Философ-садист (хардкор-версия)
У него было четверо братьев, их которых трое покончили жизнь самоубийством. Четвёртый на фронте потерял левую руку, будучи подающим надежды пианистом. Другой оставил бы карьеру музыканта, но этот обратился к друзьям-композиторам с просьбой сочинить что-нибудь для исполнения одной рукой. Его концерты собирали толпы. Он был доволен, что так много слушателей приходили его послушать. Брат-философ уверял его, что приходили не слушатели, а зрители посмотреть на однорукого пианиста.
В двадцать лет после смерти отца наш философ оказался самым богатым человеком среди ровесников в Австро-Венгрии. Деньги он презирал и раздаривал их направо и налево. Среди прочих облагодетельствовал Рильке. Но сколько ни раздавал, оставались миллионы. Тогда решил отдать всё и без того богатым родственникам. Остался без копейки. А как снискать хлеб насущный? Отправился преподавать в далёкое горное село.
Ученики его любили. Он ходил с ними в походы, которые подавал в качестве уроков на природе. Собирал с ними коллекции жуков и цветов. Родители ревновали его, думая, что он хочет сманить детей в город. Но кипели в глубине души страсти, как у братьев.
Невинные создания, топорно сделанные своими малограмотными родителями, оказались не людьми, а на три четверти зверями, на четверть рыбами. Как знает всякий любитель пива, у рыбы в голове есть рот, глаза и жабры. Мозгов нету. Вбить в рыбью голову теорему Коши оказалось невозможным. Подзатыльники и затрещины сыпались как из рога изобилия. Как-то раз на уроке математики его любимая ученица не смогла озвучить до конца теорему Коши. Философ буквально взбесился, схватил ученицу за ухо и поднял высоко над полом. Она ревмя ревела, а класс, затаив дыхание, ждал, когда она рухнет вниз, оставив в руках учителя своё ухо. Однако ей удалось вырваться вместе с ухом. Она упала на пол, заливаясь слезами. Тогда садист схватил её за волосы и стал вертеть над головой, сшибая её вращающимся телом книги со стола и глобус Австро-Венгрии со шкафа. Благодаря жирным немытым волосам девочке удалось вырваться из рук гадкого учителя. Центробежная сила направила её тело в окно, которое ученица пробила насквозь и улетела во двор.
От сурового наказания философа спасли богатые родственники. Для поправки расстроенных нервов он удалился в Оксфорд, где написал «Садистически-математический трактат».
В двадцать лет после смерти отца наш философ оказался самым богатым человеком среди ровесников в Австро-Венгрии. Деньги он презирал и раздаривал их направо и налево. Среди прочих облагодетельствовал Рильке. Но сколько ни раздавал, оставались миллионы. Тогда решил отдать всё и без того богатым родственникам. Остался без копейки. А как снискать хлеб насущный? Отправился преподавать в далёкое горное село.
Ученики его любили. Он ходил с ними в походы, которые подавал в качестве уроков на природе. Собирал с ними коллекции жуков и цветов. Родители ревновали его, думая, что он хочет сманить детей в город. Но кипели в глубине души страсти, как у братьев.
Невинные создания, топорно сделанные своими малограмотными родителями, оказались не людьми, а на три четверти зверями, на четверть рыбами. Как знает всякий любитель пива, у рыбы в голове есть рот, глаза и жабры. Мозгов нету. Вбить в рыбью голову теорему Коши оказалось невозможным. Подзатыльники и затрещины сыпались как из рога изобилия. Как-то раз на уроке математики его любимая ученица не смогла озвучить до конца теорему Коши. Философ буквально взбесился, схватил ученицу за ухо и поднял высоко над полом. Она ревмя ревела, а класс, затаив дыхание, ждал, когда она рухнет вниз, оставив в руках учителя своё ухо. Однако ей удалось вырваться вместе с ухом. Она упала на пол, заливаясь слезами. Тогда садист схватил её за волосы и стал вертеть над головой, сшибая её вращающимся телом книги со стола и глобус Австро-Венгрии со шкафа. Благодаря жирным немытым волосам девочке удалось вырваться из рук гадкого учителя. Центробежная сила направила её тело в окно, которое ученица пробила насквозь и улетела во двор.
От сурового наказания философа спасли богатые родственники. Для поправки расстроенных нервов он удалился в Оксфорд, где написал «Садистически-математический трактат».