Стратегические проблемы глобального экономического кризиса
Это настолько ценный документ для понимания стратегических проблем, которые несет глобальный экономический кризис, что я публикую выдержки из него - наиболее важные мысли - в своем ЖЖ. В конце фрагмента - ссылка на полный текст документа. Всем привет! Кл.
«Часть финансовых инноваций - совершенно бесполезны в социальном смысле». Глава британской службы финансового надзора Эдэйр Тернер
... Форд: Теперь, когда большинство уже отвергло грубую идею о том, что «рынок всегда прав», с чем же мы остались?
Tернер: Думаю, что мы всё ещё пытаемся выработать какую-то общую идею после тотального краха ранее принятых экономических и финансовых теорий. С точки зрения мировых регуляторов, если вы принимаете факт отсутствия таких незыблемых постулатов, как «чем больше рынка, тем лучше», вы оказываетесь в пространстве, где слишком много поводов для беспокойства. У вас уже нет интеллектуальной парадигмы, которая помогает вам в принятии решений. Отсутствие такой парадигмы требует больше сил на анализ и больше уверенности в своих силах.
Есть две конкретных области, где нам известно общее направление, но его сложно превратить в конкретный анализ.
Во-первых, вся история с макроконтролем финансовой безопасности. Мы все признаем, что нам нужны рычаги помимо ставок рефинансирования. Есть некоторые факторы, глобальные экономические меры управления капиталом и ликвидностью, которые делают систему стабильнее. Но нам нужно решить, хотим ли мы встроить в систему такие шестеренки, чтобы в случае угрозы краха, например, автоматическая формула сама требовала от банков, чтобы они сберегали капитал. Или же пусть такие решения принимаются неким собранием советников, некоторым комитетом финансовой стабильности?
Во-вторых, «гипотеза об эффективных рынках» получила фундаментальное опровержение. Эта гипотеза была встроена глубоко в ДНК таких организаций, как Служба финансового надзора и других регуляторов рынка ценных бумаг и банковской индустрии по всему миру.
Идея о том, что законченные рынки, ликвидные рынки - это определенно хорошо, и что чем больше таких рынков, тем стабильнее система, - эта идея доминировала еще три года назад. Но что делать сейчас, когда такой подход не работает, - неясно.
Означает ли это, что регуляторы должны иногда запрещать некоторые продукты, говоря: «Мы накладываем вето, если вы не объясните мне, какая в этом социальная польза». Весь груз доказательства в прошлом лежал на другой стороне: организации типа Службы финансового надзора работали, исходя из предположения, что должен наблюдаться четкий конкретный сбой в рынке, а если это не так - то вмешиваться нельзя.
Мы не были готовы сказать: «Здесь нет сбоя рынка, но управляющие этого банка хотят выйти из-под контроля, и мы должны сказать им, чтобы они остановились». Мы не чувствовали своей возможности противиться волатильности рынка ради финансовой стабильности - мы считали, что можем действовать, только если рынком злоупотребляют.
Пол Вулли: Кризис, как вы замечаете, дискредитировал мейнстримовую финансовую теорию, а особенно её ключевую идею, что рынки капитала эффективны. Идея о том, что цена всегда верна, и что рынки капитала автоматически дисциплинируют себя (так называемая «гипотеза об эффективных рынках»), - столкнулась со смертельным противником.
Некоторые выдвигают тезис, что рынки неэффективны потому, что инвесторы нерациональны. Чтобы исправить положение, считают они, следует понять, что финансы базируются на психологических отклонениях и иррациональных стремлениях, надо понять так называемую поведенческую модель, которая лучше объясняет хаотичное поведение цен на активы.
Но участники финансовых рынков не всегда ведут себя иррационально. Истинный ключ лежит в понимании важнейшей ошибки, которую делали экономисты. Их теории основывались на предположении, что существует целая армия частных инвесторов, которые инвестируют напрямую в акции, бонды и рынки деривативов. Они игнорировали то обстоятельство, что инвесторы делегировали ответственность за финансовые вопросы банкам, фондовым менеджерам и др., и что именно эти посредники определяли стоимость активов.
Делегирование создаёт проблему «агентских отношений»: агенты лучше информированы, чем их клиенты, но при этом их интересы редко совпадают. Добавление в формулу агентов позволяет лучше понять, как формируются пузыри, почему акционерный капитал столь волатилен, и почему силы инерции приводят к взлетам и падениям на многих рынках.
Джиллиан Тетт: Действительно, мы пребываем в интеллектуальном замешательстве. Весь прошлый год я беседовал с бывшими последователями мейнстримовских идей, и все они выглядят, как проповедник, потерявший веру в Библию. Ему все равно нужно приходить в церковь, потому что там его паства, но он перестал понимать, что же такое Библия.
Эта мысль пришла ко мне при беседе с одной из таких «верующих» - с дамой по имени Блисс Мастерс (глава направления глобальных товарных рынков JP Morgan Chase), которая осознала, что все их прекрасные модели регулирования экономики на самом деле являются лишь моделями (а не действительностью).
весь текст: «Часть финансовых инноваций - совершенно бесполезны в социальном смысле» - полный перевод дискуссии >>>
участвуют:
Лорд Эдэйр Тернер - председатель Службы финансового надзора (FSA) - главного финансового регулятора Великобритании.
Джон Джив - председатель совета директоров компании Vocalink, разрабатывающей программное обеспечение для финансовых транзакций, бывший заместитель управляющего Банка Англии.
Джонатан Форд - редактор отдела комментариев Reuters и ответственный редактор Prospect.
Джиллиан Тетт - ответственный редактор Financial Times, специализация - глобальные финансовые рынки.
Пол Вулли - старший научный сотрудник на Лондонской фондовой бирже, основатель центра изучения рынков капитала.
«Часть финансовых инноваций - совершенно бесполезны в социальном смысле». Глава британской службы финансового надзора Эдэйр Тернер
... Форд: Теперь, когда большинство уже отвергло грубую идею о том, что «рынок всегда прав», с чем же мы остались?
Tернер: Думаю, что мы всё ещё пытаемся выработать какую-то общую идею после тотального краха ранее принятых экономических и финансовых теорий. С точки зрения мировых регуляторов, если вы принимаете факт отсутствия таких незыблемых постулатов, как «чем больше рынка, тем лучше», вы оказываетесь в пространстве, где слишком много поводов для беспокойства. У вас уже нет интеллектуальной парадигмы, которая помогает вам в принятии решений. Отсутствие такой парадигмы требует больше сил на анализ и больше уверенности в своих силах.
Есть две конкретных области, где нам известно общее направление, но его сложно превратить в конкретный анализ.
Во-первых, вся история с макроконтролем финансовой безопасности. Мы все признаем, что нам нужны рычаги помимо ставок рефинансирования. Есть некоторые факторы, глобальные экономические меры управления капиталом и ликвидностью, которые делают систему стабильнее. Но нам нужно решить, хотим ли мы встроить в систему такие шестеренки, чтобы в случае угрозы краха, например, автоматическая формула сама требовала от банков, чтобы они сберегали капитал. Или же пусть такие решения принимаются неким собранием советников, некоторым комитетом финансовой стабильности?
Во-вторых, «гипотеза об эффективных рынках» получила фундаментальное опровержение. Эта гипотеза была встроена глубоко в ДНК таких организаций, как Служба финансового надзора и других регуляторов рынка ценных бумаг и банковской индустрии по всему миру.
Идея о том, что законченные рынки, ликвидные рынки - это определенно хорошо, и что чем больше таких рынков, тем стабильнее система, - эта идея доминировала еще три года назад. Но что делать сейчас, когда такой подход не работает, - неясно.
Означает ли это, что регуляторы должны иногда запрещать некоторые продукты, говоря: «Мы накладываем вето, если вы не объясните мне, какая в этом социальная польза». Весь груз доказательства в прошлом лежал на другой стороне: организации типа Службы финансового надзора работали, исходя из предположения, что должен наблюдаться четкий конкретный сбой в рынке, а если это не так - то вмешиваться нельзя.
Мы не были готовы сказать: «Здесь нет сбоя рынка, но управляющие этого банка хотят выйти из-под контроля, и мы должны сказать им, чтобы они остановились». Мы не чувствовали своей возможности противиться волатильности рынка ради финансовой стабильности - мы считали, что можем действовать, только если рынком злоупотребляют.
Пол Вулли: Кризис, как вы замечаете, дискредитировал мейнстримовую финансовую теорию, а особенно её ключевую идею, что рынки капитала эффективны. Идея о том, что цена всегда верна, и что рынки капитала автоматически дисциплинируют себя (так называемая «гипотеза об эффективных рынках»), - столкнулась со смертельным противником.
Некоторые выдвигают тезис, что рынки неэффективны потому, что инвесторы нерациональны. Чтобы исправить положение, считают они, следует понять, что финансы базируются на психологических отклонениях и иррациональных стремлениях, надо понять так называемую поведенческую модель, которая лучше объясняет хаотичное поведение цен на активы.
Но участники финансовых рынков не всегда ведут себя иррационально. Истинный ключ лежит в понимании важнейшей ошибки, которую делали экономисты. Их теории основывались на предположении, что существует целая армия частных инвесторов, которые инвестируют напрямую в акции, бонды и рынки деривативов. Они игнорировали то обстоятельство, что инвесторы делегировали ответственность за финансовые вопросы банкам, фондовым менеджерам и др., и что именно эти посредники определяли стоимость активов.
Делегирование создаёт проблему «агентских отношений»: агенты лучше информированы, чем их клиенты, но при этом их интересы редко совпадают. Добавление в формулу агентов позволяет лучше понять, как формируются пузыри, почему акционерный капитал столь волатилен, и почему силы инерции приводят к взлетам и падениям на многих рынках.
Джиллиан Тетт: Действительно, мы пребываем в интеллектуальном замешательстве. Весь прошлый год я беседовал с бывшими последователями мейнстримовских идей, и все они выглядят, как проповедник, потерявший веру в Библию. Ему все равно нужно приходить в церковь, потому что там его паства, но он перестал понимать, что же такое Библия.
Эта мысль пришла ко мне при беседе с одной из таких «верующих» - с дамой по имени Блисс Мастерс (глава направления глобальных товарных рынков JP Morgan Chase), которая осознала, что все их прекрасные модели регулирования экономики на самом деле являются лишь моделями (а не действительностью).
весь текст: «Часть финансовых инноваций - совершенно бесполезны в социальном смысле» - полный перевод дискуссии >>>
участвуют:
Лорд Эдэйр Тернер - председатель Службы финансового надзора (FSA) - главного финансового регулятора Великобритании.
Джон Джив - председатель совета директоров компании Vocalink, разрабатывающей программное обеспечение для финансовых транзакций, бывший заместитель управляющего Банка Англии.
Джонатан Форд - редактор отдела комментариев Reuters и ответственный редактор Prospect.
Джиллиан Тетт - ответственный редактор Financial Times, специализация - глобальные финансовые рынки.
Пол Вулли - старший научный сотрудник на Лондонской фондовой бирже, основатель центра изучения рынков капитала.