну и у нас тоже"- заметил Яшин.
"И откуда здесь в уральской глуши мог взяться американец? - вновь подумалось мне. Председатель профкома, водившая меня по предприятию, сказала; "А, Кеннет Владимирович… Он попозже подойдет, он у нас нынче консультантом - технологом, на полставки, по возрасту. А был-то и начальником цеха и главным технологом раньше…"
Завод задыхался от нехватки оборотных средств. Когда-то добротное швейцарское оборудование послужило еще в сталинские тридцатые для начала производства отличных часов. Высокоточные механические секундомеры всё советское время покупали детско-юношеские спортшколы, но нынче не до детского спорта. Секундомеры уходили и в спортшколы СЭВ, но содружество приказало долго жить. Ну, берут настольные часы "Агат" дешевые - и всё. Одно время (в конце 80-х), когда Горбачев обязал в рамках конверсии оборонку выпускать гражданскую продукцию для отечественных стиральных машин автоматов наладили производство реле времени. Однако нынче оборонщики без средств и производство стиральных машин задохнулось. Значит и реле никому не нужны… Денег а обновление оборудования нет. Ответственный за рекламу начальник сбыта пожилой еврей Петр Зайчик от интервью отказался. "Ничего не поможет- всё идет оттуда, весь развал" - мрачно сказал указывая пальцем вверх. "От Чубайса и Ельцина, они сознательно губят наше производство" - заключил Зайчик. Тут выяснилось, что появился Кеннет Эдвардс и я отправился на встречу с ним.
Встретил меня рослый старик в рабочем халате, посреди станков, в своем цехе в закутке за столом. Здороваясь я сразу поразился его акценту, как он "катал " букву "р ". Было такое впечатление, что Эдвардс только недавно заговорил по-русски. Выяснилось, что ему 77 лет, а на Южном Урале, в Златоусте он живет аж с 1941 года.
История его примечательна, хотя нынче, когда иммиграционный поток из России в Штаты не иссякает, звучит почти фантастически. Мы-то совсем позабыли, что в 20-ые и 30-ые годы Советский Союз, революционная Россия были Меккой для всех, поверивших в социализм и рабочее братство. Приезжали из Штатов сотнями, если не тысячами, колонии поселенцев социалистов создавались во многих регионах СССР.
В 30 году приехали с двумя детьми в красную Москву рабочие из Алабамы, из курортного городка Мобил. После 4-лет жизни, изучения марксизма, работы на советских предприятиях в Москве , Вильярд (отец Кеннета) с супругой и младшей дочерью вернулись в Штаты, где родители вступили в компартию США. А Кеннет остался в Москве, стал работать на часовом заводе, нравилась работа, закончил вечерний инструментальный техникум. Потом настал 37-й , многих американцев стали арестовывать, обвиняя в шпионаже, но Кеннету повезло, может помогла молодость, а может статус передовика. Грянула война и Кеннет оказался перед выбором - отправиться на фронт или, получив бронь, эвакуироваться вместе с заводом на Урал. Многие из американцев, живших в Союзе ушли на фронт и погибли, защищая новое социалистическое отечество. Судьба Кеннета сложилась иначе - остаток жизни ему, обладателю советского паспорта, было суждено провести в закрытом городе в уральских горах. Многие из поселенцев иностранцев- "новых советских ", живших на Урале, были арестованы за эти годы, но Кеннета хранила судьба в регионе, где почти все заводы номерные, а новые люди из-за кордона не появлялись десятилетиями. Железный занавес прочно закрыл границы для въезда и выезда и для эмиграции в оба конца.
- Времена были тяжелые, хотя жизнь была по своему интересная, - вспоминал Кеннет Эдвардс,- я правда не понимал этого, не чувствовал по молодости этой тяжести. Конечно, поначалу скучал по солнечному Мобилу и Алабаме. Но с другой-то стороны уезжали в мрачные времена Великой депрессии, когда разорение и бедность коснулись миллионов, на Юге США нищета стала вообще обычным делом. Первое время был контакт с родителями но в конце 30-х настали иные времена, связь оборвалась. После окончания Великой Отечественной и встречи на Эльбе появилась надежда, что может удастся съездить, повидать своих, да куда там, началась холодная война и пришлось отложить всё это до лучших времен. Так родители прожили свою жизнь и были похоронены без сына. Здесь, на Златоустовском часовом заводе состоялась его профессиональная карьера. Эдвардс показал мне ворох пожелтевших грамот, среди которых была и "Ударник коммунистического труда". Прошел все заводские ступени от рабочего до главного технолога. Вышел было на пенсию, да заскучал, не мылит себе жизнь без родного завода. И опять вернулся, консультантом.
Заочно закончил Челябинский политехнический, здесь же встретил русскую свою супругу. На этом же заводе после окончания Челябинского политехнического института работает электронщиком молодой сын Кеннета Эдвардса. Я снял его прямо в цехе с сыном, смотрелись они прекрасно, - "рабочая династия ". Подумалось мне вновь, насколько дубовая была пропагандистская машина в СССР, если я , прожив Златоусте детство и юность не разу не слыхал об этом человеке. Куда лучше пример для того, чтобы пропагандировать советские ценности… Почему не делали этого? Для меня это и поныне загадка.
В 1992 году объявился в Златоусте какой-то шустрый азербайджанец с камерой, репортер-стрингер CNN. Иностранцев пускали уже на Южный Урал, но неохотно и дозировано. Взял интервью у Кеннета Эдвардса для СNN и вот объявилась сестра, живущая в Штатах, кажется в Чикаго, с которой не виделся он с тридцатых. Рассказала ему историю семьи. Собирался он посетить ее в ближайшем будущем.
- Возвращаться на родину не собираетесь? - спросил я у Эдвардса.
- Да нет, я староват для того, чтобы начинать жизнь сначала, - улыбнулся он. - Английский приходится сейчас подучивать, забыл много уже, столько лет не говорил, к поездке готовлюсь. Да и для чего мне ехать? Здесь моя семья, мой завод. У меня есть четырехкомнатная квартира, дача, автомобиль "Жигули"…
Мы побеседовали немного по-английски. На вопрос, кем он считает себя русским или американцем, Эдвардс, смеясь, ответил со своим тяжелым американским акцентом "русским, я ведь здесь уже более полувека прожил".
Однако, на вопрос, вернись время назад, остался бы он в СССР или нет, он ответил: "Зная о трудностях, которые будут, наверное не остался бы. Но, повторяю, мы этого тогда не чувствовали. Другое время было. И мы были другие". На том и расстались. Репортаж об Эдвардсе я дал как-то в воскресном выпуске "Вестей".
Я поделился в «Челябке» историей; через какое-то время (в декабре) собкор по Златоусту Наталья Уфимцева сделала статью в газету под названием «Русский американец». Как я слышал, Кеннет Владимирович в то время чувствовал себя по здоровью и по расположению духа неважно: на интервью долго не соглашался, сфотографировать удалось чуть ли не тайком, основная информация была получена корреспондентом от семьи и коллег. Тем не менее, материал мне понравился - в необычных обстоятельствах человеческая история.
Через несколько месяцев Эдвардса на всю Россию «засветил» портал Lifenews, cакцентировав внимание на факте забывания героем русского языка и "переключения" на английский. На эту новость откликнулась вторая по тиражу газета Великобритании Daily Mail: American man trapped in Russia for 77 years suddenly speaks English again after stroke (есть перевод на ИноСМИ). Несмотря на то, что издание считается с оттенком "желтизны", и заголовок был выбран провоцирующий, все же на первый план в DM вышла человеческая и историческая составляющая сюжета, а не "языковое переключение".
Только что обнаружил, что статья о К.В. Эдвардсе с неизвестными мне ранее фактами (и библиографическими ссылками) имеется в энциклопедии «Челябинская область» (т.7, с. 465; авт. Н.Ф. Глыбовская):
История Кеннета Владимировича для меня - показательная: он прожил счастливую для себя - и образцовую как представителя «советского народа» - жизнь в СССР. Трудолюбие, профессионализм, открытость людям, верность семье давали как радость и силы ему самому, так и достаток, и уважение со стороны. По-моему, этот "рецепт" - для любого общества, любой эпохи. Или в советский (средний и поздний) период эти качества ценились сильнее?
Выяснилось, что ранее писал о Кеннете в середине 90-х Рустем Сафронов (уроженец Златоуста, журналист и исследователь с яркой и интересной судьбой, обладатель областной «митяевской» премии «Светлое прошлое»-2007), классный материал которого «Судьба златоустовца», полный нежности к родине и боли за Златоуст периода 1994 года, опубликован в американском интернет-альманахе Lebed.com, там есть отрывок:
… От Олега Колина я услыхал, что интересная встреча у них уже состоялась без меня на часовом заводе и не поверил своим ушам; там много лет работает американец. Причем не нынешний, из бизнесменов, а живущий здесь уже давно. Как он мог попасть суда, в закрытый до 1988 года для иностранцев город, - подумалось мне и я поспешил с камерой на Златоустовский часовой завод
Конечно, надо было что-то отснять для "Вестей" о производстве, на заводе мне охотно показали изобретателя и рационализатора Юрия Яшина и его станки со всевозможными хитростями для изготовления часовых механизмов. Но и он сказал, что его машины используются все меньше и меньше. "Производство-то сворачивается повсюду по стране, ну и у нас тоже"- заметил Яшин.
"И откуда здесь в уральской глуши мог взяться американец? - вновь подумалось мне. Председатель профкома, водившая меня по предприятию, сказала; "А, Кеннет Владимирович… Он попозже подойдет, он у нас нынче консультантом - технологом, на полставки, по возрасту. А был-то и начальником цеха и главным технологом раньше…"
Завод задыхался от нехватки оборотных средств. Когда-то добротное швейцарское оборудование послужило еще в сталинские тридцатые для начала производства отличных часов. Высокоточные механические секундомеры всё советское время покупали детско-юношеские спортшколы, но нынче не до детского спорта. Секундомеры уходили и в спортшколы СЭВ, но содружество приказало долго жить. Ну, берут настольные часы "Агат" дешевые - и всё. Одно время (в конце 80-х), когда Горбачев обязал в рамках конверсии оборонку выпускать гражданскую продукцию для отечественных стиральных машин автоматов наладили производство реле времени. Однако нынче оборонщики без средств и производство стиральных машин задохнулось. Значит и реле никому не нужны… Денег а обновление оборудования нет. Ответственный за рекламу начальник сбыта пожилой еврей Петр Зайчик от интервью отказался. "Ничего не поможет- всё идет оттуда, весь развал" - мрачно сказал указывая пальцем вверх. "От Чубайса и Ельцина, они сознательно губят наше производство" - заключил Зайчик. Тут выяснилось, что появился Кеннет Эдвардс и я отправился на встречу с ним.
Встретил меня рослый старик в рабочем халате, посреди станков, в своем цехе в закутке за столом. Здороваясь я сразу поразился его акценту, как он "катал " букву "р ". Было такое впечатление, что Эдвардс только недавно заговорил по-русски. Выяснилось, что ему 77 лет, а на Южном Урале, в Златоусте он живет аж с 1941 года.
История его примечательна, хотя нынче, когда иммиграционный поток из России в Штаты не иссякает, звучит почти фантастически. Мы-то совсем позабыли, что в 20-ые и 30-ые годы Советский Союз, революционная Россия были Меккой для всех, поверивших в социализм и рабочее братство. Приезжали из Штатов сотнями, если не тысячами, колонии поселенцев социалистов создавались во многих регионах СССР.
В 30 году приехали с двумя детьми в красную Москву рабочие из Алабамы, из курортного городка Мобил. После 4-лет жизни, изучения марксизма, работы на советских предприятиях в Москве , Вильярд (отец Кеннета) с супругой и младшей дочерью вернулись в Штаты, где родители вступили в компартию США. А Кеннет остался в Москве, стал работать на часовом заводе, нравилась работа, закончил вечерний инструментальный техникум. Потом настал 37-й , многих американцев стали арестовывать, обвиняя в шпионаже, но Кеннету повезло, может помогла молодость, а может статус передовика. Грянула война и Кеннет оказался перед выбором - отправиться на фронт или, получив бронь, эвакуироваться вместе с заводом на Урал. Многие из американцев, живших в Союзе ушли на фронт и погибли, защищая новое социалистическое отечество. Судьба Кеннета сложилась иначе - остаток жизни ему, обладателю советского паспорта, было суждено провести в закрытом городе в уральских горах. Многие из поселенцев иностранцев- "новых советских ", живших на Урале, были арестованы за эти годы, но Кеннета хранила судьба в регионе, где почти все заводы номерные, а новые люди из-за кордона не появлялись десятилетиями. Железный занавес прочно закрыл границы для въезда и выезда и для эмиграции в оба конца.
- Времена были тяжелые, хотя жизнь была по своему интересная, - вспоминал Кеннет Эдвардс,- я правда не понимал этого, не чувствовал по молодости этой тяжести. Конечно, поначалу скучал по солнечному Мобилу и Алабаме. Но с другой-то стороны уезжали в мрачные времена Великой депрессии, когда разорение и бедность коснулись миллионов, на Юге США нищета стала вообще обычным делом. Первое время был контакт с родителями но в конце 30-х настали иные времена, связь оборвалась. После окончания Великой Отечественной и встречи на Эльбе появилась надежда, что может удастся съездить, повидать своих, да куда там, началась холодная война и пришлось отложить всё это до лучших времен. Так родители прожили свою жизнь и были похоронены без сына. Здесь, на Златоустовском часовом заводе состоялась его профессиональная карьера. Эдвардс показал мне ворох пожелтевших грамот, среди которых была и "Ударник коммунистического труда". Прошел все заводские ступени от рабочего до главного технолога. Вышел было на пенсию, да заскучал, не мылит себе жизнь без родного завода. И опять вернулся, консультантом.
Заочно закончил Челябинский политехнический, здесь же встретил русскую свою супругу. На этом же заводе после окончания Челябинского политехнического института работает электронщиком молодой сын Кеннета Эдвардса. Я снял его прямо в цехе с сыном, смотрелись они прекрасно, - "рабочая династия ". Подумалось мне вновь, насколько дубовая была пропагандистская машина в СССР, если я , прожив Златоусте детство и юность не разу не слыхал об этом человеке. Куда лучше пример для того, чтобы пропагандировать советские ценности… Почему не делали этого? Для меня это и поныне загадка.
В 1992 году объявился в Златоусте какой-то шустрый азербайджанец с камерой, репортер-стрингер CNN. Иностранцев пускали уже на Южный Урал, но неохотно и дозировано. Взял интервью у Кеннета Эдвардса для СNN и вот объявилась сестра, живущая в Штатах, кажется в Чикаго, с которой не виделся он с тридцатых. Рассказала ему историю семьи. Собирался он посетить ее в ближайшем будущем.
- Возвращаться на родину не собираетесь? - спросил я у Эдвардса.
- Да нет, я староват для того, чтобы начинать жизнь сначала, - улыбнулся он. - Английский приходится сейчас подучивать, забыл много уже, столько лет не говорил, к поездке готовлюсь. Да и для чего мне ехать? Здесь моя семья, мой завод. У меня есть четырехкомнатная квартира, дача, автомобиль "Жигули"…
Мы побеседовали немного по-английски. На вопрос, кем он считает себя русским или американцем, Эдвардс, смеясь, ответил со своим тяжелым американским акцентом "русским, я ведь здесь уже более полувека прожил".
Однако, на вопрос, вернись время назад, остался бы он в СССР или нет, он ответил: "Зная о трудностях, которые будут, наверное не остался бы. Но, повторяю, мы этого тогда не чувствовали. Другое время было. И мы были другие". На том и расстались. Репортаж об Эдвардсе я дал как-то в воскресном выпуске "Вестей".
Я поделился в «Челябке» историей; через какое-то время (в декабре) собкор по Златоусту Наталья Уфимцева сделала статью в газету под названием «Русский американец». Как я слышал, Кеннет Владимирович в то время чувствовал себя по здоровью и по расположению духа неважно: на интервью долго не соглашался, сфотографировать удалось чуть ли не тайком, основная информация была получена корреспондентом от семьи и коллег. Тем не менее, материал мне понравился - в необычных обстоятельствах человеческая история.
Через несколько месяцев Эдвардса на всю Россию «засветил» портал Lifenews, cакцентировав внимание на факте забывания героем русского языка и "переключения" на английский. На эту новость откликнулась вторая по тиражу газета Великобритании Daily Mail: American man trapped in Russia for 77 years suddenly speaks English again after stroke (есть перевод на ИноСМИ). Несмотря на то, что издание считается с оттенком "желтизны", и заголовок был выбран провоцирующий, все же на первый план в DM вышла человеческая и историческая составляющая сюжета, а не "языковое переключение".
Только что обнаружил, что статья о К.В. Эдвардсе с неизвестными мне ранее фактами (и библиографическими ссылками) имеется в энциклопедии «Челябинская область» (т.7, с. 465; авт. Н.Ф. Глыбовская):
История Кеннета Владимировича для меня - показательная: он прожил счастливую для себя - и образцовую как представителя «советского народа» - жизнь в СССР. Трудолюбие, профессионализм, открытость людям, верность семье давали как радость и силы ему самому, так и достаток, и уважение со стороны. По-моему, этот "рецепт" - для любого общества, любой эпохи. Или в советский (средний и поздний) период эти качества ценились сильнее?