К Торжеству Православия
А теперь, сказав немало нелестного о "вере угольщика", выступлю её адвокатом. Ведь, что бы там ни говорили атеисты и позорно примкнувшие к ним протестантские "друзья", никакая православная бабушка не обожествляет иконы и не воздаёт им латрию вместо проскинезиса. А вот нахватавшиеся вершков от новомодного "богословия иконы" и доведшие их в своём восприятии от крайней сомнительности до полной ереси
- подобно иконоборцам, фактически постулируют единосущность образа первообразу. То бишь теоретически, конечно, подчёркивают, что некая мистическая связь между образом и первообразом, существующая по их мнению, противоречащему соборному определению, вне акта напоминания вызывающего его почитания (и устанавливаемая то ли освящением, то ли надписанием, то ли характиром - тут кто на что горазд) - не по сущности, а по Божественным энергиям. Только вот энергии в их псевдоправославном понимании - это не действия, а нечто аккумулируемое в святынях, и там где Иоанн Дамаскин говорил о действии Бога через изображения (именно в акте напоминания, то есть актуализации изображенного события или лица), им представляется что-то совершенно несообразное.
- подобно язычникам, в результате подобного философствования доходят до синкретизма образа с первообразом, воспринимая его как реальное физическое присутствие последнего, где-то аналогично Святым Дарам (которые как раз являются "образом" в понимании иконоборцев, но не православных), то есть скатываются в интеллектуально обоснованную идолатрию, от которой как раз далека "вера угольщика".
- вопреки и ортордоксам, и иконоборцам, согласным в том, что Божественное неизобразимо, постулируют "символическую изобразимость" нетварных Божественных действий, причём чётко определёнными средствами (что опять с размаху толкает в язычество и магизм).
- выступают практическими иконоборцами, отрицая статус иконы за изображениями, не соответствующими этим высосанным из пальца критериям, позволяющим-де изобразить неизобразимое (которые опять-таки могут разниться у каждого в меру его распущенности - от стиля и мифического "канона" до материала, используемого для создания изображения).
(Есть ещё распространённая проблема неразличения иконопочитания в понимании Седьмого Вселенского собора с почитанием реликвий, которыми могут выступать "чудотворные" иконы - но в сравнении с вышеперечисленным она выглядит вполне безобидно)
То, что подобную муть "внешние" зачастую воспринимают за чистую монету, думая, что это и есть Православие, само по себе печально, но не до крайности - скорее это минус им, умный человек докопается и разберётся. А вот сам факт, что она выплёскивается вовне, заглушая здравое учение и подлинный смысл христологического догмата Седьмого Вселенского собора (кои данные товарищи даже дерзают хулить как "умеренное иконоборчество") свидетельствует о степени распространённости этих плевелов в церковной ограде. Так что впору, оставив ложную политкорректность провозгласить, смотря не по сторонам ("что бо ми и внешних судити? Не внyтренних ли вы сyдите? внешних же Бог сyдит"), а в собственную среду: "Ругающим и хулящим святыя иконы, ихже Святая Церковь к воспоминанию дел Божиих и угодников Его, ради возбуждения взирающих на оныя ко благочестию, и ко оных подражанию приемлет, и глаголющим оныя быти идолы: анафема".
- подобно иконоборцам, фактически постулируют единосущность образа первообразу. То бишь теоретически, конечно, подчёркивают, что некая мистическая связь между образом и первообразом, существующая по их мнению, противоречащему соборному определению, вне акта напоминания вызывающего его почитания (и устанавливаемая то ли освящением, то ли надписанием, то ли характиром - тут кто на что горазд) - не по сущности, а по Божественным энергиям. Только вот энергии в их псевдоправославном понимании - это не действия, а нечто аккумулируемое в святынях, и там где Иоанн Дамаскин говорил о действии Бога через изображения (именно в акте напоминания, то есть актуализации изображенного события или лица), им представляется что-то совершенно несообразное.
- подобно язычникам, в результате подобного философствования доходят до синкретизма образа с первообразом, воспринимая его как реальное физическое присутствие последнего, где-то аналогично Святым Дарам (которые как раз являются "образом" в понимании иконоборцев, но не православных), то есть скатываются в интеллектуально обоснованную идолатрию, от которой как раз далека "вера угольщика".
- вопреки и ортордоксам, и иконоборцам, согласным в том, что Божественное неизобразимо, постулируют "символическую изобразимость" нетварных Божественных действий, причём чётко определёнными средствами (что опять с размаху толкает в язычество и магизм).
- выступают практическими иконоборцами, отрицая статус иконы за изображениями, не соответствующими этим высосанным из пальца критериям, позволяющим-де изобразить неизобразимое (которые опять-таки могут разниться у каждого в меру его распущенности - от стиля и мифического "канона" до материала, используемого для создания изображения).
(Есть ещё распространённая проблема неразличения иконопочитания в понимании Седьмого Вселенского собора с почитанием реликвий, которыми могут выступать "чудотворные" иконы - но в сравнении с вышеперечисленным она выглядит вполне безобидно)
То, что подобную муть "внешние" зачастую воспринимают за чистую монету, думая, что это и есть Православие, само по себе печально, но не до крайности - скорее это минус им, умный человек докопается и разберётся. А вот сам факт, что она выплёскивается вовне, заглушая здравое учение и подлинный смысл христологического догмата Седьмого Вселенского собора (кои данные товарищи даже дерзают хулить как "умеренное иконоборчество") свидетельствует о степени распространённости этих плевелов в церковной ограде. Так что впору, оставив ложную политкорректность провозгласить, смотря не по сторонам ("что бо ми и внешних судити? Не внyтренних ли вы сyдите? внешних же Бог сyдит"), а в собственную среду: "Ругающим и хулящим святыя иконы, ихже Святая Церковь к воспоминанию дел Божиих и угодников Его, ради возбуждения взирающих на оныя ко благочестию, и ко оных подражанию приемлет, и глаголющим оныя быти идолы: анафема".