Бытъ русскаго народа
Сочинение А. Терещенки
Санкт-Петербургъ.
1848.
13
Иностранцы смотрели на наши нравы и образъ жизни по большей части изъ одного любопытства ; во мы обязаны смотреть на все это не изъ одного любопытства, а какъ на исторiю народнаго быта, его духъ и жизнь, и почерпать изъ нихъ трогательные образцы добродушiя, гостеприимства, благовейной преданности къ своей родине, отечеству , православiю и самодержавiю. Если чужеземные наблюдатели удивлялись многому и хвалили, а более порицали, то мы не должны забывать, что они глядели на насъ поверхностно, съ предубежденiемъ и безъ изученiя нашего народа, поэтому впадали въ большия заблужденiя, часто вдавались въ заключенiя странныя, переходили отъ одной крайности, къ другой, такимъ образомъ, что одинъ писатель выставлялъ похвальнымъ и прекраснымъ, то другой находилъ, тоже самое, порочнымъ и смешным; что одинъ списывалъ изъ разсказовъ, то другой дополнялъ несбыточными своiми истолкованiями и всегда направлялъ ихъ въ дурную сторону. Перечитывая описанiя, повествованiя и сказанiя на многихъ европейскихъ языкахъ, вы постоянно читаете , - и не безъ улыбки , - что все иноземные писатели какъ бы условились, однажды и навсегда хулить и бранить насъ, и эта страсть до того проникнута въ ихъ сочиненiях, что нетъ ни одной книги, которая бы при имени Россiи не восклицала : варварская Московiя! земля дикая, народь в ней раскольническiй и совершенно отступившiй от чистой католической веры.
Санкт-Петербургъ.
1848.
13
Иностранцы смотрели на наши нравы и образъ жизни по большей части изъ одного любопытства ; во мы обязаны смотреть на все это не изъ одного любопытства, а какъ на исторiю народнаго быта, его духъ и жизнь, и почерпать изъ нихъ трогательные образцы добродушiя, гостеприимства, благовейной преданности къ своей родине, отечеству , православiю и самодержавiю. Если чужеземные наблюдатели удивлялись многому и хвалили, а более порицали, то мы не должны забывать, что они глядели на насъ поверхностно, съ предубежденiемъ и безъ изученiя нашего народа, поэтому впадали въ большия заблужденiя, часто вдавались въ заключенiя странныя, переходили отъ одной крайности, къ другой, такимъ образомъ, что одинъ писатель выставлялъ похвальнымъ и прекраснымъ, то другой находилъ, тоже самое, порочнымъ и смешным; что одинъ списывалъ изъ разсказовъ, то другой дополнялъ несбыточными своiми истолкованiями и всегда направлялъ ихъ въ дурную сторону. Перечитывая описанiя, повествованiя и сказанiя на многихъ европейскихъ языкахъ, вы постоянно читаете , - и не безъ улыбки , - что все иноземные писатели какъ бы условились, однажды и навсегда хулить и бранить насъ, и эта страсть до того проникнута въ ихъ сочиненiях, что нетъ ни одной книги, которая бы при имени Россiи не восклицала : варварская Московiя! земля дикая, народь в ней раскольническiй и совершенно отступившiй от чистой католической веры.