Выставка в Манеже (1980-ые годы)
Выставка в Манеже
(1980-е годы)
Известно, какой популярностью пользуются выставки, проводящиеся в Манеже. Нынешняя выставка не исключение. С немалым трудом мой друг достал билеты. В нагрузку ему всучили билеты в Большой театр.
Отстояв три часа в очереди, мы попали, наконец, на выставку. Глаза наши разбегались от обилия впечатлений. В первом же зале наше внимание было привлечено интересной композицией. В центре зала стоял бородатый старичок в берете и резиновых сапогах. Около него суетились две девицы из числа тех, кого можно встретить на любой выставке. Их поглощает одна, но пламенная страсть -познакомиться со знаменитостями. На этот раз им повезло. Старичок оказался маститым графиком, живописцем, скульптором, членом и лауреатом. Длинная девица в меховой шапке, заламывая руки и закатывая глаза, выражала своё восхищение работами старого мастера. А он источал дружелюбие, комплименты и явно горел желанием встретиться с поклонницами в более непринуждённой обстановке. Девицы млели. Однако хватит про выставочных девиц. Здесь есть и более интересные вещи.
В следующем зале посетители любовались красноглазым молодым человеком шизоидного вида. Всплескивая руками и шмыгая носом, он подскакивает то к одному, то к другому и пытается со всеми завести разговор «об искусстве». Подошел он и к нам.
- Как вам нравится то, что наворочал автор этого барельефа? - обратился он к моему спутнику.
- Да уж, хорошего мало, - ответил тот.
- Ну, это вы оставьте! - вскинулся вдруг красноглазый. - Не опошляйте замысел творца! Сами-то вы художник?
- Нет, я просто любитель.
- Знаем мы вас, небось, институты позаканчивали и задаётесь!
От шизоидного любителя искусства мы еле спаслись, поспешно убежав в другой зал. Здесь мы почти одновременно издали возгласы изумления и восхищения: «Клёво!» сказала я, «Вот это балдёж!» воскликнул мой друг.
- Обрати внимание на цветовую гамму. А композиция! А чувство соразмерности! Какое мастерское владение материалом!
- Да, - сказала я, - с таким материалом работать трудно. Слишком грубая и толстая нитка. Это явно сделано крючком, а не спицами.
- Причем здесь крючок? Какие спицы?
- Ну, как же, разве ты восхищался не юбкой этой худой брюнетки? Вязано из толстой нитки, а внизу бахрома. Это последний крик.
- Не кощунствуй! - обиделся спутник. - Я говорил не о дурацкой юбке твоей дурацкой брюнетки, а о портрете выдающегося деятеля современности, председателя правления всемирно известной артели!
Я подумала, а может мне лучше разойтись с этим моим любителем портретной живописи? Но решила этого не делать. Во-первых, он учится во ВГИКе, во-вторых, может достать контрамарки в «Таганку». Такими кадрами не бросаются.
Мы пошли дальше по залам выставки. Увы! Больше там не на что было посмотреть. А жаль, начало было таким многообещающим!
Виринея Писаревская, г. Подлипки
(1980-е годы)
Известно, какой популярностью пользуются выставки, проводящиеся в Манеже. Нынешняя выставка не исключение. С немалым трудом мой друг достал билеты. В нагрузку ему всучили билеты в Большой театр.
Отстояв три часа в очереди, мы попали, наконец, на выставку. Глаза наши разбегались от обилия впечатлений. В первом же зале наше внимание было привлечено интересной композицией. В центре зала стоял бородатый старичок в берете и резиновых сапогах. Около него суетились две девицы из числа тех, кого можно встретить на любой выставке. Их поглощает одна, но пламенная страсть -познакомиться со знаменитостями. На этот раз им повезло. Старичок оказался маститым графиком, живописцем, скульптором, членом и лауреатом. Длинная девица в меховой шапке, заламывая руки и закатывая глаза, выражала своё восхищение работами старого мастера. А он источал дружелюбие, комплименты и явно горел желанием встретиться с поклонницами в более непринуждённой обстановке. Девицы млели. Однако хватит про выставочных девиц. Здесь есть и более интересные вещи.
В следующем зале посетители любовались красноглазым молодым человеком шизоидного вида. Всплескивая руками и шмыгая носом, он подскакивает то к одному, то к другому и пытается со всеми завести разговор «об искусстве». Подошел он и к нам.
- Как вам нравится то, что наворочал автор этого барельефа? - обратился он к моему спутнику.
- Да уж, хорошего мало, - ответил тот.
- Ну, это вы оставьте! - вскинулся вдруг красноглазый. - Не опошляйте замысел творца! Сами-то вы художник?
- Нет, я просто любитель.
- Знаем мы вас, небось, институты позаканчивали и задаётесь!
От шизоидного любителя искусства мы еле спаслись, поспешно убежав в другой зал. Здесь мы почти одновременно издали возгласы изумления и восхищения: «Клёво!» сказала я, «Вот это балдёж!» воскликнул мой друг.
- Обрати внимание на цветовую гамму. А композиция! А чувство соразмерности! Какое мастерское владение материалом!
- Да, - сказала я, - с таким материалом работать трудно. Слишком грубая и толстая нитка. Это явно сделано крючком, а не спицами.
- Причем здесь крючок? Какие спицы?
- Ну, как же, разве ты восхищался не юбкой этой худой брюнетки? Вязано из толстой нитки, а внизу бахрома. Это последний крик.
- Не кощунствуй! - обиделся спутник. - Я говорил не о дурацкой юбке твоей дурацкой брюнетки, а о портрете выдающегося деятеля современности, председателя правления всемирно известной артели!
Я подумала, а может мне лучше разойтись с этим моим любителем портретной живописи? Но решила этого не делать. Во-первых, он учится во ВГИКе, во-вторых, может достать контрамарки в «Таганку». Такими кадрами не бросаются.
Мы пошли дальше по залам выставки. Увы! Больше там не на что было посмотреть. А жаль, начало было таким многообещающим!
Виринея Писаревская, г. Подлипки