Основные вопросы, возникающие при непредвзятом знакомстве с "Хожением"
Основные вопросы, возникающие при непредвзятом знакомстве с "Хожением":
1. Какие причины заставили Афанасия предпринять путешествие в Персию и затем в Индию, если известно, что у него товары все пограбили и он не мог возвратиться на Русь, имея долги? Такое путешествие требует больших расходов, тем более что дорога в Индию была неизвестна русским купцам, так что они не могли даже приблизительно спланировать расходы. Неужели путешествие в течение не менее чем шести лет и проживание в чужих странах могло обойтись меньше, чем сумма его долгов? И почему через шесть лет Афанасий восхотел вернуться на Русь, если там его по-прежнему ждали кредиторы? Вероятнее всего, ему удалось закупить и потом выгодно продать какие-то товары, благодаря чему он мог и предпринять путешествие в Индию и долго жить там, и был в состоянии вернуться на Русь, так как заработал торговлей достаточно денег. Это предположение подтверждается тем фактом, что на обратном пути он подвергся аресту, при котором у него все имущество отобрали. Значит, было что отнимать!
Другое вероятное объяснение - путешествие субсидировалось из неизвестных нам источников и имело неизвестные нам цели. Вероятно, Водовозов был прав, когда утверждал: «Возможно, что и московские власти, давая ему охранную грамоту для проезда с посольством, делали это потому, что Афанасий Никитин был небезызвестным для них человеком. Только наличием предварительной договорённости между Афанасием Никитиным и дьяками Московского великого князя можно объяснить на первый взгляд загадочный факт внесения “Хожения” Афанасия Никитина в такой официальный государственный документ, каким в XV веке была русская летопись.»
В связи с этим возникает вопрос о том, зачем Афанасию потребовалось скрыть истинные причины своего хождения в Индию. В одном месте он всё же проговаривается, когда жалуется на то, что «мене залгали псы бесермены, а сказывали всего много нашего товара». Вероятно, Афанасий Никитин получил сведения от своих знакомых мусульманских купцов о том, что в Индии можно купить много товаров и отвезти их на Русь. А он, конечно же, хотел скрыть это от конкурентов. Поэтому и отправился через Персию в Индию, а истинные причины скрыл, придумав версию об ограблении. Тем не менее, ему удалось проделать такой трудный и дорогостоящий путь в ту эпоху, когда невозможно было путешествовать, например, автостопом, так что за дорогу приходилось платить, и немало! В частности, упоминается плата в два золотых за проезд от Дабхола до Гурмыза, а также один золотой за проезд в Кафу. Конечно, деньги у Афанасия Никитина были, и немалые, если он сумел прожить более четырех лет в Персии и в Индии, да ещё путешествовать по последней.
Другой факт, подтверждающий наличие у Афанасия Никитина больших денег - требование Асад-хана джуннарского перейти в мусульманскую веру с угрозой “и жеребца возму и тысячу златых на голове твоей возму”. Это означает, что он знал о том, что Афанасий Никитин обладает большой суммой денег, иначе его угроза с выдвижением сроков (четыре дня) была бы беспочвенной (достаточно было бы просто не отдавать коня).
2. Вопрос веры. Все его прямые заявления свидетельствуют о верности Афанасия Никитина православию. Однако целый ряд фактов говорит о противоположном. Судя по тексту "Хожения", Афанасий принял мусульманство, еще находясь в Персии. Ю.Н.Завадовский (О восточных словах, Труды Института Востоковедения АН Уз.ССР. - Вып.III, Ташкент, 1954) пишет: "Такая фраза его, как: "да въскликну Махмета" (с.14), показывает, как прекрасно он осведомлен в вопросах мусульманской веры. Этими словами он определенно намекает на то обстоятельство, что немусульманину стоит только произнести "шахаду" (символ веры), чтобы обратиться в мусульманство." Афанасий раскрылся индусам, что он вовсе не "хозя Исуф Хоросани" (т.е. ходжа Юсуф из Хорасана), а русский и христианин. Хорасанцев-христиан не было в природе. Значит, он выдавал себя за мусульманина. Выдать себя за мусульманина потребовалось ему, скорее всего, в целях выживания среди мусульман, которые правили в Индии. А рассказы о том, как его склоняли перейти в ислам, а он мужественно сопротивлялся, были рассчитаны, скорее всего, на то, что его записки будут прочитаны на Руси, и поэтому, следовало заранее оправдаться, чтобы не дать повода заподозрить его в измене православной вере. Не имеется никаких данных о том, что мусульмане, завоевывая другие страны, заставляли побежденных перейти в ислам. Многие действительно переходили в ислам, но это происходило по разным причинам, в том числе, вероятно, по экономическим, так как немусульмане платили больше налогов. Однако в той же Индии ислам приняло меньше людей, чем сохранивших верность индуизму и другим верам. Показателен также пример сербов, из которых жившие в Боснии в большинстве приняли ислам, а жившие южнее, в Великой Сербии, сохранили православие. Какую выгоду мог извлечь Асад-хан джуннарский, который, якобы, требовал от Афанасия перейти в мусульманство? Да никакой. Этот рассказ придуман для самооправдания.
Другое свидетельство в пользу гипотезы мусульманства Афанасия Никитина - это рассказ о пребывании в городе Бедере. Афанасий Никитин пишет: “а гарипов (чужеземцев) не пускают в град”. И далее подробно рассказывает о том, что делается в Бедере и о том, как он продал своего жеребца в Бедере. Выходит, Афанасия Никитина не считали чужим!
Далее идут жалобы на невозможность определить без книг дату Пасхи и Великого Поста, а можно лишь гадать по приметам, что, якобы, Пасха наступает раньше мусульманского байрама на девять или десять дней. Но это вовсе не так: дата Пасхи и Великого Поста перемещается в пределах двух месяцев, а мусульманские посты и праздники перемещаются в течение всего года и могут наступить в любой месяц! Однако Афанасий Никитин соблюдал пост только вместе с мусульманами. И это понятно, если учесть, что иное поведение выдало бы его с головой, так как во время мусульманского поста не принимают пищи в течение всего светового дня, и если бы Афанасий Никитин не соблюдал этого, то сразу же обратил бы на себя внимание. Кроме того, прибыв через год (а точнее, через 14 месяцев) пребывания в Персии в Гурмыз, Афанасий Никитин пишет: “И тут есмы взял Первый Великъ день, а пришел есми в Гурмыз за четыре недели до Велика дни”. То есть, он точно знал, когда наступит Пасха, хотя далее неоднократно жалуется на пропажу книг (без которых невозможно определить день Пасхи) при столкновении с татарами под Астраханью и при крушении под Тархи.
Кроме того, Афанасий Никитин неоднократно высказывает жалобы на то, что не может определить даже дней недели, в частности, среды и пятницы, когда православным полагается поститься. Однако мусульмане в пятницу обязательно собираются на пятничную молитву в мечеть, соблюдая пятницу как выходной день, свободный от будничных забот. Невозможно, живя среди мусульман, не заметить этого. Так что, по крайней мере, дни недели, а именно среду и пятницу, определить было для Афанасия Никитина нетрудно.
То и дело Афанасий начинает молиться по-русски, но затем переходит на персидский и арабский. На последней странице своего «Хожения» он даже буквально цитирует по-арабски Коран: Сура 59, Аяты 22 и 23 и затем эпитеты Аллаха:
22
хува-л-лāху-л-лазии лā илāха иллā
хува ’āлиму-л-гайби ва-ш-шахāдати
хува-р-рахмāну-р-рахииму
23
хува-л-лāху-л-лазии лā илāха иллā
хува ал-малику-л-куддуусу-с-салāму-ль-муамину-ль-мухаймину-ль-азизу-ль-джаббару-ль-мутаккабиру-ль-хаалику-ль-баариу-ль-мусаввиру-ль-гаффару-ль-каххару-ль-ваххабу-ль-раззаку-ль-фаттаху-ль-алиму-ль-каабиду.
3. В “Хожении” следует отличать прямые преднамеренные заявления Афанасия Никитина от непреднамеренных признаний. На страницах “Хожения” неоднократно упоминается дешевизна всех товаров и даже женщин лёгкого поведения (трижды!). И вдруг автор заявляет, что в Индии всё дорого, и можно прожить все деньги, даже если не пить вина (этим обосновывается необходимость вернуться на родину). Однако после этого заявления (через четыре года пребывания на чужбине), он живёт в Индии ещё целый год.
4. Некоторые авторы утверждают, что Афанасий Никитин создавал литературное произведение и даже вставлял в него иностранные слова “намеренно, в литературных целях” (Водовозов Н. В. История древней русской литературы. М., Просвещение, 1972. Изд. 3-е. С. 197). Это предположение обосновывается тем, что Афанасий Никитин иностранные тексты сопровождал своими объяснениями и переводами. Однако такие объяснения и переводы скорее исключение, чем правило. Логично предположить, что Афанасий писал не литературное произведение, а вел дневник, который впоследствии стал обрабатывать и редактировать. Этим объясняется отличие конспективного изложения в персидской части от очень подробного описания в индийской части. Видимо, Афанасий начал редактуру с Индии, потому что недавние события лучше сохранились в памяти. Скорее всего, он собирался затем обработать и персидскую часть, но смерть помешала. Уже находясь хотя и не на Руси, но в христианской Европе (Великое Княжество Литовское), Афанасий позаботился о своем оправдании перед церковными властями. Довести до конца «оправдательную» редактуру не удалось, поэтому в области религии и веры много несостыковок.
5. Многие вопросы снимаются, если предположить, что Афанасий совершил путешествие в Индию не по своей воле и не за свой счет, а выполняя задание других лиц. Некие высокопоставленные лица (бояре или даже сам великий князь?) послали Афанасия на разведку в Индию. Деньгами его снабдили не только при отправлении, но и дали поручения резидентам о субсидировании своего агента по пути следования. Даже после ограбления денег оказалось достаточно для длительного путешествия. Их Афанасий получил либо в Тарках, либо по пути в Персию, либо в Персии. Естественно, что в Индии резидентов не было, отсюда жалобы на дороговизну. Однако назад он отправился только тогда, когда понял, что ничего нового к добытым ранее сведениям добавить невозможно.
Заказчиков интересовала только Индия, поэтому заметки о Персии конспективны и содержат только перечень городов и расстояния между ними. Сведения же об Индии касаются не только вопросов промышленности и коммерции (которые по понятным причинам интересовали купца), но также политических и военных вопросов. Афанасий подробно излагает состав и численность войска Бахмани, а также ход боевых действий. «Хожение» является единственным источником подробных сведений о войне между государствами Бахмани и Виджаянагар в период пребывания там Афанасия. Такие подробности были недоступны простому чужеземному купцу. С ним лично беседует Асад-хан, его знает Махмуд-гаван. Такие связи возможны только для человека, знающего некое «петушиное слово». Может быть, у Афанасия была грамота от самого великого князя? Или он действовал подкупом? Или завел знакомства еще в Персии с нужными людьми, которые ввели его в Индии в высший свет? Тогда эпизод с Асад-ханом можно объяснить тем, что он раскусил Афанасия из-за ошибки в языке или из-за нарушения неких правил этикета, которые Афанасий не знал досконально. Афанасий не хотел сообщать о своей ошибке и представил всё дело как желание Асад-хана обратить его в ислам и своё сопротивление этому, то есть как лишнее доказательство свой преданности православию (опровергнуть такое толкование этого события было некому).
При возвращении на Русь Афанасия в очередной раз ограбили. В Трапезунде паша и супаши «много зла учиниша. Хлам мой весь к себе възнесли в город на гору да обыскали все - что мелочь добренькая, ини выгребли все». А до этого он договорился о переправе в Кафу за золотой, который он взял в долг с обязательством отдать в Кафе. Однако потеря «всего» не помешала Афанасию продолжить путь за море. Одно из двух: или в Трапезунде тоже был резидент, снабдивший Афанасия деньгами, или Афанасий, как опытный разведчик, умел прятать самое необходимое. В пользу последнего предположения свидетельствует также тот факт, что в Трапезунде его обыскивали с целью обнаружения неких грамот, то есть шпионских сведений. Однако записок, послуживших основой для «Хожения», найти не смогли.
1. Какие причины заставили Афанасия предпринять путешествие в Персию и затем в Индию, если известно, что у него товары все пограбили и он не мог возвратиться на Русь, имея долги? Такое путешествие требует больших расходов, тем более что дорога в Индию была неизвестна русским купцам, так что они не могли даже приблизительно спланировать расходы. Неужели путешествие в течение не менее чем шести лет и проживание в чужих странах могло обойтись меньше, чем сумма его долгов? И почему через шесть лет Афанасий восхотел вернуться на Русь, если там его по-прежнему ждали кредиторы? Вероятнее всего, ему удалось закупить и потом выгодно продать какие-то товары, благодаря чему он мог и предпринять путешествие в Индию и долго жить там, и был в состоянии вернуться на Русь, так как заработал торговлей достаточно денег. Это предположение подтверждается тем фактом, что на обратном пути он подвергся аресту, при котором у него все имущество отобрали. Значит, было что отнимать!
Другое вероятное объяснение - путешествие субсидировалось из неизвестных нам источников и имело неизвестные нам цели. Вероятно, Водовозов был прав, когда утверждал: «Возможно, что и московские власти, давая ему охранную грамоту для проезда с посольством, делали это потому, что Афанасий Никитин был небезызвестным для них человеком. Только наличием предварительной договорённости между Афанасием Никитиным и дьяками Московского великого князя можно объяснить на первый взгляд загадочный факт внесения “Хожения” Афанасия Никитина в такой официальный государственный документ, каким в XV веке была русская летопись.»
В связи с этим возникает вопрос о том, зачем Афанасию потребовалось скрыть истинные причины своего хождения в Индию. В одном месте он всё же проговаривается, когда жалуется на то, что «мене залгали псы бесермены, а сказывали всего много нашего товара». Вероятно, Афанасий Никитин получил сведения от своих знакомых мусульманских купцов о том, что в Индии можно купить много товаров и отвезти их на Русь. А он, конечно же, хотел скрыть это от конкурентов. Поэтому и отправился через Персию в Индию, а истинные причины скрыл, придумав версию об ограблении. Тем не менее, ему удалось проделать такой трудный и дорогостоящий путь в ту эпоху, когда невозможно было путешествовать, например, автостопом, так что за дорогу приходилось платить, и немало! В частности, упоминается плата в два золотых за проезд от Дабхола до Гурмыза, а также один золотой за проезд в Кафу. Конечно, деньги у Афанасия Никитина были, и немалые, если он сумел прожить более четырех лет в Персии и в Индии, да ещё путешествовать по последней.
Другой факт, подтверждающий наличие у Афанасия Никитина больших денег - требование Асад-хана джуннарского перейти в мусульманскую веру с угрозой “и жеребца возму и тысячу златых на голове твоей возму”. Это означает, что он знал о том, что Афанасий Никитин обладает большой суммой денег, иначе его угроза с выдвижением сроков (четыре дня) была бы беспочвенной (достаточно было бы просто не отдавать коня).
2. Вопрос веры. Все его прямые заявления свидетельствуют о верности Афанасия Никитина православию. Однако целый ряд фактов говорит о противоположном. Судя по тексту "Хожения", Афанасий принял мусульманство, еще находясь в Персии. Ю.Н.Завадовский (О восточных словах, Труды Института Востоковедения АН Уз.ССР. - Вып.III, Ташкент, 1954) пишет: "Такая фраза его, как: "да въскликну Махмета" (с.14), показывает, как прекрасно он осведомлен в вопросах мусульманской веры. Этими словами он определенно намекает на то обстоятельство, что немусульманину стоит только произнести "шахаду" (символ веры), чтобы обратиться в мусульманство." Афанасий раскрылся индусам, что он вовсе не "хозя Исуф Хоросани" (т.е. ходжа Юсуф из Хорасана), а русский и христианин. Хорасанцев-христиан не было в природе. Значит, он выдавал себя за мусульманина. Выдать себя за мусульманина потребовалось ему, скорее всего, в целях выживания среди мусульман, которые правили в Индии. А рассказы о том, как его склоняли перейти в ислам, а он мужественно сопротивлялся, были рассчитаны, скорее всего, на то, что его записки будут прочитаны на Руси, и поэтому, следовало заранее оправдаться, чтобы не дать повода заподозрить его в измене православной вере. Не имеется никаких данных о том, что мусульмане, завоевывая другие страны, заставляли побежденных перейти в ислам. Многие действительно переходили в ислам, но это происходило по разным причинам, в том числе, вероятно, по экономическим, так как немусульмане платили больше налогов. Однако в той же Индии ислам приняло меньше людей, чем сохранивших верность индуизму и другим верам. Показателен также пример сербов, из которых жившие в Боснии в большинстве приняли ислам, а жившие южнее, в Великой Сербии, сохранили православие. Какую выгоду мог извлечь Асад-хан джуннарский, который, якобы, требовал от Афанасия перейти в мусульманство? Да никакой. Этот рассказ придуман для самооправдания.
Другое свидетельство в пользу гипотезы мусульманства Афанасия Никитина - это рассказ о пребывании в городе Бедере. Афанасий Никитин пишет: “а гарипов (чужеземцев) не пускают в град”. И далее подробно рассказывает о том, что делается в Бедере и о том, как он продал своего жеребца в Бедере. Выходит, Афанасия Никитина не считали чужим!
Далее идут жалобы на невозможность определить без книг дату Пасхи и Великого Поста, а можно лишь гадать по приметам, что, якобы, Пасха наступает раньше мусульманского байрама на девять или десять дней. Но это вовсе не так: дата Пасхи и Великого Поста перемещается в пределах двух месяцев, а мусульманские посты и праздники перемещаются в течение всего года и могут наступить в любой месяц! Однако Афанасий Никитин соблюдал пост только вместе с мусульманами. И это понятно, если учесть, что иное поведение выдало бы его с головой, так как во время мусульманского поста не принимают пищи в течение всего светового дня, и если бы Афанасий Никитин не соблюдал этого, то сразу же обратил бы на себя внимание. Кроме того, прибыв через год (а точнее, через 14 месяцев) пребывания в Персии в Гурмыз, Афанасий Никитин пишет: “И тут есмы взял Первый Великъ день, а пришел есми в Гурмыз за четыре недели до Велика дни”. То есть, он точно знал, когда наступит Пасха, хотя далее неоднократно жалуется на пропажу книг (без которых невозможно определить день Пасхи) при столкновении с татарами под Астраханью и при крушении под Тархи.
Кроме того, Афанасий Никитин неоднократно высказывает жалобы на то, что не может определить даже дней недели, в частности, среды и пятницы, когда православным полагается поститься. Однако мусульмане в пятницу обязательно собираются на пятничную молитву в мечеть, соблюдая пятницу как выходной день, свободный от будничных забот. Невозможно, живя среди мусульман, не заметить этого. Так что, по крайней мере, дни недели, а именно среду и пятницу, определить было для Афанасия Никитина нетрудно.
То и дело Афанасий начинает молиться по-русски, но затем переходит на персидский и арабский. На последней странице своего «Хожения» он даже буквально цитирует по-арабски Коран: Сура 59, Аяты 22 и 23 и затем эпитеты Аллаха:
22
хува-л-лāху-л-лазии лā илāха иллā
хува ’āлиму-л-гайби ва-ш-шахāдати
хува-р-рахмāну-р-рахииму
23
хува-л-лāху-л-лазии лā илāха иллā
хува ал-малику-л-куддуусу-с-салāму-ль-муамину-ль-мухаймину-ль-азизу-ль-джаббару-ль-мутаккабиру-ль-хаалику-ль-баариу-ль-мусаввиру-ль-гаффару-ль-каххару-ль-ваххабу-ль-раззаку-ль-фаттаху-ль-алиму-ль-каабиду.
3. В “Хожении” следует отличать прямые преднамеренные заявления Афанасия Никитина от непреднамеренных признаний. На страницах “Хожения” неоднократно упоминается дешевизна всех товаров и даже женщин лёгкого поведения (трижды!). И вдруг автор заявляет, что в Индии всё дорого, и можно прожить все деньги, даже если не пить вина (этим обосновывается необходимость вернуться на родину). Однако после этого заявления (через четыре года пребывания на чужбине), он живёт в Индии ещё целый год.
4. Некоторые авторы утверждают, что Афанасий Никитин создавал литературное произведение и даже вставлял в него иностранные слова “намеренно, в литературных целях” (Водовозов Н. В. История древней русской литературы. М., Просвещение, 1972. Изд. 3-е. С. 197). Это предположение обосновывается тем, что Афанасий Никитин иностранные тексты сопровождал своими объяснениями и переводами. Однако такие объяснения и переводы скорее исключение, чем правило. Логично предположить, что Афанасий писал не литературное произведение, а вел дневник, который впоследствии стал обрабатывать и редактировать. Этим объясняется отличие конспективного изложения в персидской части от очень подробного описания в индийской части. Видимо, Афанасий начал редактуру с Индии, потому что недавние события лучше сохранились в памяти. Скорее всего, он собирался затем обработать и персидскую часть, но смерть помешала. Уже находясь хотя и не на Руси, но в христианской Европе (Великое Княжество Литовское), Афанасий позаботился о своем оправдании перед церковными властями. Довести до конца «оправдательную» редактуру не удалось, поэтому в области религии и веры много несостыковок.
5. Многие вопросы снимаются, если предположить, что Афанасий совершил путешествие в Индию не по своей воле и не за свой счет, а выполняя задание других лиц. Некие высокопоставленные лица (бояре или даже сам великий князь?) послали Афанасия на разведку в Индию. Деньгами его снабдили не только при отправлении, но и дали поручения резидентам о субсидировании своего агента по пути следования. Даже после ограбления денег оказалось достаточно для длительного путешествия. Их Афанасий получил либо в Тарках, либо по пути в Персию, либо в Персии. Естественно, что в Индии резидентов не было, отсюда жалобы на дороговизну. Однако назад он отправился только тогда, когда понял, что ничего нового к добытым ранее сведениям добавить невозможно.
Заказчиков интересовала только Индия, поэтому заметки о Персии конспективны и содержат только перечень городов и расстояния между ними. Сведения же об Индии касаются не только вопросов промышленности и коммерции (которые по понятным причинам интересовали купца), но также политических и военных вопросов. Афанасий подробно излагает состав и численность войска Бахмани, а также ход боевых действий. «Хожение» является единственным источником подробных сведений о войне между государствами Бахмани и Виджаянагар в период пребывания там Афанасия. Такие подробности были недоступны простому чужеземному купцу. С ним лично беседует Асад-хан, его знает Махмуд-гаван. Такие связи возможны только для человека, знающего некое «петушиное слово». Может быть, у Афанасия была грамота от самого великого князя? Или он действовал подкупом? Или завел знакомства еще в Персии с нужными людьми, которые ввели его в Индии в высший свет? Тогда эпизод с Асад-ханом можно объяснить тем, что он раскусил Афанасия из-за ошибки в языке или из-за нарушения неких правил этикета, которые Афанасий не знал досконально. Афанасий не хотел сообщать о своей ошибке и представил всё дело как желание Асад-хана обратить его в ислам и своё сопротивление этому, то есть как лишнее доказательство свой преданности православию (опровергнуть такое толкование этого события было некому).
При возвращении на Русь Афанасия в очередной раз ограбили. В Трапезунде паша и супаши «много зла учиниша. Хлам мой весь к себе възнесли в город на гору да обыскали все - что мелочь добренькая, ини выгребли все». А до этого он договорился о переправе в Кафу за золотой, который он взял в долг с обязательством отдать в Кафе. Однако потеря «всего» не помешала Афанасию продолжить путь за море. Одно из двух: или в Трапезунде тоже был резидент, снабдивший Афанасия деньгами, или Афанасий, как опытный разведчик, умел прятать самое необходимое. В пользу последнего предположения свидетельствует также тот факт, что в Трапезунде его обыскивали с целью обнаружения неких грамот, то есть шпионских сведений. Однако записок, послуживших основой для «Хожения», найти не смогли.