Гоголевское зеркало (3)
Автору присущи состояния, или переживания субъективного времени, во многом определяющие его творческие находки и отраженные в биографии, сформулирую их:
1. Как в кривом зеркале легко меняющие форму, увеличивающиеся и уменьшающиеся, частями или в целом, играющие аберрациями, замедляющиеся и ускоряющиеся, замирающие и танцующие человечки. Они как бы выдуваются, прихотью дыхания стеклодува. Человечки, в своей красочной сочности, выражают явления, "дух", фрагменты неодушевленного мира. "Все -легко обретает душу и дышит"
Подвижности и легкости "плясать частями и в отношении к миру" присуща и особая цветность, кажется, что калейдоскоп цветов и оттенков, богатство интонации, попадание неожиданности в какой-то новый такт, следуют особому, раскованному внутреннему ритму.
Зеркало состоит из фасеток, они "светят" и "поглощают и отдают" в разные стороны и единство их поверхности - временная иллюзия. То есть единство целого, то собирается и тогда радость от "общего хоровода", то распадается, но легко и светло, все может коснуться всего и собраться в ансамбль.
2. "стоп", остановленность действия, "руки опустились", "дыхание прекратилось" (как известно, один из основных страхов Гоголя, позднего периода, состоял в том, что его похоронят, приняв за мертвого, хотя он всего лишь будет казаться таковым).
Субъективное состояние замирания, "ничего не могу" и попытка адаптироваться и "пятиться", откладывать, скрывать сколько можно, "вдруг опять удастся задвигаться. Зеркало тут "все поглощает и где-то внутри это "падает в бездонность и невидимость" и ничего не отражает.
В страхе Гоголя, если к недвижному телу поднести зеркальце к губам, то и оно может не отразить дыхания, так оно скрыто и потерянно.
Эта кататония, затягивающийся безмерно приступ неподвижности, как будто сжимает, уплотняет, вдавливает самого в себя, на тело действует иное, повышенное тяготение и каждое движение затруднено до невозможности.
3. Переживание искусственности и раздражающей чуждости, сделанности, ветхости и формальности как тела так и окружающего. Его то ли подменили, то убрали важные части, все кажется досадной и обманывающей имитации. И любые свои производные, от поведения до текстов, "сильно не те", усилия "полноценности и легкости" распадаются и нужно как-то подбираться, "заходить сбоку", чтобы обмануть состояние. И находясь в этом - весь мир состоит из обманов и нужно подлаживаться и действовать соответственно.
Это -зло кривляющееся и с расстояния подмигивающее зеркало, то холодно отчужденное, то "намекающее" что "все видит и может прийти в себя", обеспечивая контакт и относительную легкость. "если правильно хитрить". В этом состоянии -лживость и раздражающе упрощенная причудливость - язык мира.
4. "все на расстоянии и отдалено", чувства, люди, предметы, планы как будто находятся в своих футлярах, прозрачных стаканах, переживание как в мире льдов и фигур, сделанных из холода и льда.
С особой, щемящей бесчувственностью, обращенностью к "идее", "смутному верованию", которое вот -вот будет найдено. игра со льдинками подобная Каю из Снежной Королевы. Смутно, на живущем своей жизнью горизонте, иногда приближаясь с яркостью северного сиянья, проходит какая-то особая цельность и гармония, исчезая и маня и оставляя чувство жалкого и далекого к ней приближения, при игре своими кубиками, которыми является все, за что не возьмись.
В этом состоянии, надо быть "от всего далеко", "но хотеть приблизиться не приближаясь". Видимо, когда Гоголь метался в поисках места за границей, где мог бы жить и писал бесконечные письма, с просьбой "рассказывать ему обо всем", это было про это.
Это зеркало, расположенное в сумраке, где по краю, а иногда захватывая центр и вызывая оторопь и остановку дыхания, проходят искры. Яркость скрадывается, появляется опять, тем не менее, мрачный фон постоянно гасит эти фотопсии. И неясно, то ли под веками, если их прижать, идут огоньки и это воспоминания былых радостей, то ли гаснет окружающее, в том огромном замке, где на полу сидит этот маленький и все уменьшающийся человечек.
Если попытаться дать конструкцию подобного зеркала, это будет помещение из кривых зеркал, где переходя от одного к другому, в заданном ритме, с остановками и резкими перемещениями, иногда долгими замираниями, будут представлены те, что обозначены выше. В них отражается, в основном, мерцающие изображения других, здесь же расположенных зеркал, и эффекта "только это" нужно добиваться, заглядывая (заискивая), меняя неожиданный угол падения света и изгиба тела. Это кривой лабиринт, на разной высоте и неожиданного размера расположенные "предметы из зеркала" (имитирующие кристалл -лед)
1. Как в кривом зеркале легко меняющие форму, увеличивающиеся и уменьшающиеся, частями или в целом, играющие аберрациями, замедляющиеся и ускоряющиеся, замирающие и танцующие человечки. Они как бы выдуваются, прихотью дыхания стеклодува. Человечки, в своей красочной сочности, выражают явления, "дух", фрагменты неодушевленного мира. "Все -легко обретает душу и дышит"
Подвижности и легкости "плясать частями и в отношении к миру" присуща и особая цветность, кажется, что калейдоскоп цветов и оттенков, богатство интонации, попадание неожиданности в какой-то новый такт, следуют особому, раскованному внутреннему ритму.
Зеркало состоит из фасеток, они "светят" и "поглощают и отдают" в разные стороны и единство их поверхности - временная иллюзия. То есть единство целого, то собирается и тогда радость от "общего хоровода", то распадается, но легко и светло, все может коснуться всего и собраться в ансамбль.
2. "стоп", остановленность действия, "руки опустились", "дыхание прекратилось" (как известно, один из основных страхов Гоголя, позднего периода, состоял в том, что его похоронят, приняв за мертвого, хотя он всего лишь будет казаться таковым).
Субъективное состояние замирания, "ничего не могу" и попытка адаптироваться и "пятиться", откладывать, скрывать сколько можно, "вдруг опять удастся задвигаться. Зеркало тут "все поглощает и где-то внутри это "падает в бездонность и невидимость" и ничего не отражает.
В страхе Гоголя, если к недвижному телу поднести зеркальце к губам, то и оно может не отразить дыхания, так оно скрыто и потерянно.
Эта кататония, затягивающийся безмерно приступ неподвижности, как будто сжимает, уплотняет, вдавливает самого в себя, на тело действует иное, повышенное тяготение и каждое движение затруднено до невозможности.
3. Переживание искусственности и раздражающей чуждости, сделанности, ветхости и формальности как тела так и окружающего. Его то ли подменили, то убрали важные части, все кажется досадной и обманывающей имитации. И любые свои производные, от поведения до текстов, "сильно не те", усилия "полноценности и легкости" распадаются и нужно как-то подбираться, "заходить сбоку", чтобы обмануть состояние. И находясь в этом - весь мир состоит из обманов и нужно подлаживаться и действовать соответственно.
Это -зло кривляющееся и с расстояния подмигивающее зеркало, то холодно отчужденное, то "намекающее" что "все видит и может прийти в себя", обеспечивая контакт и относительную легкость. "если правильно хитрить". В этом состоянии -лживость и раздражающе упрощенная причудливость - язык мира.
4. "все на расстоянии и отдалено", чувства, люди, предметы, планы как будто находятся в своих футлярах, прозрачных стаканах, переживание как в мире льдов и фигур, сделанных из холода и льда.
С особой, щемящей бесчувственностью, обращенностью к "идее", "смутному верованию", которое вот -вот будет найдено. игра со льдинками подобная Каю из Снежной Королевы. Смутно, на живущем своей жизнью горизонте, иногда приближаясь с яркостью северного сиянья, проходит какая-то особая цельность и гармония, исчезая и маня и оставляя чувство жалкого и далекого к ней приближения, при игре своими кубиками, которыми является все, за что не возьмись.
В этом состоянии, надо быть "от всего далеко", "но хотеть приблизиться не приближаясь". Видимо, когда Гоголь метался в поисках места за границей, где мог бы жить и писал бесконечные письма, с просьбой "рассказывать ему обо всем", это было про это.
Это зеркало, расположенное в сумраке, где по краю, а иногда захватывая центр и вызывая оторопь и остановку дыхания, проходят искры. Яркость скрадывается, появляется опять, тем не менее, мрачный фон постоянно гасит эти фотопсии. И неясно, то ли под веками, если их прижать, идут огоньки и это воспоминания былых радостей, то ли гаснет окружающее, в том огромном замке, где на полу сидит этот маленький и все уменьшающийся человечек.
Если попытаться дать конструкцию подобного зеркала, это будет помещение из кривых зеркал, где переходя от одного к другому, в заданном ритме, с остановками и резкими перемещениями, иногда долгими замираниями, будут представлены те, что обозначены выше. В них отражается, в основном, мерцающие изображения других, здесь же расположенных зеркал, и эффекта "только это" нужно добиваться, заглядывая (заискивая), меняя неожиданный угол падения света и изгиба тела. Это кривой лабиринт, на разной высоте и неожиданного размера расположенные "предметы из зеркала" (имитирующие кристалл -лед)