Имитация Тьюринга -
удалась.
Разумеется, киношный Тьюринг из голливудской "Имитационной игры" далёк от своего исторического прототипа примерно настолько же, насколько икона далека от изображённого на ней некогда живого страстотерпца,
но для миллионов зрителей Тьюринг отныне станет именно таким: иконописным.
Фильм снят как заявка на беатификацию - такая напористая, что лишь бездушный циник усомнится в её успешности:
Алан, несомненно, будет причислен к лику блаженных. Тут вам не рядовой байопик, тут - житие.
Ловко скроенное по лекалам сего почтенного жанра из кусочков реальной истории. Неподходящие куски вывернуты наизнанку или просто выброшены, недостающие - вырезаны из чужих, несвятых, биографий и пристрочены встык, дыры - художественно заштопаны и прикрыты серебряными галунами.
Есть и узилище, и гонения, и духовные подвиги, и аскеза, и чудотворство, и уверовавшие профаны, и посмертный ореол славы - всё, что положено по канону.
Зачин задаёт тон повествованию: бледный исхудалый узник vs. крепко сбитый прокуратор.
Узник - отрешённый, самоуглублённый - не сломленный, но исполненный внутренней силы и властности, бесконечно печальный, словно несущий бремя всеведения и сознание тайного превосходства, которое его тяготит.
- Думаешь, ты - главный? Ошибаешься. Главный тут - я. Ибо знаю то, о чём ты и понятия не имеешь.
Тот, кто знает - главнее, важнее. Сильнее. Знание = сила.
Вся дальнейшая история - об узнавании. Апологетика знания. Хвала тому, кто знает ибо он - иной.
Соглашусь с исполнителем главной роли:
сказать о том, что Тьюринг гей, было нужно, показать - нельзя.
Житие! а не какая-то, прости господи, бытовая драма.
Если рискнуть и показать подлинную правду, заявка на святость полиняет и размокнет, как бумажка в луже.
Настоящий Тьюринг был разоблачён по собственной глупости (или жадности), когда обратился в полицию, чтоб найти и наказать случайного сексуального партнёра. Сам пошёл к ментам, сам - а не бдительные соседи настучали, как придумал сценарист, и - сам - указал на воришку.
Тьюринг покупал юных проститутов из среды бедняков, и тот, на котором он попался, был несовершеннолетним по тогдашним законам.
Если приоткрыть эту сторону жизни профессора во всём неприглаженном реализме, нимб его покосится. Мамы юношей вряд ли ему посочувствуют, да и юноши-зрители будут сочувствовать далеко не все - а допустить это сочинители жития не имеют права.
И они пошли другим путём.
Гомосексуализм Алана подан без малейшего намёка на физиологию, а как исключительно духовная, платоническая в высшем смысле, тяга к прекрасному существу того же пола. Трепетная и обречённая.
Флешбеки в отрочество - сама нежность, тепло и свет. Чистота и невинность.
Сочувствие зрительного зала обеспечено.
Гомосексуальность становится всего лишь склонностью, всего лишь меткой инаковости, той особенностью, которая делает Алана особенным, наряду с другими оригинальными чертами и милыми чудачествами.
Я бы, конечно, с неменьшим интересом посмотрела фильм про реального, рельефного Тьюринга, а не обтёсанного под плоский голливудский шаблон "человека дождя".
Мне кажется, он настолько яркая и могучая личность, что не нуждается в приписывании чужих заслуг (а в фильме эти приписки достигают каких-то совсем уж гомерических масштабов). И уж конечно, не нуждается в сокрытии своих грехов. Он был человек, как вы да я, а безгрешных среди нас нету.
Однако если "Имитационная игра" получит все восемь Оскаров, на кои номинирована - буду только "за".
Разумеется, киношный Тьюринг из голливудской "Имитационной игры" далёк от своего исторического прототипа примерно настолько же, насколько икона далека от изображённого на ней некогда живого страстотерпца,
но для миллионов зрителей Тьюринг отныне станет именно таким: иконописным.
Фильм снят как заявка на беатификацию - такая напористая, что лишь бездушный циник усомнится в её успешности:
Алан, несомненно, будет причислен к лику блаженных. Тут вам не рядовой байопик, тут - житие.
Ловко скроенное по лекалам сего почтенного жанра из кусочков реальной истории. Неподходящие куски вывернуты наизнанку или просто выброшены, недостающие - вырезаны из чужих, несвятых, биографий и пристрочены встык, дыры - художественно заштопаны и прикрыты серебряными галунами.
Есть и узилище, и гонения, и духовные подвиги, и аскеза, и чудотворство, и уверовавшие профаны, и посмертный ореол славы - всё, что положено по канону.
Зачин задаёт тон повествованию: бледный исхудалый узник vs. крепко сбитый прокуратор.
Узник - отрешённый, самоуглублённый - не сломленный, но исполненный внутренней силы и властности, бесконечно печальный, словно несущий бремя всеведения и сознание тайного превосходства, которое его тяготит.
- Думаешь, ты - главный? Ошибаешься. Главный тут - я. Ибо знаю то, о чём ты и понятия не имеешь.
Тот, кто знает - главнее, важнее. Сильнее. Знание = сила.
Вся дальнейшая история - об узнавании. Апологетика знания. Хвала тому, кто знает ибо он - иной.
Соглашусь с исполнителем главной роли:
сказать о том, что Тьюринг гей, было нужно, показать - нельзя.
Житие! а не какая-то, прости господи, бытовая драма.
Если рискнуть и показать подлинную правду, заявка на святость полиняет и размокнет, как бумажка в луже.
Настоящий Тьюринг был разоблачён по собственной глупости (или жадности), когда обратился в полицию, чтоб найти и наказать случайного сексуального партнёра. Сам пошёл к ментам, сам - а не бдительные соседи настучали, как придумал сценарист, и - сам - указал на воришку.
Тьюринг покупал юных проститутов из среды бедняков, и тот, на котором он попался, был несовершеннолетним по тогдашним законам.
Если приоткрыть эту сторону жизни профессора во всём неприглаженном реализме, нимб его покосится. Мамы юношей вряд ли ему посочувствуют, да и юноши-зрители будут сочувствовать далеко не все - а допустить это сочинители жития не имеют права.
И они пошли другим путём.
Гомосексуализм Алана подан без малейшего намёка на физиологию, а как исключительно духовная, платоническая в высшем смысле, тяга к прекрасному существу того же пола. Трепетная и обречённая.
Флешбеки в отрочество - сама нежность, тепло и свет. Чистота и невинность.
Сочувствие зрительного зала обеспечено.
Гомосексуальность становится всего лишь склонностью, всего лишь меткой инаковости, той особенностью, которая делает Алана особенным, наряду с другими оригинальными чертами и милыми чудачествами.
Я бы, конечно, с неменьшим интересом посмотрела фильм про реального, рельефного Тьюринга, а не обтёсанного под плоский голливудский шаблон "человека дождя".
Мне кажется, он настолько яркая и могучая личность, что не нуждается в приписывании чужих заслуг (а в фильме эти приписки достигают каких-то совсем уж гомерических масштабов). И уж конечно, не нуждается в сокрытии своих грехов. Он был человек, как вы да я, а безгрешных среди нас нету.
Однако если "Имитационная игра" получит все восемь Оскаров, на кои номинирована - буду только "за".