(no subject)
- Господа, я убил свою жену, - индифферентно сообщил Атос, увлеченно изучая дно своего стакана.
- И почему меня это не удивляет? - меланхолично отозвался Арамис, с мягким укором глядя на Атоса. - Вы знаете, дорогой друг, в состоянии алкогольного опьянения совершается наибольшее количество бытовых преступлений.
- Ой, Арамис... - скривился Атос. - Прекратите проповедовать, не забывайте, Вы еще не аббат. И потом, Вы же знаете, что в состоянии алкогольного опьянения совершается наибольшее количество бытовых преступлений.
Атос помахал перед носом д'Эрбле своим пустым стаканом, затем незамедлительно наполнил его и разом, с судорожной поспешностью опустошил, будто наполненность стакана вызывала у него острое чувство брезгливости.
- Как страшно, - устало вымолвил Арамис и безнадежно покачал головой.
- Не бойтесь, - успокоил его Атос. - Я Вас повешу над камином. У меня там уже висит шпага и портрет, Вы дополните композицию. Все равно Вы лучше всего справляетесь с декоративной функцией.
- Атос, я польщен Вашим любезным предложением, но боюсь, мне придется отклонить его, ибо в висячем положении у меня могут затечь руки, да и лицо, говорят, распухает. Кстати, почему Вы не сказали, что убили д'Артаньяна?
- Я его пока не убил, - возразил Атос и ткнул локтем в недвижное д'Артаньяново тело, которое не выдержало такой атаки и незамедлительно грохнулось на пол. - Следовательно, сделал сильнее.
- Вы спаиваете молодое поколение, - печально констатировал Арамис.
- Вы проповедуете, - не менее печально констатировал Атос.
- Я уйду от Вас в аббаты, - укоризненно пригрозил Арамис.
- Я уже боюсь, что не доживу до этого светлого момента, - обреченно поделился Атос.
Портос ошалело взирал на товарищей, раскрыв рот от изумления. Беседа их потрясла его воображение, валяющийся в пыли д'Артаньян казался ему единственным психически здоровым человеком посреди царящего вокруг безумия. Портос думал, что никогда более не станет запивать вино шампанским после ночи бдения над литературой и был чертовски прав.
- И почему меня это не удивляет? - меланхолично отозвался Арамис, с мягким укором глядя на Атоса. - Вы знаете, дорогой друг, в состоянии алкогольного опьянения совершается наибольшее количество бытовых преступлений.
- Ой, Арамис... - скривился Атос. - Прекратите проповедовать, не забывайте, Вы еще не аббат. И потом, Вы же знаете, что в состоянии алкогольного опьянения совершается наибольшее количество бытовых преступлений.
Атос помахал перед носом д'Эрбле своим пустым стаканом, затем незамедлительно наполнил его и разом, с судорожной поспешностью опустошил, будто наполненность стакана вызывала у него острое чувство брезгливости.
- Как страшно, - устало вымолвил Арамис и безнадежно покачал головой.
- Не бойтесь, - успокоил его Атос. - Я Вас повешу над камином. У меня там уже висит шпага и портрет, Вы дополните композицию. Все равно Вы лучше всего справляетесь с декоративной функцией.
- Атос, я польщен Вашим любезным предложением, но боюсь, мне придется отклонить его, ибо в висячем положении у меня могут затечь руки, да и лицо, говорят, распухает. Кстати, почему Вы не сказали, что убили д'Артаньяна?
- Я его пока не убил, - возразил Атос и ткнул локтем в недвижное д'Артаньяново тело, которое не выдержало такой атаки и незамедлительно грохнулось на пол. - Следовательно, сделал сильнее.
- Вы спаиваете молодое поколение, - печально констатировал Арамис.
- Вы проповедуете, - не менее печально констатировал Атос.
- Я уйду от Вас в аббаты, - укоризненно пригрозил Арамис.
- Я уже боюсь, что не доживу до этого светлого момента, - обреченно поделился Атос.
Портос ошалело взирал на товарищей, раскрыв рот от изумления. Беседа их потрясла его воображение, валяющийся в пыли д'Артаньян казался ему единственным психически здоровым человеком посреди царящего вокруг безумия. Портос думал, что никогда более не станет запивать вино шампанским после ночи бдения над литературой и был чертовски прав.