Беспризорные герои своего времени
Режиссёр признавался, что у него вызвала огромный интерес сама возможность изменения человека с помощью труда. Поэтому героями его фильма стали воспитанники Болшевской трудовой коммуны.
Режиссёр «Путёвки в жизнь» Николай Экк считал: человек должен определить образ поезда
Откуда, кто они, скелеты в грязной рвани?
Озлобленные взгляды. Одичалый вид…
Сегодня беспризорник, завтра враг труда, бандит!
Что их спасёт - благотворительность? Им и нам смешно всё это!
Мы знаем больше: человека создаёт среда.
Путёвку в жизнь им даст Республика Советов,
Познавшая могущество свободного, всеобщего труда!
С этих слов, прозвучавших на экране в исполнении выдающегося артиста Василия Качалова, начинался первый советский звуковой художественный фильм «Путёвка в жизнь» Николая Экка. К 85-летию создания Детской комиссии ВЦИК «Гудок» вспоминает историю «Путёвки в жизнь», рассказывает о том, как воспринимались поезда в 20-е годы, и публикует отрывки из неизданных мемуаров режиссёра.
Размышляя о «Путёвке в жизнь» для так и не вышедшей в свет «Истории советского кино», режиссёр Николай Экк писал о том, чем были для него поезда. До революции поездка на поезде означала принадлежность к средним социальным слоям. «Мы были уверены в том, что на поездах ездят только богатеи, а уж простой человек не мог позволить себе такого путешествия, - писал он. - Кроме того, мы ничего не знали о самих железнодорожниках, о том, как они жили. Для нас они были... какой-то чёрной и жестоко эксплуатируемой массой, все представляли себе каторжный труд кочегара или строителя путей».
После революции положение дел изменилось даже на уровне языка: известность получила метафора Карла Маркса «революции - локомотивы истории», множество раз использовавшаяся советским руководством в изначальном или переиначенном виде.
В 20-е годы режиссёр не мог не жить в ногу со временем и даже опережая его. Разумеется, не был исключением и Николай Экк, внимательный к эпохе художник. У всех на устах была кампания по борьбе с беспризорностью, начавшаяся в 1923 году. «Помню, я в какой-то момент подумал: если нельзя изменить сами поезда и паровозы, то, возможно, получится сделать что-то с людьми, которые на них ездят, - детский образ не давал мне покоя. Отсюда был один шаг до строителей железных дорог», - вспоминал Николай Экк.
Ему казалось обидным и то обстоятельство, что железнодорожники были немного в тени героев первой пятилетки. «Возможно, в то время не было крупных железнодорожных строек, но главными образами, которые не надо было даже искать - они глядели с газетных передовиц, - были шахтёры и металлурги. Мне это казалось отчасти несправедливым, ведь железнодорожники тоже делали немало. Возвращаясь к тем годам, листая газеты и журналы, я с удивлением обнаруживал, что на железных дорогах, кажется, не было стахановского движения - да и как, наверное, оно могло быть с точным, как часы, механизмом работы сообщения? А вот люди, которые строили железные дороги - другое дело. Среди них были свои рекорды... И вдруг я понял, что это меня уже не волнует. Железнодорожники работали бригадами, коллективом - индивидуальность здесь выступала в чём-то даже резче, но находясь под влиянием массы. И тут оставался один шаг до образа, целиком овладевшего моим воображением: коллектив не выбрасывает индивидуального одиночку на обочину истории, а перевоспитывает его. Ведь из поезда просто так человека не высаживают?»
А после выхода на экраны в 1925 году фильма «Броненосец «Потёмкин» Сергея Эйзенштейна параллель между революционным кораблём и поездом напрашивалась сама собой.
Фильм Экка «Путёвка в жизнь» вышел на экраны в 1931 году. Особое место в нём занимал образ паровоза и железной дороги: «Я думал о том, что вот есть эта огромная машина из железа и пара, на которой даже не остаётся следов человека, так что и не знаешь, кто служил, что делал и кто даже ездил на них. Поезда пришли из старого - из царского прошлого. Но при этом они не несли отпечатка этого времени, людей, с которыми мы боролись. Даже если установить на поезд звезду вместо орла, это будет только знак. Поезд казался обезличенным. И тут вдруг, прямо во время съёмок, я понял: это человек должен сам определить образ поезда. Поезд был для нас коллективным транспортом, где множество людей оказывалось вместе как бы по стечению обстоятельств - в прежние времена это было соседство людей в купе. Для «Путёвки в жизнь» это было очень важно: железную дорогу строят самые разные люди, которые и пускают паровоз. Это дело, которое объединяло. Наверное, мы рассказывали историю не столько о новой железной дороге и паровозе, сколько о новых людях».
Режиссёр признавался, что у него вызвала огромный интерес сама возможность изменения человека с помощью труда. Поэтому героями его фильма стали воспитанники Болшевской трудовой коммуны. «Я подумал, что надо усилить этот как бы единоличный образ, сделав его настолько выпуклым, насколько это было возможно - пусть мой герой будет среднеазиатом (это придаст юмора в духе «Ходжи Насреддина» и необходимую отстранённость) и совсем ещё молодым беспризорником. Примерно так и появился мой Мустафа...»
По словам Николая Экка, после выхода «Путёвки в жизнь» на него обрушился шквал писем. «К сожалению, большинство их потерялось во время Великой Отечественной войны, но одно я сохранил. Мне писал железнодорожник, служивший на одной из центральных дорог - московско-ленинградской, - и, как я думал, не ведавший о тех вещах, которыми я наполнил жизнь Мустафы. Но я ошибся: он писал, что труд на железной дороге тяжек, но благороден. Он меняет человека. И вы, товарищ Экк, сумели это показать в полной мере - товарищеский привет и поклон вам за это. Эти слова я помню, будто перечитывал письмо вчера. Позже я понял, чем ещё брал за живое мой Мустафа. Герои социалистического реализма, хотим мы того или нет, люди стальные. Обычные испытания не для них. Им надо сверхусилие. Время было такое - недаром же «гвозди делать из этих людей». Это русские богатыри XX века. Но мой Мустафа не такой. Он в чём-то гораздо слабее, но и эта его слабость создаёт огромное пространство для развития характера. Ему есть куда расти, к чему стремиться».
В отличие от многих других картин «Путёвку в жизнь» поддержали на самых разных уровнях, вплоть до Детской комиссии ВЦИКа и отдела агитации и пропаганды ВЧК, которым было важно показать наглядную борьбу с беспризорностью.
«Путёвка в жизнь» стала первой - и единственной - картиной, режиссёр которой был признан лучшим по опросу зрителей I кинофестиваля в Венеции. Среди голосовавших за него были классики итальянского неореализма Роберто Росселини и Витторио Де Сика. В благодарности итальянским зрителям - так и не отправленной по политическим мотивам - Николай Экк писал: «Новый поезд по новой железной дороге, проложенной новыми, советскими, людьми уходит в даль, за горизонт. Куда? В будущее, конечно. Пусть даже цель кажется недостижимой, но начало движению положено. Наше время отменило расстояния».
Режиссёр и киновед Сергей Тютин, снявший документальный фильм о Николае Экке, рассказал: «Когда я работал над фильмом, мне пришлось переработать много архивных документов. Мне попались фотографии, говорившие о том, что первый фильм на схожую тему Экк собирался снимать ещё в 1925 году. Это должен был быть железнодорожный блокбастер «Железный путь». К тому времени режиссёр кончил курсы Мейерхольда и был членом его творческой группы. На проект были выделены средства от НКПС. Экк разрабатывал сценарий. Сохранилась его запись - выступить одним из продюсеров предлагалось основателю российского кино Александру Ханжонкову, за рубежом было закуплено самое современное техническое оборудование, а съёмки планировались в разных городах, что символизировало движение по железным дорогам. У Николая Экка была своя большая группа под Москвой, там он узнал о Болшевской трудовой коммуне. На «Путёвку в жизнь» очень сильное влияние оказал театр, из которого режиссёр и пришёл в кино. В 1927 году он сделал массовую постановку на площади трёх вокзалов с участием нескольких тысяч людей и паровоза на Каланчёвской. Собственно, «Путёвка в жизнь» началась с этого».
Владимир Максаков
Источник: "Гудок", Выпуск № 188 (26561) 19.10.201, 7 полоса | Кино
Режиссёр «Путёвки в жизнь» Николай Экк считал: человек должен определить образ поезда
Откуда, кто они, скелеты в грязной рвани?
Озлобленные взгляды. Одичалый вид…
Сегодня беспризорник, завтра враг труда, бандит!
Что их спасёт - благотворительность? Им и нам смешно всё это!
Мы знаем больше: человека создаёт среда.
Путёвку в жизнь им даст Республика Советов,
Познавшая могущество свободного, всеобщего труда!
С этих слов, прозвучавших на экране в исполнении выдающегося артиста Василия Качалова, начинался первый советский звуковой художественный фильм «Путёвка в жизнь» Николая Экка. К 85-летию создания Детской комиссии ВЦИК «Гудок» вспоминает историю «Путёвки в жизнь», рассказывает о том, как воспринимались поезда в 20-е годы, и публикует отрывки из неизданных мемуаров режиссёра.
Размышляя о «Путёвке в жизнь» для так и не вышедшей в свет «Истории советского кино», режиссёр Николай Экк писал о том, чем были для него поезда. До революции поездка на поезде означала принадлежность к средним социальным слоям. «Мы были уверены в том, что на поездах ездят только богатеи, а уж простой человек не мог позволить себе такого путешествия, - писал он. - Кроме того, мы ничего не знали о самих железнодорожниках, о том, как они жили. Для нас они были... какой-то чёрной и жестоко эксплуатируемой массой, все представляли себе каторжный труд кочегара или строителя путей».
После революции положение дел изменилось даже на уровне языка: известность получила метафора Карла Маркса «революции - локомотивы истории», множество раз использовавшаяся советским руководством в изначальном или переиначенном виде.
В 20-е годы режиссёр не мог не жить в ногу со временем и даже опережая его. Разумеется, не был исключением и Николай Экк, внимательный к эпохе художник. У всех на устах была кампания по борьбе с беспризорностью, начавшаяся в 1923 году. «Помню, я в какой-то момент подумал: если нельзя изменить сами поезда и паровозы, то, возможно, получится сделать что-то с людьми, которые на них ездят, - детский образ не давал мне покоя. Отсюда был один шаг до строителей железных дорог», - вспоминал Николай Экк.
Ему казалось обидным и то обстоятельство, что железнодорожники были немного в тени героев первой пятилетки. «Возможно, в то время не было крупных железнодорожных строек, но главными образами, которые не надо было даже искать - они глядели с газетных передовиц, - были шахтёры и металлурги. Мне это казалось отчасти несправедливым, ведь железнодорожники тоже делали немало. Возвращаясь к тем годам, листая газеты и журналы, я с удивлением обнаруживал, что на железных дорогах, кажется, не было стахановского движения - да и как, наверное, оно могло быть с точным, как часы, механизмом работы сообщения? А вот люди, которые строили железные дороги - другое дело. Среди них были свои рекорды... И вдруг я понял, что это меня уже не волнует. Железнодорожники работали бригадами, коллективом - индивидуальность здесь выступала в чём-то даже резче, но находясь под влиянием массы. И тут оставался один шаг до образа, целиком овладевшего моим воображением: коллектив не выбрасывает индивидуального одиночку на обочину истории, а перевоспитывает его. Ведь из поезда просто так человека не высаживают?»
А после выхода на экраны в 1925 году фильма «Броненосец «Потёмкин» Сергея Эйзенштейна параллель между революционным кораблём и поездом напрашивалась сама собой.
Фильм Экка «Путёвка в жизнь» вышел на экраны в 1931 году. Особое место в нём занимал образ паровоза и железной дороги: «Я думал о том, что вот есть эта огромная машина из железа и пара, на которой даже не остаётся следов человека, так что и не знаешь, кто служил, что делал и кто даже ездил на них. Поезда пришли из старого - из царского прошлого. Но при этом они не несли отпечатка этого времени, людей, с которыми мы боролись. Даже если установить на поезд звезду вместо орла, это будет только знак. Поезд казался обезличенным. И тут вдруг, прямо во время съёмок, я понял: это человек должен сам определить образ поезда. Поезд был для нас коллективным транспортом, где множество людей оказывалось вместе как бы по стечению обстоятельств - в прежние времена это было соседство людей в купе. Для «Путёвки в жизнь» это было очень важно: железную дорогу строят самые разные люди, которые и пускают паровоз. Это дело, которое объединяло. Наверное, мы рассказывали историю не столько о новой железной дороге и паровозе, сколько о новых людях».
Режиссёр признавался, что у него вызвала огромный интерес сама возможность изменения человека с помощью труда. Поэтому героями его фильма стали воспитанники Болшевской трудовой коммуны. «Я подумал, что надо усилить этот как бы единоличный образ, сделав его настолько выпуклым, насколько это было возможно - пусть мой герой будет среднеазиатом (это придаст юмора в духе «Ходжи Насреддина» и необходимую отстранённость) и совсем ещё молодым беспризорником. Примерно так и появился мой Мустафа...»
По словам Николая Экка, после выхода «Путёвки в жизнь» на него обрушился шквал писем. «К сожалению, большинство их потерялось во время Великой Отечественной войны, но одно я сохранил. Мне писал железнодорожник, служивший на одной из центральных дорог - московско-ленинградской, - и, как я думал, не ведавший о тех вещах, которыми я наполнил жизнь Мустафы. Но я ошибся: он писал, что труд на железной дороге тяжек, но благороден. Он меняет человека. И вы, товарищ Экк, сумели это показать в полной мере - товарищеский привет и поклон вам за это. Эти слова я помню, будто перечитывал письмо вчера. Позже я понял, чем ещё брал за живое мой Мустафа. Герои социалистического реализма, хотим мы того или нет, люди стальные. Обычные испытания не для них. Им надо сверхусилие. Время было такое - недаром же «гвозди делать из этих людей». Это русские богатыри XX века. Но мой Мустафа не такой. Он в чём-то гораздо слабее, но и эта его слабость создаёт огромное пространство для развития характера. Ему есть куда расти, к чему стремиться».
В отличие от многих других картин «Путёвку в жизнь» поддержали на самых разных уровнях, вплоть до Детской комиссии ВЦИКа и отдела агитации и пропаганды ВЧК, которым было важно показать наглядную борьбу с беспризорностью.
«Путёвка в жизнь» стала первой - и единственной - картиной, режиссёр которой был признан лучшим по опросу зрителей I кинофестиваля в Венеции. Среди голосовавших за него были классики итальянского неореализма Роберто Росселини и Витторио Де Сика. В благодарности итальянским зрителям - так и не отправленной по политическим мотивам - Николай Экк писал: «Новый поезд по новой железной дороге, проложенной новыми, советскими, людьми уходит в даль, за горизонт. Куда? В будущее, конечно. Пусть даже цель кажется недостижимой, но начало движению положено. Наше время отменило расстояния».
Режиссёр и киновед Сергей Тютин, снявший документальный фильм о Николае Экке, рассказал: «Когда я работал над фильмом, мне пришлось переработать много архивных документов. Мне попались фотографии, говорившие о том, что первый фильм на схожую тему Экк собирался снимать ещё в 1925 году. Это должен был быть железнодорожный блокбастер «Железный путь». К тому времени режиссёр кончил курсы Мейерхольда и был членом его творческой группы. На проект были выделены средства от НКПС. Экк разрабатывал сценарий. Сохранилась его запись - выступить одним из продюсеров предлагалось основателю российского кино Александру Ханжонкову, за рубежом было закуплено самое современное техническое оборудование, а съёмки планировались в разных городах, что символизировало движение по железным дорогам. У Николая Экка была своя большая группа под Москвой, там он узнал о Болшевской трудовой коммуне. На «Путёвку в жизнь» очень сильное влияние оказал театр, из которого режиссёр и пришёл в кино. В 1927 году он сделал массовую постановку на площади трёх вокзалов с участием нескольких тысяч людей и паровоза на Каланчёвской. Собственно, «Путёвка в жизнь» началась с этого».
Владимир Максаков
Источник: "Гудок", Выпуск № 188 (26561) 19.10.201, 7 полоса | Кино