случай в Пердюйске
В понедельник мотался по Пердюйску, улаживая кое-какие дела. Покончив с ними, собрался домой. Сажусь в автобус - обычный такой ПАЗик. Передо мной ещё какой-то инвалид с алюминиевой палочкой натужно и долго взбирался по ступенькам и потом на входе долго расплачивался своим инвалидским проездным, в котором кондукторша пробила специальным дыроколом очередную дырку. Ничего - я подождал. Поднимаюсь. Достаю из бумажника и даю кондукторше полтинник, потому что мелочи не осталось - только что истратил последнюю на соль - меня матушка просила захватить соли. Забираю сдачу, убираю в карман. Рядом на одну ступеньку поднялась бабка - ждёт. Ну, не то что бы бабка, но почти... Такая тётка, которой, наверное, ещё нет шестидесяти и которая пока ещё не может называться полноценной бабкой, но станет таковой уже совсем скоро. Я разворачиваюсь лицом к хвосту салона с намерением туда проследовать и занять свободное место, которые есть только там. И тут автобус трогается. Что, в общем, и правильно: не вечно же ему стоять - и так уже долго прождал. Но если бы спросили меня, я бы сказал, что тронулся он ну совершенно не вовремя. Да и тронулся как-то странно: вначале вроде поехал вперёд, и тут же стал тормозить. А я в этот момент стою спиной по ходу движения, ноги вместе, в правой руке пачка соли, левая рука в кармане куртки. Чувствую - увлекает меня сила инерции спиной вперёд. Шаг назад не поможет - уж больно сильно потащило, да и некуда его делать, в общем-то. Я даже успел представить, куда мне предстоит падать - туда, на территорию водителя, где кондукторша раскладывает мелочь. Но, скорее всего, дотуда не долечу, а хряснусь спиной об угол. Ох, как же неприятно оно будет! Так же и хребет можно сломать, а я себе такого совершенно точно не хочу. Я от такой перспективы даже поёжиться успел. Во всяком случае, внутренне. Все эти мысли разом как-то пронеслись в моей голове бешеным вихрем в одно ничтожное мгновение. Даже, скорее, вспыхнули короткой яркой вспышкой. Я сразу же начал в поисках спасения лихорадочно шарить по окружающему пространству своими глазами, которые для повышения поисковой эффективности специально открылись на максимальную ширину. Спасение обнаружилось сразу же в виде вертикального поручня. Он находился довольно далеко (меня уже успело порядочно опрокинуть), но всё ещё в пределах досягаемости. Медлить было нельзя ни мгновения - поручень неумолимо удалялся, угрожая стать недосягаемым. Левая рука уже была извлечена из кармана и находилась на боевом взводе. Энергично выбрасываю её вперёд, рука описывает стремительную дугу и крепко ухватывается за поручень. Но в полёте заряжает (я это отчётливо видел) безымянным пальцем аккурат в левый глаз той самой полубабке, которая стояла на ступеньку ниже. Слава Богу, не ткнул. Скорее, шлёпнул. Хлестнул, чирканул... Не знаю, как это правильнее назвать. Но из-за резкости движения, с которой мне пришлось ловить поручень, контакт моего пальца с бабкиным глазом получился весьма серьёзным. "Ой... Прошу прощения," - смущённо произнёс я и отправился в зад автобуса, где сел на свободное место.
Слышу оттуда - бабка заголосила: "Оо-ой! Ой-ой-ой-ой-ой!!! Что ж такое-то! Ох, батюшки, как же больно-то, ой-ой-ой-ой-ой!". И давай ругать водителя: что ж ты, водитель, дескать, так резко дёргаешь-то, мне даже что-то откуда-то в глаз как будто стрельнуло. Больно-то как, ох... Оооххх!!!
Я так понял, что бабка (я всё-таки буду называть её бабкой - так проще) действительно не видела, что с ней произошло. Она смотрела куда-то мимо меня - тут-то я свой палец ей на глаз и приземлил. Моего извинения она, судя по всему, тоже не услышала. Ещё бы. Я бы на её месте, наверное, тоже бы ничего не услышал. Когда тебя только что неведомая хрень неожиданно фиганула в глаз, вряд ли ты будешь расположен прислушиваться к звукам вокруг. А потом она даже если и посмотрела в мою сторону, то что увидела? Стоит спокойный молодой человек, держится за поручень. Психованным не выглядит, рожи не корчит и ничем себя не компрометирует. Меня она ни в чём не заподозрила, короче говоря.
Автобус уж давно едет, а бабка всё голосит. Голосит и голосит, продолжая стоять на своей ступеньке. Тут её принялся успокаивать тот самый давешний инвалид - он как раз занял первое сиденье рядом со входом, так что располагался к бабке ближе всех. "Ладно Вам," - говорит участливо - "успокойтесь - всё в порядке с Вашим глазом будет, ничего страшного не произошло". А бабка ему отвечает типа: "Ага - ничего страшного! Мне в глаз как будто что-то стрельнуло. Так больно - оооххх!". Дядька её увещевает - дескать, это ничего, что больно, ну, бывает, да, всё равно скоро пройдёт - Вы не переживайте и успокойтесь.
Бабка оценила расклад и сообразила, что раз данный дядя - единственный, кто с ней заговорил, успокаивает её, уговаривая не орать, и убеждает, что ничего страшного не произошло - значит, он-то и есть тот паскудный виновник, травмировавший ейное око. Озарённая открывшимся ей знанием, бабка пустилась бранить инвалида: "Чо ты меня успокаиваешь?! Ничего страшного! Что-то мне с глазом сделал и ещё теперь меня затыкает! Себе бы так попробовал! Мне в глаз как будто что-то стрельнуло, а ему ничего страшного! Каков наглец!". Инвалид от такого неожиданного поворота конкретно прифигел и оставаться в накладе не пожелал. Отвечает ей уже невежливо: "Ты чо говоришь-то?! Из ума уже выжила?! Ни хрена не видела, так какого же хрена меня обвиняешь?! Я по-хорошему, посочувствовал. А она на меня орёт. Вот же неблагодарность! Чтоб я ещё кому-нибудь посочувствовал... Что я тебе мог сделать? Я на своём сиденье сижу раньше, чем ты в этот автобус вошла. Ты посмотри на меня: я же инвалид, мне пошевелиться-то трудно. Как я тебе что-то мог сделать? Совсем что ли дура?!".
Тут бабка вообще заверещала: "Ты вообще обнаглел?! Мало мне в глаз чем-то стрельнул - ещё вдобавок и обругал! Вот же наглец! Да я тебе сейчас сама заеду по роже, не посмотрю, что инвалид!". Инвалид перехватил поудобнее свою палку и ответил воинственно: "Ты совсем охренела, дура старая?! Я тебе сам сейчас палкой по башке тресну, если орать не перестанешь! Ни хрена не видела, а орёт! Там парень перед тобой стоял - он тебе в глаз заехал. А ты ни хрена не видела, а ко мне прицепилась. Дура слепая!".
Но бабка, кажется, уже не слушала. К тому же, она, похоже, уже успела испугаться. Потому больше ничего не отвечала, поднялась со своей ступеньки и пошла вглубь салона искать свободное место. А я всё это время сидел и уссывался. Снял с головы шапку и прижал её к лицу, чтобы не заржать в голос. Свободных мест было мало, так что бабка села рядом со мной. По дороге достала зеркальце и стала в него смотреться, приговаривая: "Наверное, теперь синяк будет", что смешило меня ещё больше. Мне стоило огромных трудов бороться со смехом, но он всё равно одолевал и я периодически беззвучно трясся, стараясь делать это незаметно и утыкаясь лицом в шапку. А инвалид, надо сказать, на первой же остановке пересел на другое сиденье подальше от дверей - видимо, решив, что соседство с ними чревато разными нехорошими происшествиями.
До моей остановки ехать было, слава Богу, недолго. Когда подъезжали к ней, я встал и пошёл к передним дверям. К этому моменту мне со своим смехом почти удалось совладать, и я напустил на себя спокойный равнодушный вид. Стою у дверей, жду остановки. Рядом сидит кондукторша. Гляжу, она посмотрела на меня и по её лицу поползла до ушей неудержимая лыба. Кондукторша отвернулась в сторону, прикрыла рот ладонью и затряслась, беззвучно хихикая. "Твою ж мать," - плюнул я про себя - "что ж ты меня смешишь!", и беззвучно затрясся сам. Хорошо, что почти сразу случилась остановка, я вышел на улицу, где наконец-то смог вдоволь заржать в голос. Так и не мог остановиться, пока шёл до дома, а это где-то десять минут. То-то встречные прохожие дивились - идёт какой-то странный парень и ржёт, хотя, вроде бы, не над чем :)