Эмпатия (опубликовал в прошлом году)
Эмпатия
Я от рождения страдаю от эмпатии в сильной форме, причем в варианте сострадания. Чужое страдание испытываю как своё. Наверное, поэтому с детства хотел стать врачом. Я хотел помогать людям избавиться от страданий, но в период взросления осознал, что при этом придется с людьми общаться, а я интроверт и мизантроп, которому тяжело с людьми, к тому же в присутствии пациента я буду больше сам страдать, сочувствуя ему, вместо того, чтобы заняться конкретным лечением. Я решил эту проблему следующим образом. Я выбрал профессию, близкую к медицине, но не связанную с общением. Это была фармация. Сидишь себе в аптеке и готовишь лекарства, зная, что они принесут больным пользу. Вы будете смеяться, но во время оно (55 лет назад) в аптеке занимались в основном приготовлением лекарств. В последние 30 лет аптеки превратились в магазины по продаже лекарств, изготовленных на заводе. А прежде аптеки напоминали своего рода алхимические мастерские, где на полках стояли темные банки с притертыми пробками, реторты и змеевики, а в углу была печь для запекания летучих мышей и прочих животных, необходимых в аптечном деле. В другом углу был шкаф с ядами и сильнодействующими препаратами. Там были банки с надписями Heroica, Venena, Venena Fortiora, Venena Fortissima. Любой аптекарь мог взять там немного яду для личных целей. Нас, учащихся фармучилища, закаляли против отравлений. С этой целью мы каждый день принимали капельку яда, постепенно увеличивая дозу. Таким образом нам удалось достигнуть стойкости к ядам, так что отравить нас было нелегко, даже невозможно. Если бы Нерон приказал мне покончить с собой путем отравления, этот номер не прошел бы, так как яды на меня не действуют. Вскрыть вены в ванне тоже не удалось бы, так как летом горячую воду отключают, а Нерон не изверг какой-нибудь, чтобы заставлять меня мерзнуть в ледяной воде.
Читатели скажут, что я всё выдумываю, но много ли среди них моих ровесников? Был мой любимый Петр старше меня на девять лет, но он уже полгода не появляется в ЖЖ. Остальные просто дети. Для меня молодежь все те, которые родились после 1970 и жизни в СССР не видели. Это была странная жизнь. Вентиляторы были без защитных кожухов, на стенах домов висели т.н. почтовые ящики, куда опускали бумажные письма в т.н. конвертах. Письма складывали вдвое и помещали в конверты, на которых надписывали электронный адрес. Звонок в другой город почти равнялся подвигу Геракла. В художественной форме звонок по «межгороду» описан в песне Высоцкого «Ноль семь». Я однажды подвел девушку, не придя на свидание, поскольку внезапно представилась возможность пойти в кино на иностранный фильм. Я ей не позвонил, потому что она жила в другом городе под Москвой, но с домашнего телефона так просто не дозвониться.
Однако я отвлекся от темы аптек. В те времена там можно было купить кодеин-содержащие препараты, а также (та-там!) амфетамин, хотя и под другим названием. Не было необходимости отправляться в пустыню в домике на колесах для кустарного приготовления мета в антисанитарных условиях, рискуя свободой и иногда здоровьем или жизнью. Вы будете смеяться, но мои однокурсники, пребывая в непосредственной близости от таких соблазнов, не были склонными к потреблению такого рода веществ. Мы были в этом отношении невинными овечками. Пили только плодово-ягодное вино ценой 99 копеек пол-литра. В народе его называли «плодово-выгодное». Кроме того, были специальные павильоны по продаже вина в розлив. Я добирался на метро до Киевского вокзала, а там шел пешком к училищу. По дороге был павильон «Воды», где кроме вод и соков продавали вино в автомате. Опускаешь монетку 20 копеек и получаешь полстакана молдавского белого сухого вина.
Сейчас предано забвению благородное дело приготовления лекарств, а в те времена нас специально учили этому. Мы часто проходили практику в аптеках, где работали наряду с профессионалами, только не по восемь часов, а по четыре, пока не достигли возраста 16 лет. Как раз во время моего пребывания в училище случилась эпидемия гриппа. Заболели многие аптекари, поэтому нас сняли с занятий и отправили на помощь. Работа с веществами как раз для меня. Сидишь себе за лабораторным столом и разбираешь каракули в рецепте. Ныне врачи не заморачиваются правильным оформлением рецептов. Просто царапают что-то по-русски на любой бумажке. В старое время рецепты писали на специальных бланках по-латыни. Врач ставил свою собственную печать и подпись. Расшифровав написанное в рецепте, принимаешься за работу. Отмеряешь жидкие компоненты, взвешиваешь сухие, перемешиваешь, переливаешь во флакончик (пузырек) и закрываешь бумажным колпачком (этот процесс назывался «околпачить») и прикрепляешь к нему рецепт.
Я от рождения страдаю от эмпатии в сильной форме, причем в варианте сострадания. Чужое страдание испытываю как своё. Наверное, поэтому с детства хотел стать врачом. Я хотел помогать людям избавиться от страданий, но в период взросления осознал, что при этом придется с людьми общаться, а я интроверт и мизантроп, которому тяжело с людьми, к тому же в присутствии пациента я буду больше сам страдать, сочувствуя ему, вместо того, чтобы заняться конкретным лечением. Я решил эту проблему следующим образом. Я выбрал профессию, близкую к медицине, но не связанную с общением. Это была фармация. Сидишь себе в аптеке и готовишь лекарства, зная, что они принесут больным пользу. Вы будете смеяться, но во время оно (55 лет назад) в аптеке занимались в основном приготовлением лекарств. В последние 30 лет аптеки превратились в магазины по продаже лекарств, изготовленных на заводе. А прежде аптеки напоминали своего рода алхимические мастерские, где на полках стояли темные банки с притертыми пробками, реторты и змеевики, а в углу была печь для запекания летучих мышей и прочих животных, необходимых в аптечном деле. В другом углу был шкаф с ядами и сильнодействующими препаратами. Там были банки с надписями Heroica, Venena, Venena Fortiora, Venena Fortissima. Любой аптекарь мог взять там немного яду для личных целей. Нас, учащихся фармучилища, закаляли против отравлений. С этой целью мы каждый день принимали капельку яда, постепенно увеличивая дозу. Таким образом нам удалось достигнуть стойкости к ядам, так что отравить нас было нелегко, даже невозможно. Если бы Нерон приказал мне покончить с собой путем отравления, этот номер не прошел бы, так как яды на меня не действуют. Вскрыть вены в ванне тоже не удалось бы, так как летом горячую воду отключают, а Нерон не изверг какой-нибудь, чтобы заставлять меня мерзнуть в ледяной воде.
Читатели скажут, что я всё выдумываю, но много ли среди них моих ровесников? Был мой любимый Петр старше меня на девять лет, но он уже полгода не появляется в ЖЖ. Остальные просто дети. Для меня молодежь все те, которые родились после 1970 и жизни в СССР не видели. Это была странная жизнь. Вентиляторы были без защитных кожухов, на стенах домов висели т.н. почтовые ящики, куда опускали бумажные письма в т.н. конвертах. Письма складывали вдвое и помещали в конверты, на которых надписывали электронный адрес. Звонок в другой город почти равнялся подвигу Геракла. В художественной форме звонок по «межгороду» описан в песне Высоцкого «Ноль семь». Я однажды подвел девушку, не придя на свидание, поскольку внезапно представилась возможность пойти в кино на иностранный фильм. Я ей не позвонил, потому что она жила в другом городе под Москвой, но с домашнего телефона так просто не дозвониться.
Однако я отвлекся от темы аптек. В те времена там можно было купить кодеин-содержащие препараты, а также (та-там!) амфетамин, хотя и под другим названием. Не было необходимости отправляться в пустыню в домике на колесах для кустарного приготовления мета в антисанитарных условиях, рискуя свободой и иногда здоровьем или жизнью. Вы будете смеяться, но мои однокурсники, пребывая в непосредственной близости от таких соблазнов, не были склонными к потреблению такого рода веществ. Мы были в этом отношении невинными овечками. Пили только плодово-ягодное вино ценой 99 копеек пол-литра. В народе его называли «плодово-выгодное». Кроме того, были специальные павильоны по продаже вина в розлив. Я добирался на метро до Киевского вокзала, а там шел пешком к училищу. По дороге был павильон «Воды», где кроме вод и соков продавали вино в автомате. Опускаешь монетку 20 копеек и получаешь полстакана молдавского белого сухого вина.
Сейчас предано забвению благородное дело приготовления лекарств, а в те времена нас специально учили этому. Мы часто проходили практику в аптеках, где работали наряду с профессионалами, только не по восемь часов, а по четыре, пока не достигли возраста 16 лет. Как раз во время моего пребывания в училище случилась эпидемия гриппа. Заболели многие аптекари, поэтому нас сняли с занятий и отправили на помощь. Работа с веществами как раз для меня. Сидишь себе за лабораторным столом и разбираешь каракули в рецепте. Ныне врачи не заморачиваются правильным оформлением рецептов. Просто царапают что-то по-русски на любой бумажке. В старое время рецепты писали на специальных бланках по-латыни. Врач ставил свою собственную печать и подпись. Расшифровав написанное в рецепте, принимаешься за работу. Отмеряешь жидкие компоненты, взвешиваешь сухие, перемешиваешь, переливаешь во флакончик (пузырек) и закрываешь бумажным колпачком (этот процесс назывался «околпачить») и прикрепляешь к нему рецепт.