О некоторых монографиях.
Вот уже неделю я корплю над книгами и чувствую себя монахом, замурованным в скриптории. Буквы впиваются в глаза, как пчелы, защищающие мед.
Как известно, не все книги одинаково полезны. Опасной для человеческого здоровья была вторая часть "Поэтики" Аристотеля. Книга профессора Опеншоу зарекомендовала себя не с лучшей стороны. Широко известный в узких кругах "Полесский девясил", говорят, поглощает души тех, кто нашел в себе смелость дочитать до последней страницы. Подозреваю, в монографии заведующего моей кафедрой тоже есть некая губительная мощь. Изжаленные глаза болят даже во сне. Видимо, именно так Хорхе потерял зрение.
Свободное время отсутствует. В отсутствующее свободное время я продолжаю смотреть Стар Трек. Созерцание беготни на фоне желтых декораций как медитация.
Как известно, не все книги одинаково полезны. Опасной для человеческого здоровья была вторая часть "Поэтики" Аристотеля. Книга профессора Опеншоу зарекомендовала себя не с лучшей стороны. Широко известный в узких кругах "Полесский девясил", говорят, поглощает души тех, кто нашел в себе смелость дочитать до последней страницы. Подозреваю, в монографии заведующего моей кафедрой тоже есть некая губительная мощь. Изжаленные глаза болят даже во сне. Видимо, именно так Хорхе потерял зрение.
Свободное время отсутствует. В отсутствующее свободное время я продолжаю смотреть Стар Трек. Созерцание беготни на фоне желтых декораций как медитация.