Жилые комплексы эпохи модернизма
Давно ничего не публиковала - пора исправляться.
Эссе было написано как итоговая работа по курсу "Современная архитектура зарубежных стран" с ограничением по объему. Скорее это даже не эссе, а моя попытка разобраться в том, как так получилось, что были построены тысячи безликих квадратных метров типового жилья, с которыми надо что-то делать.
Прошу строго не судить. Рада аргументированной критике.
В 2017 году на территории Москвы объявлена вторая волна многолетней программы реновации жилого фонда. Под реновацию подпадают многоквартирные дома с количеством этажей не более девяти, построенные по типовым проектам с 1957 по 1968 год с использованием стандартизированных несущих элементов, а также дома, аналогичные им по конструктивным характеристикам. В начале 2020 года новым Правительством Российской Федерации предложено распространить опыт московской программы реновации на крупные города России. При этом никак не затронута тема жилых микрорайонов, строившихся по типовым проектам индустриальным методом после 1968 года с этажностью более девяти этажей, и которые в настоящее время в странах Европы подвергаются реновации и реконструкции.
Меня интересует заданная тема эссе не только потому что модернистская массовая жилая застройка - одно из самых распространённых архитектурных явлений ХХ века в мире, но еще и потому что в настоящее время район, в котором я живу, включен во вторую волну московской реновации. Стоит отметить, что панельные микрорайоны, построенные в СССР в 70-80е годы ХХ века, менее комфортны для жизни и находятся в более плачевном техническом и эстетическом состоянии, чем те же пятиэтажные дома, построенные из мелкоштучных элементов (кирпич, блок и т.д.), которые лучше сохраняют свои несущие способности и поддаются реконструкции.
В рамках эссе обратимся к истории создания массового жилого строительства (Рисунок 1) и проанализируем опыт других стран по решению жилищного вопроса. Стоит отметить, что в рамках эссе я не буду уделять внимание планировкам жилых пространств, а буду останавливаться только на градостроительном и архитектурном (конструктивном) описании.
Рисунок 1. Развитие массового жилищного строительстваМногие исследователи в вопросе истории массового жилищного строительства дают отсылку к инсулам времен Древнего Рима, но для целей данной работы рассмотрение столь древнего явления нецелесообразно.
Идея массового жилищного строительства была заложена еще в XIX веке в связи с бурным ростом промышленности, который вызвал не менее бурный приток населения в города.
«Прото-» массовым жильем я бы назвала доходные дома, которые строились каждый по индивидуальному проекту для разных социальных классов от жилого пространства с предоставлением койка-места по типу казармы или предоставления отдельной комнаты до поквартирного посемейного расселения. Стоит отметить, что доходный дом как тип архитектурного сооружения сложился в Европе в 1830-1840 годы.
Массовое строительство доходных домов породило закрепление на законодательном уровне ряда стран разрешение возводить многоэтажные дома-казармы с минимальным пространством дворов-колодцев для максимизации прибыли застройщика, что, в свою очередь, породило перенаселение городов и ухудшение их санитарно-эпидемиологического состояния.
В противовес перенаселению городов, массово застроенных доходными домами с чудовищными казарменными жилищными условиями, в конце XIX века социолог-утопист Ebenezer Howard сформулировал концепцию идеального города - «город-сад», которая сыграла очень важную роль в развитии градостроительных идей XX века. По этой концепции первый город-сад Лечворт появился в 1904 году - это был первый и единственный полноценный реализованный город-сад.
Концепция «город-сад», получившая широкое распространение до Первой Мировой войны, подразумевала сочетание лучших качеств сельской и городской жизни в малоэтажном жилье в непосредственной близости от производств. Это были пригороды или районы сложившихся старых городов, располагавшиеся в зеленых зонах и застроенные преимущественно блокированной или коттеджной застройкой. Необходимо отметить, что эти районы и пригороды выполняли сугубо жилую функцию, все социально-бытовое обслуживание размещалось в их центральной части в специально отведенной для этого зоне.
После окончания Первой Мировой войны вектор жилищного строительства меняется в сторону экономии и рационализации. Символом новой архитектуры становится рядовой жилой дом.
Важной точкой дальнейшего развития жилищного строительства становится представленный на выставке Bauhaus Werkschau в Веймаре образцовый жилой дом на одну семью «Haus Am Horn», 1923 год, - первый пример доступного жилья для рабочего. С этого момента нельзя было строить по-другому: конструктивный подход и функциональная рациональность - модернизм становится не просто стилем, а способом мышления.
В рамках развития градостроительных концепций и тематик архитектурных выставок и конгрессов того времени приводили архитекторов к мысли о необходимости снижения плотности застройки за счет повышения этажности, что, в свою очередь, в дальнейшем приведет к застройке кварталов домами-башнями. Также не произошло и полного отказа от концепции «города-сада», только город-сад с индивидуальными или сблокированными жилыми домами уступил место городу-саду, где среди зеленых массивов располагаются многоэтажные многоквартирные дома с функциональным зонированием прилегающих территорий.
В 1927 году в рамках выставки «Современное жилище» в Штудгарте осуществлено строительство поселка малоэтажных жилых домов Weißenhofsiedlung для демонстрации передовых планировочных идей и новых строительных технологий. Поселок включал в себя 21 жилой дом, построенный по проектам 17 архитекторов из 5 стран. Необходимо отметить, что в рамках этой выставки на примере двух домов архитектора Walter Gropius была продемонстрирована возможность монтажа и изготовления дома целиком в заводских условиях.
Вплоть до начала Второй Мировой войны, в отличие от «городов-садов», по принципам которых застраивались районы и пригороды до Первой Мировой войны, новые жилые массивы строились в более уменьшенном масштабе как комплексы улиц и кварталов многоквартирных и многосекционных жилых домов средней этажности, как правило, с использованием строчной застройки. В это время меняется облик и тип дома: осуществляется переход частного дома в сторону многоквартирных секционных, галерейных и коридорных жилых домов. Жилое пространство превратилось в часть коллективного целого, перестав быть индивидуальным. Также возникла необходимость дополнять жилые массивы разнообразными учреждениями социально-бытового обсаживания. Застройку этого периода можно охарактеризовать как гибрид современного большого города, блокированного пригорода и города-сада.
Кульминацией развития массового жилищного строительства в межвоенный период можно считать первый жилой район, построенный полностью индустриальным методом, - район Drancy, 1934 год, под Парижем архитекторов Marcel Lods и Eugène Beaudouinas. Район представлял из себя плотно застроенный в ряд пятью шестнадцатиэтажными односекционными домами-башнями, к которым примыкали по два четырехэтажных корпуса. Все здания состояли из железобетонного каркаса с заполнением из сборных железобетонных плит, полностью изготовленных на заводе.
В связи с началом Второй Мировой войны жилищное строительство было остановлено. Поскольку после окончания Второй Мировой войны главным принципом провозглашена социальная ответственность государства перед своими гражданами, жилищный вопрос стал основным на повестке дня правительств многих государств. Требовалось быстрое восстановление и увеличение жилого фонда, а поскольку возврат к историческому архитектурному наследию и большим стилям символизировал эпоху тоталитаризма и диктатур, необходимо было использовать новые архитектурные формы. Вектор жилищного строительства повернулся в сторону создания равных для всех условий жизни за счет применения стандартизированного дизайна при индустриальных методах строительства.
Новый этап в развитии массового жилого строительство начался не с создания нового, а с восстановления и реконструкции уже существующего города Гавра во Франции под руководством архитектора Auguste Perret. Разрушенная во время войны центральная часть города получила новую планировку улиц, основанную на прямоугольной сетке, застроенных секционными и башенными жилыми домами с применением каркасно-панельной конструкции.
Нельзя не отметить, что важным рубежом к широкому пути индустриализации жилищного строительства послужило возведение Unite d' Habitation (жилая единица) архитектора Le Corbusier. Концепция Unite d' Habitation подразумевала строительство в четком соответствии с разработанным модулем, внутреннее пространство которого является сомасштабным человеку, который должен был жить в одинаковых жилых единицах-квартирах сообразно полагавшейся ему норме площади. Этот дом, также, как и четыре других, построенных в Марселе, Нант-Резе, Брие, Берлине и Фирмини, являлся манифестом послевоенного модернизма.
В 1957 году в Берлине проходит выставка Interbau (Internationale Bauausstellung, IBA 57). Для участия в выставке были приглашены 53 архитектора из 13 стран, которые начали свою работу в 1956 году с реконструкции разрушенного во время Второй мировой войны Hansaviertel в стиле послевоенного модернизма. Комплекс включал в себя дома-башни, длинные панельные высотные дома, несколько малоэтажных линейных строений и одноэтажные семейные дома атриумного типа, в том числе район включал в себя одну из «жилых ячеек» Unite d' Habitation Le Corbusier. Hansaviertel должен был отражать высокое качество жизни в функциональных домах, оборудованных центральным электро- и водоснабжением и расположенных на большом расстоянии друг от друга для максимального проникновения солнечного света.
Начиная с 50х годов ХХ века во многих странах послевоенной Европы были запущены программы расчистки трущоб, на месте которых появлялись новые модернистские районы многоэтажного многоквартирного жилья, с каждым годом увеличивающиеся по плотности и высотности. При том строительство новых микрорайонов относилось не только к городам, пострадавшим в результате Второй Мировой войны, но и к возведению абсолютно новых, например, Чандигарх в Индии, Бразилиа в Бразилии, Тольятти в СССР и т.д.
Массовое типовое строительство эпохи послевоенного модернизма в разных странах по всему миру имело не только свою специфику проектов и условий строительства, но и разную дальнейшую судьбу построенных микрорайонов (Таблица 1) (Примечание: таблица составлена на базе книги Урбана Флориана "Башня и коробка").
В 70е годы ХХ века увлечение модернизмом пошло на спад. То, к чему раньше стремились и что считалась достоинством, стало восприниматься с негативной точки зрения. Так, размах и масштабность комплексов стала восприниматься как несомасштабность человеку, естественный вид материала (кирпич, бетон и т.д.) стал ассоциироваться с грубостью, серостью и монотонностью. Общественное в большом масштабе не стало коллективным, и все опять замкнулось
на индивидуальном пространстве человека, только уже не на участке земли с домом, а на жилой ячейке - квартире.
Точка в вопросе модернистского массового типового жилищного строительства как архитектурного явления была поставлена в 1972 году при сносе жилого комплекса Pruitt-Igoe в Сент-Луисе, США, построенного 1952-1955 годах. Таким образом, массовое жилое строительство прошло путь от разрешения проблем перенаселённых доходных домов казарменного типа с узкими дворцами колодцами второй половины XIX века до сложения типа многоэтажных многоквартирных тесных домов-муровейников 70х годов ХХ века.
В 1977 году американский архитектор Charles Jencks провозгласил смерть модернизма и наступление эпохи постмодернизма. Адепты постмодернизма настаивали, что уникальные территориальные особенности предпочтительнее интернациональной безликости, а традиционные улицы и площади с застройкой по красной линии и насыщенным общественными функциями первым этажом гораздо лучше отвечают потребностям человека, чем свободная планировка.
В настоящее время в зарубежной практике строительства осуществляется возврат к квартальной жилой застройке, увеличению плотности и снижению этажности жилых зданий. Новые жилые комплексы строятся с четким разделением на индивидуальное - коллективное - общественное. Особое внимание уделяется визуальному разнообразию, озеленению и комфортности создаваемых пространств.
На первый взгляд реновация индустриального жилого фонда в Москве похожа на то, что происходило во Франции, Германии и США еще с 70х годов ХХ века.
В Москве программа реновации носит характер чисто коммерческого проекта, при котором на освобожденной после сноса территории возводится гораздо больше квадратных метров недвижимости без создания должной инфраструктуры, социального обеспечения и комфорта для жителей, что сродни не опыту решения проблем типовых микрорайонов Германии, Франции или США, а следования по пути Индии или Китая.
Здесь необходимо отметить, что снос жилых комплексов во Франции и США сопряжен не с техническими или эстетическими свойствами этой застройки, а исключительно с борьбой со сложившейся негативной социальной обстановкой. Государственные программы строительства типовых жилищных комплексов не учитывали несоответствие уровня и образа жизни жильцов, переселившихся из трущоб и проживающих на социальные пособия, стоимости содержания и обслуживания этого жилья. Районы социального жилья требовали декриминализации и создания разнообразной социокультурной среды.
В первой программе реновации переселяемым жителям в новых домах отдавали лишь часть квартир, а другую часть реализовывали при помощи рыночных механизмов, тем самым образуя разнообразную социокультурную среду. Во вторую программу реновации создаются специальные многоэтажные дома - стартовые площадки, куда происходит переселение всех жителей расселяемого фонда, как это происходило в 50-70х годах, когда жителей трущоб переселяли в типовые модернистские жилые комплексы. Как правило, в расселяемых домах проживают лица, источником дохода которых являются социальные пособия, либо неблагонадежные слои населения, в том числе люди, которые более чем за 20 лет существования открытого рынка жилья не смогли решить свой жилищный вопрос, либо жилые площади сдаются в наем по дешевой цене, как правило, трудовым иммигрантам. При переселении указанных категорий граждан в один многоквартирный дом существует большая вероятность начала процесса его «трущобизации»: такое жилье, поскольку оно построено как социальное, не будет высоко котироваться на рынке недвижимости и при первой возможности работоспособное население будет продавать квартиры и переселяться в более комфортабельное жилье. Т.е. в составе новых построенных районов будут образовываться локальные гетто, которые будут негативно влиять на окружающую обстановку.
В новостройках как в Москве, так и по всей России, частично сохраняются черты модернизма: с одной стороны, там есть функциональные ячейки для жизни, построенные индустриальным методом строительства, но с другой стороны вместо города-сада с обширными модернистскими дворами получаются плотно расположенные высотные дома, окруженные автомобильными дорогами и паркингами, без должной социально-бытовой инфраструктуры.
В соответствии со сказанным в России можно зафиксировать абсолютный регресс архитектуры в массовом жилищном строительстве. Создается ощущение, что в настоящее время в российской практике применяют все те принципы, по которым создавалась и развивалась массовая жилая застройка и которые уже давно признаны ошибочными.
Эссе было написано как итоговая работа по курсу "Современная архитектура зарубежных стран" с ограничением по объему. Скорее это даже не эссе, а моя попытка разобраться в том, как так получилось, что были построены тысячи безликих квадратных метров типового жилья, с которыми надо что-то делать.
Прошу строго не судить. Рада аргументированной критике.
В 2017 году на территории Москвы объявлена вторая волна многолетней программы реновации жилого фонда. Под реновацию подпадают многоквартирные дома с количеством этажей не более девяти, построенные по типовым проектам с 1957 по 1968 год с использованием стандартизированных несущих элементов, а также дома, аналогичные им по конструктивным характеристикам. В начале 2020 года новым Правительством Российской Федерации предложено распространить опыт московской программы реновации на крупные города России. При этом никак не затронута тема жилых микрорайонов, строившихся по типовым проектам индустриальным методом после 1968 года с этажностью более девяти этажей, и которые в настоящее время в странах Европы подвергаются реновации и реконструкции.
Меня интересует заданная тема эссе не только потому что модернистская массовая жилая застройка - одно из самых распространённых архитектурных явлений ХХ века в мире, но еще и потому что в настоящее время район, в котором я живу, включен во вторую волну московской реновации. Стоит отметить, что панельные микрорайоны, построенные в СССР в 70-80е годы ХХ века, менее комфортны для жизни и находятся в более плачевном техническом и эстетическом состоянии, чем те же пятиэтажные дома, построенные из мелкоштучных элементов (кирпич, блок и т.д.), которые лучше сохраняют свои несущие способности и поддаются реконструкции.
В рамках эссе обратимся к истории создания массового жилого строительства (Рисунок 1) и проанализируем опыт других стран по решению жилищного вопроса. Стоит отметить, что в рамках эссе я не буду уделять внимание планировкам жилых пространств, а буду останавливаться только на градостроительном и архитектурном (конструктивном) описании.
Рисунок 1. Развитие массового жилищного строительстваМногие исследователи в вопросе истории массового жилищного строительства дают отсылку к инсулам времен Древнего Рима, но для целей данной работы рассмотрение столь древнего явления нецелесообразно.
Идея массового жилищного строительства была заложена еще в XIX веке в связи с бурным ростом промышленности, который вызвал не менее бурный приток населения в города.
«Прото-» массовым жильем я бы назвала доходные дома, которые строились каждый по индивидуальному проекту для разных социальных классов от жилого пространства с предоставлением койка-места по типу казармы или предоставления отдельной комнаты до поквартирного посемейного расселения. Стоит отметить, что доходный дом как тип архитектурного сооружения сложился в Европе в 1830-1840 годы.
Массовое строительство доходных домов породило закрепление на законодательном уровне ряда стран разрешение возводить многоэтажные дома-казармы с минимальным пространством дворов-колодцев для максимизации прибыли застройщика, что, в свою очередь, породило перенаселение городов и ухудшение их санитарно-эпидемиологического состояния.
В противовес перенаселению городов, массово застроенных доходными домами с чудовищными казарменными жилищными условиями, в конце XIX века социолог-утопист Ebenezer Howard сформулировал концепцию идеального города - «город-сад», которая сыграла очень важную роль в развитии градостроительных идей XX века. По этой концепции первый город-сад Лечворт появился в 1904 году - это был первый и единственный полноценный реализованный город-сад.
Концепция «город-сад», получившая широкое распространение до Первой Мировой войны, подразумевала сочетание лучших качеств сельской и городской жизни в малоэтажном жилье в непосредственной близости от производств. Это были пригороды или районы сложившихся старых городов, располагавшиеся в зеленых зонах и застроенные преимущественно блокированной или коттеджной застройкой. Необходимо отметить, что эти районы и пригороды выполняли сугубо жилую функцию, все социально-бытовое обслуживание размещалось в их центральной части в специально отведенной для этого зоне.
После окончания Первой Мировой войны вектор жилищного строительства меняется в сторону экономии и рационализации. Символом новой архитектуры становится рядовой жилой дом.
Важной точкой дальнейшего развития жилищного строительства становится представленный на выставке Bauhaus Werkschau в Веймаре образцовый жилой дом на одну семью «Haus Am Horn», 1923 год, - первый пример доступного жилья для рабочего. С этого момента нельзя было строить по-другому: конструктивный подход и функциональная рациональность - модернизм становится не просто стилем, а способом мышления.
В рамках развития градостроительных концепций и тематик архитектурных выставок и конгрессов того времени приводили архитекторов к мысли о необходимости снижения плотности застройки за счет повышения этажности, что, в свою очередь, в дальнейшем приведет к застройке кварталов домами-башнями. Также не произошло и полного отказа от концепции «города-сада», только город-сад с индивидуальными или сблокированными жилыми домами уступил место городу-саду, где среди зеленых массивов располагаются многоэтажные многоквартирные дома с функциональным зонированием прилегающих территорий.
В 1927 году в рамках выставки «Современное жилище» в Штудгарте осуществлено строительство поселка малоэтажных жилых домов Weißenhofsiedlung для демонстрации передовых планировочных идей и новых строительных технологий. Поселок включал в себя 21 жилой дом, построенный по проектам 17 архитекторов из 5 стран. Необходимо отметить, что в рамках этой выставки на примере двух домов архитектора Walter Gropius была продемонстрирована возможность монтажа и изготовления дома целиком в заводских условиях.
Вплоть до начала Второй Мировой войны, в отличие от «городов-садов», по принципам которых застраивались районы и пригороды до Первой Мировой войны, новые жилые массивы строились в более уменьшенном масштабе как комплексы улиц и кварталов многоквартирных и многосекционных жилых домов средней этажности, как правило, с использованием строчной застройки. В это время меняется облик и тип дома: осуществляется переход частного дома в сторону многоквартирных секционных, галерейных и коридорных жилых домов. Жилое пространство превратилось в часть коллективного целого, перестав быть индивидуальным. Также возникла необходимость дополнять жилые массивы разнообразными учреждениями социально-бытового обсаживания. Застройку этого периода можно охарактеризовать как гибрид современного большого города, блокированного пригорода и города-сада.
Кульминацией развития массового жилищного строительства в межвоенный период можно считать первый жилой район, построенный полностью индустриальным методом, - район Drancy, 1934 год, под Парижем архитекторов Marcel Lods и Eugène Beaudouinas. Район представлял из себя плотно застроенный в ряд пятью шестнадцатиэтажными односекционными домами-башнями, к которым примыкали по два четырехэтажных корпуса. Все здания состояли из железобетонного каркаса с заполнением из сборных железобетонных плит, полностью изготовленных на заводе.
В связи с началом Второй Мировой войны жилищное строительство было остановлено. Поскольку после окончания Второй Мировой войны главным принципом провозглашена социальная ответственность государства перед своими гражданами, жилищный вопрос стал основным на повестке дня правительств многих государств. Требовалось быстрое восстановление и увеличение жилого фонда, а поскольку возврат к историческому архитектурному наследию и большим стилям символизировал эпоху тоталитаризма и диктатур, необходимо было использовать новые архитектурные формы. Вектор жилищного строительства повернулся в сторону создания равных для всех условий жизни за счет применения стандартизированного дизайна при индустриальных методах строительства.
Новый этап в развитии массового жилого строительство начался не с создания нового, а с восстановления и реконструкции уже существующего города Гавра во Франции под руководством архитектора Auguste Perret. Разрушенная во время войны центральная часть города получила новую планировку улиц, основанную на прямоугольной сетке, застроенных секционными и башенными жилыми домами с применением каркасно-панельной конструкции.
Нельзя не отметить, что важным рубежом к широкому пути индустриализации жилищного строительства послужило возведение Unite d' Habitation (жилая единица) архитектора Le Corbusier. Концепция Unite d' Habitation подразумевала строительство в четком соответствии с разработанным модулем, внутреннее пространство которого является сомасштабным человеку, который должен был жить в одинаковых жилых единицах-квартирах сообразно полагавшейся ему норме площади. Этот дом, также, как и четыре других, построенных в Марселе, Нант-Резе, Брие, Берлине и Фирмини, являлся манифестом послевоенного модернизма.
В 1957 году в Берлине проходит выставка Interbau (Internationale Bauausstellung, IBA 57). Для участия в выставке были приглашены 53 архитектора из 13 стран, которые начали свою работу в 1956 году с реконструкции разрушенного во время Второй мировой войны Hansaviertel в стиле послевоенного модернизма. Комплекс включал в себя дома-башни, длинные панельные высотные дома, несколько малоэтажных линейных строений и одноэтажные семейные дома атриумного типа, в том числе район включал в себя одну из «жилых ячеек» Unite d' Habitation Le Corbusier. Hansaviertel должен был отражать высокое качество жизни в функциональных домах, оборудованных центральным электро- и водоснабжением и расположенных на большом расстоянии друг от друга для максимального проникновения солнечного света.
Начиная с 50х годов ХХ века во многих странах послевоенной Европы были запущены программы расчистки трущоб, на месте которых появлялись новые модернистские районы многоэтажного многоквартирного жилья, с каждым годом увеличивающиеся по плотности и высотности. При том строительство новых микрорайонов относилось не только к городам, пострадавшим в результате Второй Мировой войны, но и к возведению абсолютно новых, например, Чандигарх в Индии, Бразилиа в Бразилии, Тольятти в СССР и т.д.
Массовое типовое строительство эпохи послевоенного модернизма в разных странах по всему миру имело не только свою специфику проектов и условий строительства, но и разную дальнейшую судьбу построенных микрорайонов (Таблица 1) (Примечание: таблица составлена на базе книги Урбана Флориана "Башня и коробка").
В 70е годы ХХ века увлечение модернизмом пошло на спад. То, к чему раньше стремились и что считалась достоинством, стало восприниматься с негативной точки зрения. Так, размах и масштабность комплексов стала восприниматься как несомасштабность человеку, естественный вид материала (кирпич, бетон и т.д.) стал ассоциироваться с грубостью, серостью и монотонностью. Общественное в большом масштабе не стало коллективным, и все опять замкнулось
на индивидуальном пространстве человека, только уже не на участке земли с домом, а на жилой ячейке - квартире.
Точка в вопросе модернистского массового типового жилищного строительства как архитектурного явления была поставлена в 1972 году при сносе жилого комплекса Pruitt-Igoe в Сент-Луисе, США, построенного 1952-1955 годах. Таким образом, массовое жилое строительство прошло путь от разрешения проблем перенаселённых доходных домов казарменного типа с узкими дворцами колодцами второй половины XIX века до сложения типа многоэтажных многоквартирных тесных домов-муровейников 70х годов ХХ века.
В 1977 году американский архитектор Charles Jencks провозгласил смерть модернизма и наступление эпохи постмодернизма. Адепты постмодернизма настаивали, что уникальные территориальные особенности предпочтительнее интернациональной безликости, а традиционные улицы и площади с застройкой по красной линии и насыщенным общественными функциями первым этажом гораздо лучше отвечают потребностям человека, чем свободная планировка.
В настоящее время в зарубежной практике строительства осуществляется возврат к квартальной жилой застройке, увеличению плотности и снижению этажности жилых зданий. Новые жилые комплексы строятся с четким разделением на индивидуальное - коллективное - общественное. Особое внимание уделяется визуальному разнообразию, озеленению и комфортности создаваемых пространств.
На первый взгляд реновация индустриального жилого фонда в Москве похожа на то, что происходило во Франции, Германии и США еще с 70х годов ХХ века.
В Москве программа реновации носит характер чисто коммерческого проекта, при котором на освобожденной после сноса территории возводится гораздо больше квадратных метров недвижимости без создания должной инфраструктуры, социального обеспечения и комфорта для жителей, что сродни не опыту решения проблем типовых микрорайонов Германии, Франции или США, а следования по пути Индии или Китая.
Здесь необходимо отметить, что снос жилых комплексов во Франции и США сопряжен не с техническими или эстетическими свойствами этой застройки, а исключительно с борьбой со сложившейся негативной социальной обстановкой. Государственные программы строительства типовых жилищных комплексов не учитывали несоответствие уровня и образа жизни жильцов, переселившихся из трущоб и проживающих на социальные пособия, стоимости содержания и обслуживания этого жилья. Районы социального жилья требовали декриминализации и создания разнообразной социокультурной среды.
В первой программе реновации переселяемым жителям в новых домах отдавали лишь часть квартир, а другую часть реализовывали при помощи рыночных механизмов, тем самым образуя разнообразную социокультурную среду. Во вторую программу реновации создаются специальные многоэтажные дома - стартовые площадки, куда происходит переселение всех жителей расселяемого фонда, как это происходило в 50-70х годах, когда жителей трущоб переселяли в типовые модернистские жилые комплексы. Как правило, в расселяемых домах проживают лица, источником дохода которых являются социальные пособия, либо неблагонадежные слои населения, в том числе люди, которые более чем за 20 лет существования открытого рынка жилья не смогли решить свой жилищный вопрос, либо жилые площади сдаются в наем по дешевой цене, как правило, трудовым иммигрантам. При переселении указанных категорий граждан в один многоквартирный дом существует большая вероятность начала процесса его «трущобизации»: такое жилье, поскольку оно построено как социальное, не будет высоко котироваться на рынке недвижимости и при первой возможности работоспособное население будет продавать квартиры и переселяться в более комфортабельное жилье. Т.е. в составе новых построенных районов будут образовываться локальные гетто, которые будут негативно влиять на окружающую обстановку.
В новостройках как в Москве, так и по всей России, частично сохраняются черты модернизма: с одной стороны, там есть функциональные ячейки для жизни, построенные индустриальным методом строительства, но с другой стороны вместо города-сада с обширными модернистскими дворами получаются плотно расположенные высотные дома, окруженные автомобильными дорогами и паркингами, без должной социально-бытовой инфраструктуры.
В соответствии со сказанным в России можно зафиксировать абсолютный регресс архитектуры в массовом жилищном строительстве. Создается ощущение, что в настоящее время в российской практике применяют все те принципы, по которым создавалась и развивалась массовая жилая застройка и которые уже давно признаны ошибочными.