Три месяца за границей
Три месяца за границей (письмо четвертое) Бабста 482
Въ понедѣльникъ, 18~го мая, вакаціа, продолжавшаяся цѣлую недѣлю, кончилась, и лекціи иачались. Въ 8 часовъ былъ я уже въ университетѣ, нѣсколько напоминающемъ своимъ Фасадомъ старое зданіе нашего университета, и стоялъ въ сѣняхъ главнаго входа передъ объявленіями профессоровъ, написанныхъ ихъ собственною рукой, гдѣ обозначено что они намѣрены читать въ теченіе настоящаго семестра и въ какой аудиторіи. Въ университетѣ было совершенно пусто, и эта пустота поражаетъ васъ, привыкшихъ къ цѣлому батальіону солдатъ, сторожей и разнаго чиновнаго люда въ нашихъ университетахъ. Вмѣсто всей этой грозной и воинственной обстановки навстрѣчу попалась мнѣ пожилая, чисто одѣтая женщина, въ чепчикѣ, съ метелкой въ рукахъ, выходившая изъ корридора. Это была жена привратника, которая мнѣ и указала аудиторію, гдѣ долженъ былъ читать Ридель. Аудиторія не велика; по стѣнамъ , весьма грязнымъ, вѣшалки для шинелей, простые деревянные столы и лавки, изрѣзанные и исписанные. На одномъ столѣ отрывокъ студенческой пѣсни:
Ich habe den ganzen Vormittag
In einem fort studieret.
Это по нашему,-только у насъ вырѣзываются иногда болѣе самостоятельныя поетическіа произведенія, выхваченныя прямо изъ жизни. я живо помню столъ. въ одной изъ аудиторий нашего университетга, на которомъ въ теченіи четырехъ лѣтъ ясно можно было читать четверостишіе, вырѣзанное рукою одного изъ нашихъ предшественниковъ:
О извергн заимодавцы!
Вамъ удалось меня надуть.
Позвольте жь мнѣ теперь, мерзавцы,
Хоть здѣсь немножко отдохнуть.