9 мая 1965 года в Ялте Окуджава вместе с молодым режиссером Владимиром Мотылем начинает работу над сценарием фильма "Женя, Женечка и катюша". В советской печати в то время с подачи Главного политического управления Советской Армии появлялись публикации о том, что молодежь отлынивает от армии, а кинематограф никак не реагирует на эту острую проблему. На Западе есть комедии на военную тему, - «Бабетта идет на войну», «Мистер Питкин в тылу врага» и тд - а СССР этого не хватает. Эти публикации и повесть Окуджавы "Будь здоров, школяр", сподвигла Владимир Мотыля подать заявку на фильм про фантазера и мечтателя Женю Колышкина, столкнувшегося с суровой военной жизнью, и срочно выехать в Ленинград к Булату.
Через 40 лет после выхода фильма Мотыль вспоминал: «Когда он прочел заявку, то спросил: «А при чем тут я? У вас есть сюжет, есть характеры, все намечено, беритесь и пишите». Я ему сказал: «Булат Шалвович, я поклонник вашей обруганной в печати книги «Будь здоров, школяр», мне очень понравились те детали, которые вы привнесли из настоящей жизни, ведь вы были на войне, в отличие от меня. Пожалуйста, подумайте об участии в работе над сценарием, мне бы хотелось, чтобы мы были соавторами, я очень нуждаюсь в вас. Ваши диалоги, ваш язык мне очень близки и дороги». И он согласился.»
Съемки фильма проходили в Калининграде и Ленинградской области.
В маленькой эпизодической роли Мотыль снял Окуджаву. В кадре фронтовой 1945 Новый год.
Скорее всего на натурные съемки в Калининград Окуджава не приезжал. Потому что режиссер Мотыль уже после смерти Булата Шалвовича вспомнил такой случай:
"Однажды Булат меня попросил, когда я был в Кенигсберге (Калининграде) и мы там заканчивали съемки, взять там черепицу с могилы Канта. Там был разрушенный войной собор. Странное поручение, но я его выполнил, потому что черепицы еще там валялись, их легко было откопать в этом разрушенном соборе. Я привез ему черепицу, и он уехал в Германию. Он был приглашен. Когда он вернулся, он говорит: "Какое тебе огромное спасибо передают немцы, что ты отыскал эту черепицу. Для них это был такой праздник, они танцевали вокруг нее". Я говорю: "Булат, ты, воевавший против Германии, против немцев, ты был ранен, прошел эти испытания и ты старался для бывших врагов?". Он сказал: "Володя, нельзя осуждать весь народ. Это милость к падшим. Да, большинство пошло за Гитлером, толпа. И самое страшное происходит тогда, когда на толпу опирается политик и когда задавливают голос интеллигенции, меньшинства, которое взвывает к разуму, к осторожности в действиях".
На роль Жени Колышкина Владимир Мотыль пригласил Олега Даля. У Даля за плечами уже было много всего. И хорошего, и плохого. Олег был старше своего экранного персонажа. Но актер сумел оставить все личное за кадром. Мы видим 19-летнего юношу, недотепистого, смешного, робкого с женщинами.
Когда съемки закончились, то на первый просмотр "для своих" Мотыль пригласил Окуджаву. После просмотра режиссер спросил соавтора понравился ли ему фильм? Окуджава ответил, что когда писал сценарий, то видел в главном герое себя, а на экране увидел в главном герое Мотыля.
На самом деле в Жене прекрасно сочетаются все трое - Олег, Владимир и Булат. ( Пожалуй даже четверо, в образ Колышкина вложил свою лепту и композитор Исаак Шварц.)
Настрой фильму задает песня на стихи Окуджавы "Капли датского короля". Это внутренняя тема главного героя. Это мостик между юностью и зрелостью. Юность заканчивается, когда погибает Женечка.
PS Отрывки из интервью, которое Окуджава дал Юрию Росту, цензура его не пропустила. Очень откровенно о войне..... В связи с известными событиями сайт на момент 2024 года без VPN не работает. Поэтому я приведу кусочек интервью
Автор и ведущий Иван Толстой: Война Булата Окуджавы. Чтобы не быть голословными в отношении того, что думал Булат Шалвович об этом времени, я хотел бы привести одну цитату. Исключительно интересные слова Окуджавы о войне. Интервью напечатано 5 Мая в "Новой Газете" в Москве. Интервьюер - Юрий Рост. Он взял это интервью у Булата Шалвовича, и все эти годы его не публиковал. Как-то так случилось, что интервью не было напечатано. Позвольте, я процитирую. Сам Окуджава рассказывает о том, как он воевал.
"Это была отдельная минометная батарея, которая придавалась разным частям. Вот мы едем, едем. Нас должны прижать такому-то полку. Приезжаем. Оказывается, там уже батарея есть. Потом несколько дней ждем, потому что потом нас отправляют в другое место. Опять эшелон, опять предают какому-то полку. Придали. Оказывается, у нас нет довольствия. Все жрут, а нам есть нечего. Что делать? И командир нам как-то говорит, что надо самим еду доставать. Мы по парам разделились и пошли по разным кубанским селам просить милостыню. Кто что давал. Все в общий мешок приносили. В казарме все это раскладывали на одинаковые кучки. Потом отворачивался: "Кому?".- "Тому". Так раздавали. И командиры питались и мы. Потом попали на фронт, где меня ранило весьма прозаически, из крупнокалиберного пулемета, с самолета. "Рама" летала и постреливала. Случайно какая-то пуля раздробила кость и застряла в бедре. Я долго ее потом носил на веревочке".
Юрий Рост: Вы так и не успели повоевать толком?. "Нет. Месяца полтора. Я вообще в чистом виде на фронте очень мало воевал. В основном, скитался из части в часть. А потом запасной полк - там мариновали. Но запасной полк это просто лагерь. Кормили бурдой какой-то, заставляли работать. Жутко было. Там уже содержались бывшие фронтовики, которые были доставлены с фронта. Они ненавидели это все. Осенью 43 года опять баня, опять новая одежда. Эшелон. И повезли. Слух пошел, что под Новороссийск везут. По пути шел грабеж полей. К тому же поезду выходили крестьяне. Со жратвой.
Юрий Рост: Меняться?
Булат Окуджава: Все меняли. Мы им американские ботинки рыжие, они взамен тоже ботинки, но разбитые. И еще в придачу кусок хлеба и сала кусок. Поэтому мы приехали к месту назначения грязные, рваные, похожие на обезьян, спившиеся. И командиры и солдаты. Нас велели отправить в Батуми, в какую-то воинскую часть - приводить в чувство. Там казарма. На полу солома, прямо на соломе мы спали, ничего не делали. Я запомнил только, что нас повели на экскурсию, почему-то дачу Берия смотреть. Роскошный белый дом на холме. Разрешили через окна посмотреть убранство - роскошная столовая, громадная, барская. А товарищи мои были в прошлом профессиональные жулики, очень добрые ребята. Они там побегали по даче, разнюхали. Мы пришли, легли спать. Ночью я проснулся - их нет. К утру в казарму пришли какие-то люди и ребят арестовали. Выяснилось, что ночью они все столовое серебро - в скатерть и унесли. Ночью же отнесли в скупку. Их выследили. Мы обсуждаем, что им грозит - расстрел? Нас торопят: в маршевую роту, скорее под Новороссийск. Поэтому нас толком даже не успели переодеть. А этих выпустили. Все равно на фронт. Они пришли, смеются. А нас погрузили в баржу и повезли под Новороссийск. У нас почему-то много вина всякого - пьем и плывем, пьем и плывем. Потом стали уже слышать выстрелы, потом долго стояли, нас не выпускали. Однажды, ранним утром, нас построили на палубе. Пришел какой-то фронтовой начальник. Он посмотрел на нас и ушел. Мы еще день постояли и нас оправили обратно. В таком виде не принимали. Меня вновь отправили в запасной полк, где я опять мучился пока не пришли вербовщики. Выбирать. Я уже на фронте побывал, я уже землянки порыл, я уже наелся всем этим. Я стараюсь сачковать, куда-нибудь полегче.
PPS не могу не рассказать, как я однажды посмотрела фильм на большом экране в кинотеатре города Александрова. Это было накануне Дня Победы в 90 или 91 году. Тогда я не знала, что фильм снимали в Калининграде. Но почувствовала, что с экрана веет воздух моей малой Родины. Ощущение фантастического реального попадания в военное прошлое подкреплялось отсутствием зрителей в большом зале. Потрясли также кадры трагедии гражданского немецкого населения. Об этом знали авторы, но нам не рассказывали об этом ни в школе, ни в институте