Значительную долю человеческой расы составляют индивидуумы, которым кручина вкручена в наследственный код, в ту самую дезоксирибонуклеиновую
двойную спираль.
Глубина вкрученности варьирует: чем глубже врождённый химический дефект, тем сильнее тенденция отвечать депрессией на беды-злосчастия, без которых не обходится ни одна жизнь.
Крепко, заподлицо вкрученная в гены депрессия и в поводе не нуждается: она возникает на ровном месте, растёт сама по себе и питается воздухом.
В "Демоне полуденном" автор рассказывает, что лишь став взрослым и пройдя сквозь ад клинической депрессии, понял,
что тот же недуг, скорее всего, терзал и его мать.
"Я страдаю от боли, которую она терпела: какой была бы её жизнь - нет, наша жизнь - если б в моём детстве существовал прозак? Что сказала бы она о моих депрессиях, опознала бы что-нибудь в них, сблизило бы нас с нею моё крушение?
У меня не было вопросов, пока я не утратил человека, которому хотел бы их задать."
Пугающе ощутимо он описывает предвестье своей болезни - первый приступ иррациональной тоски в 6-летнем возрасте:
дуновение того чёрного иссушающего смерча, который закрутит его душу
годы спустя.